Тихоня для шалопая (СИ) - Котлярова Екатерина

— Я не закончила с тобой разговор, Валерия.

— Пусти меня немедленно! — кричит, привлекая к нам внимание.

Бросаю деньги на стол, больше чем нужно, и тащу на выход, не слушая возражений. От злости и накрывшей с головой ярости у меня откуда-то берутся силы, позволяя удерживать брыкающуюся девушку. Затаскиваю её за угол, где никого нет, и вжимаю в бетонную стену. Пальцы сжимаются на её плечах, точно оставляя синяки.

—Зачем? Зачем ты это сделала? — требую её ответа.

— Да потому что меня бесит, что у тебя всё будто на блюдечке! Бесит, что ты всегда была лучше! С первого класса. Училась лучше. Любили тебя всегда больше. Все всегда тянулись к тебе. И этот мужик. Что он в тебе нашёл? Почему он обратил внимание именно на тебя? Я не понимаю! Увидела, как ты ворковала с ним возле дома. Как этот придурок на тебя смотрит. А ты стояла вся такая… Вся такая счастливая и сияющая. А ты оказалась хитра. Хитрее, чем я думала. Отхватила себе богатого папика. Хотя знаешь, я бы на твоём месте выбрала сыночка. Он красавчик. Не зря Сонечка на неё запала.

— О Боже! Ты следишь за мной? Почему ты не можешь оставить меня в покое? Почему?

— Потому что хочу увидеть, как ты окажешься растоптанной. Хочу увидеть, как всеми любимая Катюша, у которой шикарная любящая семья, чудесная сестричка и ангельские глаза, будет страдать.

— Я даже и подумать не могла, что всё это время общалась с таким завистливым человеком. Боже мой! — хватаюсь за голову и смеюсь истерично. — Все эти годы, ты винишь меня в том, чего я никогда не делала. Просто из-за того, что у меня был отец. Только из-за того, что мне давалась учёба. Из-за того, что вместо гулянок, я училась. Почему бы не попытаться взяться за себя?

Разворачиваюсь резко и, не слыша ничего из-за громкого гула в ушах, иду в сторону метро. На одни и те же грабли, Катя. Я круглая дура. Идиотка. Если бы Гриша был чуть моложе и вспыльчивее, то он бы не стал выслушивать меня. Он бы поверил. Поверил этим фотографиям, которые были настолько правдоподобны. Послал бы куда подальше, услышав о беременности. Решил бы, что я залетела от одного из клиентов и решила повесить ребёнка на него. А я могла разрушить те хрупкие отношения Сони и Артёма. Собственными руками. Ведь вижу, как они смотрят друг на друга. С какой жадностью. С какой безграничной и чистой любовью. Чёрт. Сколько злых людей на свете. А я сама ведь чуть не уподобилась Лере. Сама чуть не подставила человека.

Телефон вибрирует. Не глядя отвечаю.

— Прошёл час, а ты мне так и не написала, — наигранно строгий голос.

— Прости, Гриш. Я забыла, — говорю намеренно весело, чтобы мужчина не услышал грусти в моём голосе.

— Слышу, что встреча не удалась, — обмануть своего любимого не получилось. — Ты где сейчас?

— Иду к метро. Через сорок минут буду дома, — застываю у входа в метрополитен, чтобы связь не прервалась.

— Хорошо. Я попытаюсь освободиться пораньше. Чего-нибудь вкусненького тебе купить? — я улыбаюсь.

— Нет, я наелась сладкого на сегодня. Гриш, у меня всё хорошо. Честно. Завершай все дела и не откладывай на потом. У нас два выходных впереди. Будет время побыть вместе, — уверяю своего мужчину, понимая, что и так со своим переездом и семейными разборками отвлекала его от работы. — Посмотрю фильм с Соней. Поболтаем. О своём. Женском.

— Точно? Ты уверена?

— Точно-точно, — смеюсь я. — И, Гришенька, я должна извиниться перед тобой за то, что подозревала Артёма в том, что это он прислал те фото. Это была Лера. Прости, Гриш. Я понимаю, что тебя обидела. Он твой сын.

— Опять она. Малыш, ну зачем ты пошла с ней в кафе? Знаешь ведь, что она способна тебя подставить. Знаешь, какая она лживая тварь!

— Я наивно надеялась на то, что она совершила ошибку из-за того, что любила до беспамятства. Хотелось надеяться, что она раскаялась, — оправдываюсь я. — Что тот её поступок был ошибкой.

— Я тебе уже говорил, что ты слишком добрая и наивная? — знаю, что он качает головой, улыбаясь нежно, не только губами, но и глазами.

— Говорил, Гришенька. Но ты знаешь, что я так воспитана. Такой у меня характер. Я хочу видеть только лучшее в людях.

— Знаю, Катюша, — выдыхает в трубку, из-за чего по спине бегут мурашки. — Прости, малыш, звонят по второй линии. Перезвоню тебе потом.

— Целую, — успеваю сказать, прежде чем трубка замолчала.

После разговора с Гришей настроение поползло вверх. Действительно, чего я могла ожидать от Леры после всего того, что произошло. Уж точно наивная дурочка.

Кидаю номер Леры в чёрный список, удаляю её номер из контактов и блокирую во всех социальных сетях. Теперь всё. Теперь окончательная жирная точка.

Моя жизнь изменилась, частично благодаря ей. Ведь если бы я не упала под колёса машины Гриши, то возможно никогда бы не пересеклась с этим мужчиной. И даже в кабинете могло бы не возникнуть того притяжения, которое появилось в ту снежную ночь, при тусклом освещении в номере отеля.

Размышляя о том, как судьба порой коварно выстраивает свои пути, не заметила, как доехала до дома. Чудом не пропустив свою станцию, вышла на улицу, где снова валил крупными хлопьями снег. Наслаждаясь свежим морозным воздухом, пошла в сторону дома через дворы, где не ездили машины и воздух не был настолько загрязнён выхлопными газами.

Вздрогнула испуганно, когда услышала низкое рычание из кустов и пошла быстрее, не оглядываясь. Но когда с другой стороны раздался лай, при чём нескольких собак, сердце ушло в пятки от страха. Увидела трёх бездомных дворняжек, которые высунув языки, с которых капали слюни, двигались в мою сторону. Оглянулась по сторонам, надеясь увидеть случайного прохожего, но улица была пуста. Только вдалеке, опираясь на палочку, шла пожилая женщина. Стараясь не паниковать и скрыть свой страх от животных, выставила руки вперёд и закричала:

— Фу! Уйдите! Фу! Назад!

На мой крик собаки зарычали громче, скаля зубы и наступая на меня. Впереди всех шёл самый крупный, который, судя по всему, был главой своры.

— Фу! Назад!

Я взвизгнула и махнула рукой. Чёрный пёс, с выдранной на боку шерстью, решил, что я на него нападаю, и бросился в мою сторону, открыв угрожающе пасть. Я запуталась в ногах и упала в сугроб, копошась и пытаясь отползти от разъярённого зверя подальше. Две другие собаки лаяли, но пока не приближались. Только страх нагоняли.

— Пошёл вон, — раздался низкий мужской голос, пропитанный яростью и силой.

Пёс прижал уши к голове и повернул морду в сторону моего защитника.

— Вон, — рядом с мордой пса промелькнула толстая палка, чуть не зацепив его морду.

Тот зарычал и бросился на Артёма, вцепившись зубами в руку, которой он сжимал толстую палку. За запястье, прокусывая ткань чёрной куртки. Парень зашипел и выматерился громко, дернув рукой и отшвырнув пса в снег. Тот подскочил мигом и, поджав хвост и поскуливая, бросился наутек. Следом убежали две другие собаки, так же поджав хвосты и прижав уши к голове. Тяжело дыша от испуга и стуча зубами, то ли от страха, то ли от холода, вылезла из сугроба и подбежала к Артёму, который занимал рукой порванную куртку.

— Покажи, — попросила я, доставая из кармана телефон,  включая фонарик и направляя не пораненную руку.

Парень убрал окровавленную ладонь, показывая прокушенную руку. Насколько было заметно, рана была глубокой.

— Боже, — меня затошнило от вида крови. — Нужно срочно ехать в больницу, Артём. Я сейчас скорую вызову. Нужно сделать укол от бешенства, мало ли что. Вдруг ещё зашивать рану придётся.

— Лучше на такси. Быстрее доедем, — Артём опустился на землю и рукой провёл по лицу. — Скорую ждать будем фиг знает сколько.

— Тебе плохо? — я испугалась не на шутку.

— Всё норм. Вызывай такси.

К нашему счастью в больнице мы были через пятнадцать минут. Артёма приняли сразу, оставив меня в беспокойстве метаться в коридоре из угла в угол.

— Всё хорошо с вашим молодым человеком. Рану пришлось зашить. Сделали прививку от бешенства. В скором времени, возможно, поднимется температура. Следующую прививку сделаем через три дня. Всего шесть.