Няня по принуждению (СИ) - Шварц Анна

— Замолчи. Выставлю сейчас тебя, если будешь ныть.

Я тут же медленно открываю глаза и щурюсь от яркого света. Второй голос принадлежит Амиру. Нос улавливает знакомый запах, когда он подходит ко мне, но я все никак не могу сфокусировать взгляд. Я вообще закрываю глаза и со стоном отворачиваюсь. Выгляжу я сейчас, наверное, крайне паршиво. Даже представлять не хочу, насколько.

— Это что за приколы? — интересуется Амир, а я мотаю головой, которая отзывается болью.

— Не смотри. Мне неудобно.

— Рита, мне не до твоих приколов, — голос мужчины меняется — в нем появляются какие-то напряженные нотки. Амир прикасается к моему плечу под визг Сашки:

— Не тормоши! Она должна не двигаться! Ой, все… — Саша яростно выдыхает, — не смотри на меня так. Я вообще уйду сейчас. От вас, мужиков, одни проблемы. Не умеете вы женщин беречь — что бедные, что богатые — одна фигня…

— Ты сама уйдешь или тебя вывести?

Сашка громко фыркает. Раздается цокот каблучков, шипение “а ты вообще не прикасайся ко мне”, и спустя секунду хлопает дверь. Наступает полная тишина.

Я еще некоторое время лежу, едва дыша, и надеясь, что все ушли от меня. Честно говоря, ни перед кем не хочу появляться в таком разбитом и слабом виде. Ни перед Амиром, ни перед Сашкой. Сашка не умеет жалеть. Она выклюет мне все мозги, расскажет, какие все вокруг уроды, и еще пинать начнет, чтобы поправлялась скорее. От Амира же ждать жалости почти что глупо.

А я задолбалась. Больше всего мне хочется, чтобы пришел кто-то из прошлой, далекой жизни, погладил меня по голове и забрал в уютный дом. В ту квартиру, которую снимали мои родители, пока не произошла страшная авария… Они бы не хотели, чтобы я так жила.

Судя по тому, что мой нос все еще чует одеколон Амира, и этот запах нисколько не исчезает — я по-прежнему не одна. Не знаю, чего он тут продолжает торчать. Наверное, мне стоит что-то произнести, чтобы нарушить это раздражающее молчание.

— Таким макаром ты и Тиму потеряешь, Амир, — эта фраза вырывается хрипло из-за севшего голоса, — твоя охрана — полный отстой.

Эпизод 53

Он молчит некоторое время. На секунду я думаю, что мне показалось, и Амир, все-таки, ушел, но потом я слышу его голос:

— Во-первых, это не моя охрана. Те, кто систематически про… — он хмыкает, запнувшись на этом слове и быстро поправляется, — …прокалывается. Во-вторых, Рита, кому ты успела ляпнуть, что поедешь в развлекательный центр?

— Я едва очнулась, а ты уже допрашиваешь? — невесело усмехаюсь я.

— Это важно. Тип, которого ты облила кофе, выехал по чьей-то наводке.

— Так допроси его, — пожимаю я слабо плечами, — пусть расскажет, откуда узнал.

— Вряд ли он что-то сможет рассказать. Он уже труп. Траванулся.

Я резко разворачиваюсь, несмотря на вспыхнувшую боль в груди. Пораженно смотрю на Амира — но нет, он не шутит. Какая-то часть меня, несмотря на всю серьезность ситуации, желает найти на его лице хоть оттенок беспокойства. Или тревоги. Не все же время ему быть непоколебимым и железным? И я нахожу: Амир задумчиво опускает взгляд в район моей груди.

Надеюсь, он вспоминает о ранении, а не о чем-то более приятном для него.

— Как траванулся?

— Практически сразу после задержания отъехал на тот свет, — отвечает Амир, продолжая сверлить взглядом мою грудь, — но по камерам и по телефону его передвижения спалили. Он ехал конкретно заранее в вашу сторону, когда вы только-только собрались в этот хренов центр.

Я, все-таки, не выдерживаю. Смотрю вниз и вижу, как чертово декольте огромной больничной рубашки сползает с моего тела и оголяет добрую часть груди. Покраснев, я поправляю ее и с упреком поднимаю взгляд обратно на Амира.

— Мог бы и сказать.

— О чем?

— О том, что я тут голым телом почти сверкаю…

Амир неожиданно подходит и склоняется надо мной, поставив руки по бокам на койку. Он смотрит мне в глаза так внимательно, что я невольно вспоминаю ту самую ночь, когда я поддалась… чему-то. То ли его напору и власти, то ли какому-то интересу внутри себя. Или всему сразу. И от этого кажется, что я вся начинаю немного гореть. До кончиков ушей.

— Рита, не уводи тему, — произносит Амир, пока я борюсь со странными чувствами, — ответь на вопрос. Я тебя не могу допрашивать. Ответишь — ляжешь дальше спать, а я пойду по своим делам.

— Я никому не говорила о том, куда еду, — отвечаю я. Поедет по своим делам? Просто оставит меня в одиночестве, и черт знает когда вернется. Вот и всё.

— Я тебе отдал тебе телефон. Кому-то звонила?

— Нет, — я качаю головой, — ты можешь проверить в исходящих.

Губы Амира внезапно изгибаются в ухмылке.

— Это бесполезно. Ты удаляешь исходящие. Не так ли?

Мои брови взмывают вверх, а потом до меня доходит о чем он говорит и я замираю. Амир снова криво усмехается.

— Да, Рита. Я про твой звонок бывшему мужу. Исходящий ты удалила, но оператор помнит всё.

— Ты все-таки тиран, Амир, — выдыхаю пораженно я, — не думала, что ты будешь еще и следить за моим телефоном.

Поверить не могу. Он, оказывается, вел себя, как самый эталонный тиранище из самых дурацких фильмов. Проверка телефонных звонков, прослушка на браслете с трекером… что еще я не знаю? Наверное, мое лицо сейчас имеет красноречивое выражение, потому что Амир сквозь зубы что-то тихо произносит. Видимо, ругательное, но слово это я не узнаю.

— Эта другая ситуация, Рита. Мне было необходимо это сделать.

— Можешь и сейчас проверить… у оператора. Я никому не звонила. Пришла, забрала Тимура у няньки… — начинаю я и замираю. Потом медленно продолжаю, — нянька знала, что я поеду в развлекательный центр. Она еще тогда злобно сказала, что у меня не получится сбежать второй раз… через кухню. Потому что охрана не полезет за мной в лабиринты.

Так вот почему у меня было странное чувство, будто я следую чьему-то наказу, когда я ползла за Тимкой по этим чертовым лабиринтам. Где-то в подкорке отложились нянькины слова. Я тогда не задалась вопросом — откуда она такие подробности знает про Мирославу? Неужели, всем, и ей в том числе, было известно, как она убежала?… Вряд ли. Разве распространяются о таких вещах? Ей же не сказали, что я заменяю Мирославу. Не посчитали нужным. Значит, и об этом вряд ли ей было известно.

Амир выпрямляется. По его лицу я не могу понять, насколько он остался доволен этой новостью. Оно, как и обычно, возвращается к своему непроницаемому выражению. Только когда мужчина отводит задумчиво взгляд в сторону, а потом как-то странно усмехается, я понимаю, что новость Амира немного удивила.

— Ясно, — произносит он, — спи, Рита. Приходить к тебе будут медсестры с главврачом. Все капельницы проверят, прежде чем тебе ставить. И все лекарства. Можешь лежать спокойно. У двери дежурит новая охрана.

— Эй! — выкрикиваю я, когда понимаю, что он собирается уйти, — это все, что ты мне скажешь? Я так и буду жить дальше в неведении, постоянно озираясь и под вечным наблюдением? Каждый раз рискуя своим здоровьем? Это не та жизнь, которая меня бы устроила хоть немного, Амир. Ты мог хотя бы…

— Нет, — внезапно произносит он, — у тебя будет выбор, как жить, Рита. Выписывайся для начала. Я в курсе, что жизнь в клетке — не для тебя. Вряд ли ты будешь счастливой, запираясь в четырех стенах ради своей безопасности и безопасности Тимура. Но пока ты рядом со мной, я большего тебе предложить не могу. По крайней мере какое-то время, пока все не уляжется.

И он уходит, прикрыв за собой дверь и оставив меня нервно мять простынь.

Эпизод 54

Тревога, охватившая меня с тех пор, как я очнулась, понемногу начинает отступать, пока я убеждаюсь, что Амир действительно сдержал обещание. Все процедуры проходят под внимательным наблюдением суровой женщины, которая, как я понимаю, и есть главврач больницы, в которой я лежу. Она не обращает на меня ни капли внимания. Просто каждый раз стоит, сжав накрашенные темной помадой губы, и изредка сухо командует медсестрами.