Татьяна Герцик - Самое ценное в жизни
Пришлось выйти, сесть в машину и подождать. Два часа ожидания ни к чему ни привели. Тогда он решил проведать дочь, а потом вернуться сюда снова.
Ехал с некоторой опаской – четвертый час дня, время рабочее, вдруг бывшей жены нет дома?
Но дверь открыли сразу, едва он позвонил. И с криком: папа приехал! – к нему на шею бросилась подросшая дочь. Он бережно прижал ее к себе, несколько удивляясь такому необычному отношению. Поздоровавшись, спросил, как жизнь.
Дочка начала оживленно щебетать, забыв о своих прежних надменных замашках, и Владимир вспомнил, почему так долго терпел выходки Светланы – вот из-за этих недолгих минут беспечной детской болтовни.
Из кухни выглянула удивленная шумом хозяйка и замерла, не веря своим глазам. Забыв отряхнуть руки, быстро подошла и гостеприимно пригласила:
– Раздевайся! Проходи в комнату! Как хорошо, что ты приехал!
Он хотел сказать Светлане, что заехал на минутку навестить дочь, но, посмотрев на ее оживленное, осветившееся радостной улыбкой лицо, промолчал. Скинул куртку, ботинки и устроился в мягком глубоком кресле в большой комнате. Светлана села на диван напротив, тиская припачканными мукой руками край зеленого фартука. Люба прыгнула к отцу на колени, прижалась к его груди и начала без перерыва болтать о своих подружках в новой школе, о том, что Галя ей нравится больше Ани, а Аня больше Тамары. Он внимательно слушал, мягко улыбаясь стрекоту девочки.
Светлана сидела тихо, любуясь его умиротворенным лицом, не решаясь прервать разговор, лишь нервно подергивая носком пушистого тапка. Такое поведение для нее было в новинку. Владимир, понимая, что это явно неспроста, насторожился, и, решив, что лучше сразу выяснить, с чего так изменилась бывшая жена, или, вернее, что она от него хочет, ласково остановил дочку на полуслове:
– Подожди, Любашка! Потом мне всё расскажешь. А сейчас беги, сделай на завтра уроки, и мы сходим с тобой в магазин, купим подарок на твой грядущий день рождения. Согласна?
Дочка радостно завизжала и убежала к себе. Владимир перевел взгляд на женщину, и скованно спросил:
– Ты что-то хочешь мне сказать? Я слушаю.
У нее из глаз вдруг закапали слезы, напомнив ему о прошлой жизни. Там эти слезы лились потоками, давая понять, что она с ним отчаянно несчастна. Но, к его изумлению, прозвучали совсем другие слова:
– Знаешь, Володя, я за прошедший год поняла, какой была глупой. Как хорошо мне с тобой жилось. А сейчас неприятности на работе, неприятности дома. Я не осознавала, какой ты добрый и надежный человек. Все могло бы быть так славно, но я сама всё испортила…
Владимир сдержано вздохнул. Ему было слишком плохо, чтобы утешать еще и бывшую жену. Она жалобно продолжила, некрасиво хлюпая носом:
– Я понимаю, что уже поздно, и во многом виновата сама. – И горячо пообещала, заранее убежденная в его согласии: – Но я могу измениться! Вернуться обратно, стать тебе настоящей любящей женой, помощником. – Заметив, что никакой радости от ее обещания он не испытывает, просительно добавила: – Ведь у нас ребенок…
Он устало сказал, стараясь не обидеть расстроенную женщину:
– Света, если бы ты раньше была такой, какая сейчас, то, безусловно, у нас всё было бы нормально. Но ты постоянно твердила, что я тебе не нужен, что ты меня в любой момент можешь заменить на другого, лучше и перспективнее. Так что же случилось теперь? Ты ведь нашла мне достойную замену?
Она низко склонила голову, разглядывая овальные узоры на светло-кофейном китайском ковре.
– Он такой… – она помялась, подыскивая нужное слово, – требовательный, и недобрый. Не то, что ты.
Владимир иронично усмехнулся, услышав о своей мягкотелости. Похоже, что у этого мужика твердая рука. Именно такого ей и надо. Чтобы не шел по пути наименьшего сопротивления, а добивался своего. Но на всякий случай спросил:
– Он что, обижает тебя или Любу?
– Нет, нет, что ты! – она замахала руками и трагически уточнила: – Просто он требует. Постоянно требует, чтобы в доме был порядок, чтобы еда была приготовлена, чтобы уютно было. А когда мне? Я ведь работаю, пусть на полставки, но очень устаю! Там такое напряжение! И за Любой присматривать надо.
Он чуть не засмеялся и глухо закашлялся, чтобы скрыть невольный смешок. Новый муж заставляет несчастную жену делать то, что другие жены считают своей обязанностью, чуть ли не священным долгом. Конечно, это ей не нравится, она-то привыкла к совсем другой, вольной, жизни. Но о чем думала, когда сходилась с новым мужем: что очередного домработника приобретает, что ли? Не все же такие дураки, как он, Владимир.
Чтобы не было напрасных ожиданий, прямо объяснил:
– Света, я встретил и полюбил другую женщину. Теперь я с ней. Надеюсь, что мы скоро поженимся. – И с огорчением добавил про себя: если смогу ее найти, и если она меня простит.
Светлана ахнула и прижала руки к горящим щекам.
– Правду говорила мама, что ты подал на развод потому, что встретил другую! А я не верила!
Владимир кисло усмехнулся. Теща была права и не права.
– Когда мы разводились, я еще не знал, что встречу ее. – И мысленно поправил себя: – Снова встречу.
Тут в комнату влетела уже одетая Любашка и запрыгала вокруг него, прервав тягостный разговор.
– Я сделала все уроки! Нам на завтра мало задали! Потому что суббота! Три урока только! Можно идти?
Владимир встал и наклонился к потерянно сидевшей на диване женщине.
– Счастливо, Светлана! Надеюсь, у тебя все наладится и ты поймешь, что для любимого человека любая работа не наказание, а радость.
Она непонимающе посмотрела на него, а он взял дочь за руку и они отправились в большой детский магазин неподалеку.
Вернулись в семь часов, с целой грудой разных свертков. Доведя Любашку до квартиры, позвонил и дождался, когда их впустят. Дверь открыл представительный, с кругленьким брюшком, строгого вида мужчина. Увидев, кто пришел, торжественно, Владимиру даже показалось, что несколько помпезно, представился:
– Геннадий Александрович!
Владимир назвал себя и пожал протянутую руку. Хозяин дома с неодобрением прислушался к радостным взвизгам, доносящимся из комнаты, и осуждающе заметил:
– Детей баловать нельзя! А вы накупили ей множество наверняка ненужных вещей.
Гость сардонически заметил:
– А дети у вас есть? Свои?
Геннадий Александрович амбициозно заметил, совершенно уверенный, что уж он-то знает, как правильно воспитывать детей:
– Пока нет, но…
Владимир жестко прервал его на полуслове:
– Значит, и проблем пока нет. Поймете, что это такое, когда свои появятся! До свидания! – И, не заходя в квартиру, кивнул несколько озадаченному хозяину и легко сбежал вниз по лестнице.
