Изабель Вульф - Стеклянная свадьба
– Ваш муж колеблется только потому, что знает, сколько это будет ему стоить, – заявил Роури Читем-Стэбб, когда час спустя я сидела в его офисе.
– А я думала, это оттого, что он любит меня и надеется помириться, – испытывая острую боль, сказала я.
– Миссис Смит, – принялся терпеливо объяснять Роури Читем-Стэбб. – Не хочу показаться циничным, но подобное обычно происходит с мужьями, когда им предстоит расстаться с некоторой суммой, – они начинают визжать, словно недорезанные свиньи. Больше всего на свете им хотелось бы действовать на два фронта – сохранить и семью, и любовницу. Приемлемо ли это для вас? – Я покачала головой. – А другая причина, по которой он колеблется, заключается в том, что развод может неблагоприятно сказаться на его новой работе.
– Значит, вы видели статью в «Хэлло!», – уныло заметила я.
– Да, видел.
– Он принят с испытательным сроком в шесть месяцев, так что время выбрано самое неудачное. Поверьте мне, хоть у нас и возникли проблемы, я не хочу, чтобы его уволили.
– Я тоже, – заметил Читем-Стэбб. – Я хочу сказать, что он наш золотой гусь. В конце концов, миссис Смит, вы были преданной женой. В течение пятнадцати лет вы смело выставляли напоказ визитную карточку верности и теперь имеете полное право надеяться на небольшое… вознаграждение.
Я поймала себя на мысли о том, какую карточку выставляет Энди. Несомненно, карточку «Преимущество, полученное нечестным путем».
– Так случилось, что я немного в курсе дел насчет «Бишопсгейта», – донеслись до меня слова Роури Читем-Стэбба. – Здесь, знаете ли, не все так просто. Они издают все эти нелепые книжонки о том, как-сохранить-ваш-брак. С этого они начали свою деятельность. Издательство принадлежит американскому газетному консорциуму из Джорджии. Их председатель, Джек Прайс, можно сказать, пуританин, он не любит, когда в личной жизни его сотрудников возникают какие-то неприятные истории. Он утверждает, будто это противоречит имиджу «Бишопсгейта». Возможно, он и прав. Так что ему, безусловно, не понравится, что его новоиспеченный исполнительный директор оказался на грани развода. Так что ваш муж не хочет никаких проблем в личной жизни до тех пор, пока не закончится его испытательное время. Но интересно, кто сообщил об этом прессе?
– Думаю, Энди Метцлер, – ответила я.
– М-м-м. А кто еще знал об этом?
– Ну, может быть, кто-нибудь, кто видел нас в Консультативном центре. К тому же у нас вышла эта ужасная стычка в «Ле Каприс» в День святого Валентина. Но мы не так уж знамениты, чтобы на нас обращать внимание. У того, кто сообщил обо всем прессе, должен быть мотив, так что, думаю, это была Энди.
– Почему?
– Потому что она ужасно хочет, чтобы Питер развелся.
Читем-Стэбб сложил вместе кончики пальцев и прищурил свои бледно-голубые глаза.
– Сомневаюсь, что это она, миссис Смит. Не забывайте, что ваш муж не только ее любовник, но и клиент. Если вашего мужа уволят до окончания испытательного срока, ей придется уплатить огромную сумму в возмещение убытков. Нет, мне кажется, подобное предположение не имеет под собой достаточных оснований.
– Может, я и ошибаюсь, – со вздохом согласилась я. – Во всяком случае, она страстно влюблена в него и не захочет, чтобы его уволили.
Но Читем-Стэбб не слушал меня. В его глазах появилось отсутствующее выражение.
– Собственно говоря, может, вы и правы! – вдруг воскликнул он. – Да! Я все понял. Это она, миссис Смит. Но какая же она хитрая.
– Что вы имеете в виду?
– Она хочет, чтобы Питер развелся с вами, но в то же время не хочет, чтобы он потерял работу. Так что она потихоньку заверит руководство «Бишопсгейта», с которым продолжает поддерживать связь, что личная жизнь Питера вскоре нормализуется, как только он…
– Женится на ней?
– Именно. – При этих словах меня чуть не вырвало. – Это даст ей дополнительную власть над вашим мужем, а это значит, что она сможет слегка нажать на него, чтобы перевести их отношения в официальное русло, в то же время заботясь о том, чтобы дело о разводе шло по накатанному пути.
– Какой блестящий план, – устало заметила я. – Но раз уж она вознамерилась заполучить Питера, она не остановится ни перед чем. У нее тоже испытательный период, и она понимает это, – добавила я. – А она тоже хочет заключить долговременный контракт. Но откуда вы все это знаете о «Бишопсгейте»?
– Потому что бывшая жена Джека Прайса – англичанка, в прошлом году я вел дело о ее разводе.
– Так он разведен!
– О да, миссис Смит, она тридцать лет мирилась с его распутством, но решила, что этого достаточно.
– Но если он сам разведен, тогда почему он так строго относится к своим сотрудникам?
– Потому что лицемерие – это роскошь, которую он может с легкостью себе позволить. Да, я добился неплохого результата в этом деле, – добавил он, зажигая сигару. – Заполучил для миссис Прайс восемь миллионов. Между прочим, фунтов, не долларов. А теперь давайте приступим ко второй фазе вашего развода! Это заявление об урегулировании договоренностей, – объяснил он, пододвигая мне чистый бланк. – Просто подпишите это там, внизу, будьте любезны, миссис Смит. Вот так. Вот так. Великолепно!
– Забери у него все, что только сможешь, – сказала Лили, когда я пришла к ней вчера вечером, чувствуя себя удрученной и подавленной. Она настояла на том, чтобы нарядить меня для свидания с Джосайей. Лили подошла к своему сверкающему холодильнику, достала бутылку шампанского и несколько канапе. Дженнифер, ворча, вертелась у ее ног.
– Не попрошайничай, дорогая, – заявила Лили, протягивая собаке кусочек паштета из гусиной печенки. – Я совершенно не хочу негативно оценивать ужасное поведение Питера, – добавила она, ставя на стол два бокала. – Но в создавшейся ситуации виноват только он.
– Да, – уныло сказала я. – Знаю. Но мне не хочется становиться одной из этих хищных жен, Лили. Я просто хочу, чтобы у меня было необходимое.
– Не будь смешной, – с презрением бросила она. – Питера нужно заставить заплатить! Пусть Роури Читем-Стэбб получит все, что сможет, – добавила она.
– Может быть, – сказала я. – Сама не знаю.
– А у Питера есть адвокат?
– Да, есть.
– Что ж, вот пусть тогда они и сражаются. Пока Лили открывала бутылку «Лоран Перье», я рассматривала кухню (при виде которой просто руки опускались), с ее белым паркетным полом, блестящими гранитными столешницами и сверкающими соковыжималками и кофеварками «эспрессо». Квартира Лили вполне могла подойти для снимка в журнале «Идеальный дом». Мы перешли в огромную гостиную, украшенную белым ковром на полу, композициями из алых амариллисов, картиной Дэмиена Хирста[70] и работой Элизабет Фринк[71] в виде лошади на мраморном постаменте.
