Татьяна Веденская - Вся правда
– Ну, маленькая барышня, давай познакомимся. Я – дядя Миша. А тебя как зовут?
– Н-да.
– Как-как, – засмеялся он.
– Она еще не говорит. Ей нет и года.
– Чудесная девочка. Очень симпатичная.
– Другую я бы не родила.
– Конечно. Так, я сейчас приму душ, переоденусь и мы пойдем гулять. Зайдем куда-нибудь пообедать. Ты покажешь мне город. Идет?
– Идет, – кивнула я и задумалась. Что я могу ему показать? Гангутскую? Рынок, где азера торгуют героином? Сайгон? Тусовку у Казанской такой-то матери? Я живу здесь почти два года, и так ничего не видела. Ладно, по крайней мере, прогуляемся по Невскому. Все-таки в нем есть своя прелесть. Главным образом, из-за того, что на нем практически нет мостов и речек.
После всех прогулок, осмотра дворцовой площади, моего категорического отказа прогуляться по набережной, Миша повел нас в китайский ресторан. Он, конечно, спрашивал меня, куда я хочу. Но, поскольку я никогда, ни разу не была ни в одном ресторане, то ничего путного ответить не могла и ткнула в первую попавшуюся вывеску. «Красный дракон». Как выяснилось, китайский ресторан. Сложнее всего было понять, чем тут можно накормить десятимесячного ребенка, который даже не умеет говорить. В конце концов, я запихнула в Леську блины с вареньем и суп. Для нас Миша заказал так называемую утку по-пекински. Самое сложное в китайской кухне – ты не всегда понимаешь, что ты ешь. Думаешь – это рыба, оказывается – кальмары. Морковь похожа на щупальца чудовищ, капусту маскируют под мясные обрезки и так далее. Но с уткой, которую я все время норовила назвать курицей, все был несколько проще. Хотя для меня происходящее напоминало сказку. Мясо, обернутое в блинчик, упакованное зеленью и, по-моему, огурцом, смазанное темным сладким соусом…
– Волшебно! Никогда в жизни не пробовала такой вкусноты!
– Кушай, кушай. Какая ты худющая, кошмар.
– Ерунда. Главное – жива, – успокоила его я.
– Это конечно. Но все-таки, что с тобой случилось? Я не видел тебя сто лет.
– Я уж и не помню, когда мы последний раз виделись, – пожала я плечами.
– Это было у тебя дома. Тогда приехал какой-то мужик и твои родители. И все устроили скандал. Что с тобой? Ты побледнела. Я что-то не то сказал?
– Нет-нет. Все нормально. Давай не будем вспоминать ничего. – Я вдруг поняла, что окунаться в то время, когда в непосредственном приближении ко мне находился человек по имени Артем Быстров, я совершенно не готова. В моей памяти все то время слилось в одну зеленую комканную кашу, где лица смыты, звуки глухи и смазаны. И восстанавливать память, а тем более отвечать на вопросы Миши о том, кто это был и почему я потом исчезла, я не хотела.
– Хорошо, не проблема. Как скажешь. – Он замолчал, глядя куда-то между мной и салфетками на столе.
– Не напрягайся, хорошо? Просто моя жизнь не была историей сказочной принцессы. Этого достаточно.
– Давай, ты сама расскажешь мне то, что сочтешь нужным.
– О-кей. Вот что я считаю нужным. Я вышла замуж. Это был непродуманный, необоснованный шаг, но, как видишь, я родила ребенка. Который, кстати, никому совершенно не нужен. Мой муж – наркоман и убийца. Сейчас он попал в тюрьму за убийство своего коллеги по наркоцеху, и останется там на ближайшие пять лет. Но я видеть его больше не хочу. И никого из них видеть больше не хочу. Мне очень плохо в этом городе. Я устала и не знаю, что делать. Я очень рада, что ты приехал, хоть и не понимаю до конца, зачем я тебя позвала. Вот и все. Что скажешь?
– Кошмар. Не знаю, что сказать. Я не знаю, как тебе помочь, но помочь тебе очень хочу. Поверь. Вопрос, как далеко ты готова меня пустить в свою жизнь.
– Как ты сам решишь. Захочешь – и мы с тобой потусуемся тут пару-тройку дней, посмотрим музеи. А потом я провожу тебя до поезда и помашу платочком.
– А если по-другому? – пристально посмотрел на меня Миша. Я отвела взгляд. Сама не знала, чего хотела. В ту минуту мне казалось, что в Мишиных темных глазах, в его румянце и в его сильных руках сосредоточено все мое спасение. Но не могла же я, в самом деле, сказать ему: бери меня с потрохами и вези, куда посчитаешь нужным. Если ты уедешь, я пропаду. И я сказала:
– По-другому будет, конечно, интересней.
– Где ты живешь?
– У свекрови.
– И как там?
– У моей мамы было хуже. Но тоже не фонтан, – разъяснила я.
– Поехали ко мне в гостиницу. Тебе там понравилось?
– Очень, – кивнула я.
Поздно ночью я стояла под струями теплой, даже скорее горячей воды, которые лились из навороченного евро-душа в душевой кабине гостиницы. Миша поставил на полочке шампуни и прочие атрибуты здоровья и гигиены, включая зубную щетку для меня. Все это вкусно пахло, одурманивало, доставляло физическое удовольствие. После груды хозяйственного мыла, пеленок и мытья головы средством за три копейки под названием «Шампунь яичный», я чувствовала, что растворяюсь в этих потоках. И что если мне придется после этого вернуться в Перекупной переулок на срок, больший, чем требуется для сбора моих немногочисленных пожиток, я точно сойду с ума.
– Алиса, помоги мне. Я купил памперсов для Олеси. Все-таки тут казенное имущество, не надо рисковать.
– Памперсы? Интересно, как ими пользоваться? – уставилась я на приспособление для Леськиной задницы.
– Я думал, ты знаешь? – огорчился Миша и мы принялись вместе надевать это чудо враждебной техники на глядящую с интересом дочь. Кстати, весьма символично, что девчонка, которая шарахалась буквально ото всех особей мужского полу, и после общения с папашкой цеплявшаяся за мою юбку по любому ничтожному поводу, признала Потапова сразу и навсегда. И позволяла ему делать с собой все, что тому только вздумается.
– Ну вот. Теперь бай-бай, Олеся. Или ты хочешь еще посмотреть мультики?
– Н-да, – ответило чадо, но мы не приняли ее ответ в расчет, так как она все время так отвечала на любой вопрос. А мультиков она уже пересмотрела и от обалдения засыпала прямо на руках. В жажде остаться наедине мы с Мишкой выяснили, что можно посадить Лесю в холле нашей мини-гостиницы, где она под присмотром портье (крутое слово, мне понравилось) будет смотреть «Тома и Джерри». Так что несколько часов мы спокойно наставляли рога тюремному жителю Лексу.
– Послушай, Алиса, поехали со мной.
– Зачем? – сделала я вид, что удивлена.
– Я тебя никогда не забывал. Я искал тебя, но ты исчезла тогда бесследно. И потом, я думал, что у тебя есть другой – тот парень. Но я и по сей день тебя люблю.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Посмотри на меня, посмотри внимательно. Я уже далеко не та Алиса, которую ты когда-то знал. Я нездорова, у меня ребенок. Я много курю, могу выпить. Иногда могу уколоться, а уж от анаши никогда не отказывалась. И хоть я скажу тебе, что хотела бы завязать с этим беспросветным существованием – не факт, что у меня получится. Говорят – наркоманы неизлечимы.
