Татьяна Воронцова - Тени утренней росы

— Урок первый: никогда не затевай ссору с человеком, которого ты не знаешь, потому что случайно, совершенно случайно, он может оказаться сильнее тебя.

— Пошел ты! — прохрипел Том.

Говорить нормально ему не давала нога Нейла, прижимающая его спину точно между лопаток. И еще — острая боль в правом плече, находящемся на грани вывиха.

— Урок второй: если уж твой противник оказался сильнее и тебе не удалось избавить себя от его руки, постарайся заслужить его уважение, потому что для побежденного это единственный способ сохранить свое достоинство, а иногда и жизнь.

— Дерьмо... — прошипел Том.

Выдержав паузу, Нейл чуть ли не с нежностью налег на его вывернутую руку — тщательно отмеренная доза боли, — добился отчаянного вопля и тут же ослабил нажим.

— Повтори. Том молчал.

— Хорошо. Ты быстро учишься, Том. Сейчас я отпущу твою руку и дам тебе встать. После этого мы сможем продолжить. — Нейл улыбнулся. — Если у тебя есть желание продолжить.

Спокойный голос. Отрешенный взгляд. Предельная концентрация воли и внимания. Таким я не видела его еще ни разу. В шкатулке оказалась шкатулка, а в ней еще шкатулка... На хмурой физиономии Тома я видела растерянность, какую испытывала сама.

Как бы там ни было, Том решил продолжить. И что же вы думаете? Все повторилось. Ласковая укоризна в голосе Нейла, ступня, придавливающая к земле...

— Ну ладно. — Нейл отпустил его и отошел на несколько шагов. — Ладно. Теперь возьми меня, Том. Давай! Бой еще не окончен. Возьми меня. Ты сможешь. — Он встряхнул кистями рук, пальцами зачесал назад свои длинные волосы, спутанные и повлажневшие от пота у корней. — Сделай это, друг, чтобы позже тебе не было противно вспоминать о нашей встрече.

Вяло уклоняясь от ударов, он то шептал, то выкрикивал «возьми меня!», стараясь поскорее привести события к долгожданной развязке. Это звучало почти непристойно. И в конце концов Тому это удалось, во многом благодаря тому, что Нейл сам к этому стремился. Его странная логика предполагала, что по ходу дела ни один из них не должен избежать ни участи победителя, ни участи побежденного. Вкусить того и другого, чтобы убедиться: хмель победы или горечь поражения — в данном случае разницы нет.

— Теперь постарайся заслужить мое уважение, красавец, — злорадно произнес Том, одной рукой перегибая вытянутую руку Нейла через парапет моста, а другой хватая его за горло.

— Мне будет легче, если ты поцелуешь меня, Том.

— Кто ты такой, мать твою? Ведь я видел собственными глазами...

Конец фразы повис в воздухе. Я бы многое отдала, чтобы узнать, о чем в эти минуты думает Том. Но явно не о победе. Вместо того чтобы покрепче ухватить Нейла за запястье, он сплел его пальцы со своими. Минуту или две молча смотрел ему в лицо, потом встал и протянул руку.

Что ж, можно двигаться в обратный путь. Нам удалось ознакомиться с достопримечательностями Акротири и при этом избежать потерь среди личного состава. Теперь было бы неплохо искупаться и съесть что-нибудь.

Читая мои мысли, Мэдж жалобно протянула:

— Есть хочется...

Я достала из сумки подтаявшую шоколадку.

— Будешь?

— А мы что, не люди? — возмутился Нейл, вытряхивая песок из волос.

— Люди, люди. Очень глупые люди.

— Не будь занудой, дорогая.

— Просто шизанутые люди.

— Признайся, тебе же все понравилось.

— Еще чего! Ненавижу мужчин. Тупые, примитивные существа.

— Ой-ой-ой... Посмотрим, что ты будешь говорить вечером в постели.

Потом был автопробег до бухты Ставрос на северо-западе Акротири, где мы и расстались с Томом и Мэдж. Они попросту улизнули, пока мы с Нейлом плескались в спокойной прозрачной воде. В кармане своей рубахи Нейл обнаружил сложенный вдвое листок из блокнота — листок с номером телефона.

— Смотри-ка, — пробормотал он озадаченно, — малыш еще не наигрался.

Я легонько коснулась припухшей от воды ссадины на его скуле.

— Что ты собираешься делать?

Пожав плечами, Нейл порвал листок на мелкие кусочки и отправил в ближайший мусорный контейнер.

— Ну и кто кому что доказал?

Я говорила не о порванной записке, разумеется.

— Никто, — вздохнул Нейл. — Никто — никому — ничего.

— Тогда зачем тебе это понадобилось?

— Зачем? — Он бросил на меня застенчивый взгляд и надел очки. Улыбнулся. — Это было приятно.

Его спина, плечи, бока были покрыты мелкими ссадинами и царапинами из-за того, что они с Томом валяли друг друга на сухой каменистой земле. Приятно... Может быть, и приятно. Наверняка Том был согласен с ним, иначе не дал бы себя спровоцировать. На обратном пути, во время подъема от Кафоликос к Гувернетто, они немного отстали от нас, чтобы продолжить разговор. Время от времени до нас доносились их голоса. Отрывистые реплики Тома. Тихий смех Нейла. Никто никому ничего не доказал, тем не менее узел был развязан.

— Кстати, о греках и кельтах, — заговорил Нейл, устраиваясь с сигаретой на пляжном лежаке. — Известно, что в V и IV веках до Рождества Христова кельты успешно сражались по крайней мере в трех войнах на юге Европы, и эти войны существенно повлияли на ход истории. Они начали с того, что отняли Испанию у карфагенян, веком позже отвоевали Северную Италию у этрусков и, наконец, к концу IV столетия захватили Паннонию, покорив иллирийцев. Все эти войны они вели в союзе с греками, с которыми впоследствии снова объединились против финикийцев и персов. Гелон разбил Гамилькара у Гимеры в Сицилии, как раз в год поражения Ксеркса при Саламине. Карфагенская армия в то время состояла из наемников полудюжины разных национальностей, но ни одного кельта в ее рядах не было. Открытая враждебность кельтов по отношению к карфагенянам, в частности, привела к тому, что последние не решились оказать помощь персам в борьбе против общего врага. Словом, именно кельтам можно сказать «спасибо» за то, что греческая цивилизация не погибла под натиском восточных деспотий, и в Европе появился источник культуры и духовной свободы, из которого мы черпаем до сих пор.

Я присела с ним рядом. Затянулась от его сигареты.

В двух шагах от нас блистало голубизной, сливаясь с небом, Средиземное море.

— Ты не преувеличиваешь?

— Разве что самую малость. В 334 году до нашей эры, собираясь покорить Азию, Александр Великий заключил соглашение с кельтами, «живущими у Ионийского залива», дабы обезопасить на время своего отсутствия собственные греческие владения. Об этом писал Птолемей Сотер, современник Александра. Его труд, к сожалению, не сохранился, но сохранились труды Арриана и других историков, цитирующих Птолемея. Особого внимания заслуживает клятва, принесенная кельтами государю: «Если мы нарушим данное слово, пусть небо упадет на нас и раздавит, пусть земля разверзнется и поглотит нас, пусть море выйдет из берегов и обрушится на нас». В знаменитом «Похищении быка из Куальнге» из рукописи Лейнстерской книги король Конхобар, отправляясь на битву с воинством Коннахта, разоряющим Улад, произносит аналогичную клятву: «Небеса над нами, земля под нами и море везде вокруг нас; и поистине, если только не упадут на нас небеса, и если земля не разверзнется, чтобы поглотить нас, и море не хлынет на сушу, я верну каждой женщине ее очаг и каждой корове ее стойло».