Побочный эффект - Ольга Вечная
Постепенно усиливая воздействие.
Облизывая, втягивая в себя, сжимая рукой. Он становится крепче у меня во рту, буквально каменным, а у меня самой — пожар. Все женское нутро откликается, ноет, тянет. Я вновь доступная и податливая, горячая для него. И так все естественно происходит, словно природа именно нас и представляла, когда путем зверского естественного отбора сотнями тысяч лет меняла людей.
Эту страсть, этот секс. Волосы мешают, я собираю их выше, и Тимур перехватывает. Дальше держит сам, освобождая мне руки.
Не знаю, нравится ли ему. Слишком волнуюсь, чтобы открыть глаза.
Лишь понимаю, что он не смеется надо мной.
Совсем.
Вообще нисколько. А потом надавливает на мой затылок, толкается мне в рот и немедленно начинает пульсировать.
Глава 38
В кабинете ультразвуковой диагностики привычно пахнет антисептиком и гелем, но сейчас эти запахи не успокаивают.
Мне некомфортно находиться в «шкуре» пациента, хотя иногда это просто необходимо. Как бы ни был хорош врач-урогинеколог, сам себе он плановый осмотр не проведет.
Еще месяц назад я записалась на раннее субботнее утро. Оказалось, что это рабочий день, и были страхи, что не удастся отпроситься.
Признаюсь, с учетом новых обстоятельств, отпроситься у босса не составило труда — он безмятежно дрых рядом на новеньком матрасе, который мы выбрали позавчера, и был настроен максимально лояльно, казалось, по всем вопросам.
Весь вчерашний день я скучала. Тимур был занят на встречах, но приехал в гости, правда, аж в одиннадцатом часу. Задумчивый и сытый. Что, безусловно, напрасно, потому что после работы я заскочила к Лизе, и та научила меня готовить особенный соус к запеченной рыбе. Тимур много потерял, отказавшись от ужина, зато я наелась от души. Пальчики оближешь!
Эккерт не прав: иногда бытовая ложь во благо.
Ловлю себя на том, что улыбаюсь. О нет. Нужно перестать думать о нем так часто!
Монитор светится мягким синим светом, мой постоянный врач Ольга Дмитриевна — женщина лет пятидесяти, с всегда усталым, но доброжелательным лицом — двигает датчиком и бормочет что-то себе под нос. Эту привычку, наверное, я переняла у нее, хотя по себе прекрасно знаю, как подобное нервирует пациентов.
- Ольга Дмитриевна, можно вслух, пожалуйста? Вы же меня любите.
Улыбается. Я хожу к ней с подросткового возраста. Это тот врач от бога, которого, помимо прочего, не беспокоит, что мы почти коллеги. Напротив, во время моей учебы мы часто обсуждали экзамены и зачеты, а потом стали поднимать и личные темы. Я знаю, что у нее трое детей и новый муж, а она в курсе, что в моем анамнезе ноль беременностей и ноль замужеств, зато есть иск на двадцать семь миллионов.
- Вы же сами видите на экране: эндометрий отличный для седьмого дня цикла. В яичниках множество мелких фолликулов, что говорит о прекрасном овариальном запасе. Овуляцию ожидаем в правом... Смотрите, какой красивый фолликул. Уже девять миллиметров в диаметре!
Смотрю на экран - и правда красивый.
Мы обе секунду любуемся. Дальше он будет расти со скоростью два миллиметра в день, пока не достигнет примерно двух сантиметров, тогда и случится репродуктивное чудо — овуляция, делающее женщину готовой к зачатию.
- Беременность планируете?
- Я? - округляю глаза от неожиданности. - Нет, что вы. Я... даже не замужем.
- Мужчина есть?
- Конечно.
Всегда лгу, что с кем-то встречаюсь, дабы избежать сочувствия или даже жалости. И да, я большой фанат мелкой бытовой лжи во спасение.
- Тогда, если пока не планируете беременность, — тщательно предохраняйтесь, потому что ваш организм планирует ее во всю. - Усмехается она. - Исключительно приятное зрелище.
Вот как.
- Посмотрите еще раз матку, пожалуйста.
Врач пожимает плечами. Делает паузу, увеличивает изображение, щёлкает мышкой:
- Маточка красивая, ровная, гладкая. Узлов не видно. Вены в порядке. Придраться не к чему, на данный момент просто загляденье.
Выдыхаю. Это и облегчение, и повод для тревоги.
Каждый раз перед УЗИ я ловлю себя на том, что замираю, ожидая приговор или хотя бы какие-то признаки грядущей беды, чтобы начать заранее готовиться.
Когда я была маленькой, родители часто оставляли меня у прабабушки в Подмосковье, которую я очень любила и которая при мне обсуждала с подругами любые темы без намека на хоть какую-то цензуру. Тогда-то, лет в шесть, я впервые услышала о нашем семейном проклятии.
По легенде, мама моей прабабушки — писанная красавица Анна увела мужа у деревенской знахарки, и та прокляла весь наш род, фразой:
«Навеки - лишь один ребёнок в семье».
Почему я вообще об этом думаю?
Сбывается. У моей прабабки был один сын, мой дедуля. У него родилось три дочери: одна — моя тётя — умерла при родах; у мамы и тёти Ксюши по одному ребёнку. Тётю Ксюшу, увы, бросил муж — хотел большую семью, и создал её с другой женщиной. Причем поселился буквально через улицу. Тётя Ксюша годами видела его новую жену с детьми в магазине, пока не накопила с маленькой Варей на переезд. Это очень печальная история, которая довела ее до нескольких срывов.
А у моей мамы — есть только я. Родители любят друг друга и не развелись, но я знаю точно, что они хотели бы большую семью. Папа чуть ли не каждые выходные проводит на рыбалке или в турпоходе с племянниками. Маленький Мирон постоянно торчал у нас дома, они с моим отцом то мастерили что-то, то смотрели игры по телеку или читали фантастические книги. Я тоже старалась изо всех сил, но у меня никак не выходило «стать мальчиком» и искренне полюбить футбол.
В девятом классе я решила, что обязательно все исправлю. Потому что так не должно быть. Родовые проклятия — недостойное двадцать первого века объяснение.
Спустя пять лет, изучая биологию, химию и медицину, я догадалась, что дело в наследственных рисках. Испытала одновременно и облегчение, и тревогу — волшебством здесь не пахнет, но оно и не поможет.
Матка — это благословение. Поверьте хирургу: возможность выносить ребёнка — чувствовать его под сердцем, любить и заботиться, даже когда он еще не родился, - настоящее чудо. Ни один орган не в состоянии выполнить ее функции. Замен нет и не будет. Фантастические фильмы, где дети развиваются
