Розмари Роджерс - Любовные игры
— Что… что ты делаешь? Как ты смеешь?
— Я уже объяснял тебе, что это называется правом синьора. На местном диалекте это звучит точно так же, если хочешь знать.
— Немедленно убирайся! Ты же обещал!
— Ну, ты просто как маленькая. Кто тебе сказал, что я держу свои обещания? — Он растянулся рядом. Сарой овладел настоящий ужас. Его лицо было так близко, что она чувствовала теплое дыхание и слабый запах алкоголя. Она вздрогнула.
— Ты пьян, да? Пришлось надраться для храбрости, прежде чем явиться сюда и учинить насилие! Право синьора, как же! В тебе нет ничего от джентльмена, ни единой цивилизованной черточки! Ты достойный потомок своих предков-пиратов, которые совершали набеги на эту местность, похищали и насиловали женщин. Ты…
— Я никогда не обещал, моя милая, что не сделаю попытки соблазнить тебя.
— Он на мгновение прижался губами к ее шее, и она вскрикнула. — И, разумеется, я немного выпил. Почему бы и нет? Я надеялся, что вино поможет мне уснуть, но вместо этого оно вызвало в моем мозгу твой образ, чертова ведьма! Я презираю — и все-таки хочу тебя! Прекрасно знаю, кто ты такая, много раз был готов возненавидеть — и все-таки вожделею!
Марко перешел на итальянский: интонации его голоса становились то жесткими, как сталь, то чуть ли не бархатными. Он явно пришел, чтобы овладеть ею. Нервы девушки напряглись до предела. Марко касался ее всей кожей, чем-то твердым, что повергло ее в настоящую панику.
— Нет! Уходи, прошу тебя! Немедленно перестань и оставь меня в покое!
В этот момент Сара презирала себя за то, что была вынуждена умолять его, но ничего не могла поделать с извечным страхом девственницы. Руки Марко блуждали по всему ее телу, расточая умелые интимные ласки.
— Я думал, тебе нравится массаж. Да перестань извиваться, а то я сочту, что ты уже готова, и перейду к более решительным действиям.
Вместо ответа она забарабанила по нему кулаками, чуть не рыдая от страха и злости.
— Хватит! Чем я опять не угодил? А ну-ка брось: я ненавижу следы ногтей, даже если они свидетельствуют о неистовой страсти, — прорычал он, перехватывая в воздухе обе ее руки. — Можно подумать, что ты — насмерть перепуганная девственница, а не искушенная куртизанка, умеющая давать и получать наслаждение.
Он был так дьявольски силен! Его физическая мощь, соединенная с решимостью, не оставляла Саре ни единого шанса — разве что она откроет ему истину: никакая она не Дилайт, а ее старшая сестра. Пусть лучше злится, чем сделает то, зачем пришел.
— Я не… Да перестань ты, черт тебя подери! Ты ничего не зна…
Марко закрыл ей рот поцелуем, за которым тут же последовала череда других, причинявших боль, но тотчас переходивших в медленное, сладострастное исследование формы и фактуры ее губ, языка, рта… Он был то груб, то нежен, потом опять груб, — а тем временем его сильные загорелые пальцы делали с ней все, что хотели. Он начал шаловливо теребить ее соски, и Сара задохнулась, не в силах освободиться от его хищного рта. Ей трудно было сохранить способность думать; она разрывалась между желанием и нежеланием, то готова была уступить, то вновь чувствовала себя во власти слепого безотчетного страха.
Они больше не обменивались словами, было слышно только их прерывистое дыхание да стоны, вырывавшиеся у Сары из горла. «Господи! — словно в тумане думала она. — Не верю, что это происходит со мной наяву и что я в самом деле хочу этого!» Потом она вообще перестала думать о чем бы то ни было, впервые в жизни давая волю чувствам — словно падая с огромной высоты, кувыркаясь в воздухе. Ее затягивал зловещий омут. То, что он проделывал своими пальцами, было поистине чудовищно.
И наконец настал миг, когда он понял: больше нет необходимости держать ее руки, которые, перестав колотить его по плечам, судорожно вцепились в него.
Он трогал ее там, где ей хотелось, чтобы он ее трогал, отыскивая нервные окончания, о существовании которых она и не подозревала. Сара уже почти сдалась; все ее тело разрывалось на части, яростно билось в водовороте чувств; она вся выгибалась навстречу острой, почти желанной боли. Потом все ее естество пронзила иная боль, не имеющая ничего общего с физическими страданиями. Сара издала звериный вопль и сама не услышала его из-за своего бешено стучавшего пульса.
Еще… еще… и — просто невероятно — еще! Она не предполагала ничего подобного, не представляла и еще менее могла бы описать или хотя бы объяснить происходящее. Все, что она чувствовала, это движение его тела на ней и внутри нее — тела, заполняющего вакуум, унося ее к вершинам немыслимого блаженства.
Свободное падение на землю было похожим на пробуждение от транса. Сара уже не была прежней. Она ощущала себя страстным, чувственным существом, способным желать и утолять желание. Она совсем очнулась и отдала себе отчет в том, что лежит на скомканной и слегка влажной простыне. Марко продолжал жестом собственника сжимать ее в объятиях. Неужели он уснул? Если после всего он скажет что-нибудь грубое или насмешливое, она…
Он слегка изменил положение, чтобы уменьшить для нее тяжесть своего тела, и пробормотал, прижавшись ртом к нежному, чувствительному местечку между ее плечом и шеей:
— Боже мой, до чего ты соблазнительна! Такая тугая и теплая… Просто невероятно: я снова хочу тебя!
Хриплый звук его голоса заставил вибрировать ее чуткую плоть, наполнив ее одновременно и страхом, и… Его слова разбудили дремавший в ней первобытный инстинкт, и Саре захотелось дотронуться до него, сжать в объятиях, ощутить внутри себя. Погладить его черные как смоль волосы. Проверить, сможет ли он снова пробудить в ней ту же страсть и то же чувство свершения.
Руки Сары пустились путешествовать вдоль его спины, вернулись к плечам и затылку. Оттуда одна ее рука снова скользнула вниз, так далеко, как только могла достать. Она будто искала то место, где их тела слились воедино.
— Колдунья! — хрипло шептал Марко, и от его дыхания шевелилась прядь волос у нее на виске. Он снова начал двигаться и разрастаться у нее внутри, руками ухватив ее за волосы и притянув к себе лицо, которое вдруг начал покрывать бешеными поцелуями.
Все книги, которые ей доводилось читать, и все подруги утверждали, что ничего подобного не бывает. Так скоро!.. К своему торжеству, Сара убедилась, что они говорили неправду.
Она все еще плыла куда-то во сне, чувствуя себя легкой, как перышко, и вдруг услышала: он что-то сказал — но что? Сара сквозь сон повернулась к нему лицом, пробормотала что-то невнятное и крепко прижала Марко к себе.
Это было похоже на одно из тех слов, которые мужчины-итальянцы часто употребляют, обращаясь к своим любовницам. Сара невольно улыбнулась во сне.
