Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али
— Как поживаешь, мама?
— Ты стал выше с тех пор, как я видела тебя в последний раз?
— Ты видела меня несколько месяцев назад. Так что да, изменение роста произошло.
Она хихикает и отстраняется, кладя руку мне на щеку.
— Ты выглядишь таким… — она замолкает на несколько секунд, — …взрослым.
Мы оба смеемся, я беру ее за руку, целую ладонь, прежде чем завести в дом. Я почти не вижу свою маму из-за работы, но всякий раз, когда я это делаю, это скрашивает весь мой день. Ее любовь и обожание ко мне — единственное чистое чувство в моей жизни.
Следующие тридцать минут мы с мамой проводим на заднем дворе, сидя в шезлонге и обедая. Она выглядит сияющей в лучах теплого солнечного света. Чего-то, чего ей не хватало, когда она была замужем.
Моя мать вышла замуж за отца, как и любой другой здешний брак по договоренности. И, как и другие жены мафиози, она столкнулась с теми же последствиями.
Боль. Печаль. Одиночество.
Раньше у нее постоянно были синяки и порезы на лице и теле. Даже густой макияж и одежда с длинными рукавами почти ничего не могли сделать, чтобы скрыть ее синяки, нанесенные отцом.
А теперь?
Она выглядит такой счастливой… такой умиротворенной.
— Как работает приют? — спрашивает она после того, как служанки убирают тарелки со стола.
Я со вздохом откидываюсь на спинку стула.
— Все идет очень хорошо. Детям нравятся новые игрушки, которые ты им прислала.
Ее улыбка становится шире.
— Я очень рада. Я подумывала послать нескольких учителей для домашнего обучения детей.
Я киваю.
— Это очень хорошая идея. Я уверен, что они это оценят.
Приют был идеей моей матери. Она убедила меня принять участие хотя бы в одном благородном поступке, и строительство приюта было ее рекомендацией. Прошло несколько лет с тех пор, как он был построен, но я так и не дал ей понять, что половина детей были частью этого жестокого мира. Некоторых незаконно ввезли сюда за то, что они были сексуальными рабами, а некоторых спасли из публичных домов. Я не знаю, было ли благородным поступком их спасение и предоставление им нового дома, но я точно знаю, что ни один ребенок не заслуживает того, чтобы его лишили невинности.
В этот момент звонит мой телефон, и я извиняюсь, чтобы ответить на звонок. Через десять минут я возвращаюсь в зону отдыха, и мое сердце останавливается. Моя мама потягивает свой любимый зеленый чай, но к ней присоединился еще кто-то.
Элиша.
Она, блядь, меня ослушалась.
На ней бледно-зеленая рубашка и черные брюки, волосы заплетены в косу, что делает ее похожей на ангела. Скрестив ноги и грациозно сидя, она действительно выглядит как гребаная королева.
Когда она слышит, что я приближаюсь, ее глаза поднимаются на меня. И у нее хватает наглости улыбаться, черт возьми.
Черт. Она сделала это нарочно. Клянусь, если она манипулирует моей матерью, ей придется жестоко поплатиться.
— Привет, детка. — Элиша поднимается со своего места, чтобы поприветствовать меня, обнимает и целует в щеку. Это первый раз, когда у меня нет никакого желания отвечать на ее поцелуй. Все, что я хочу сделать, это наказать ее за непослушание, и она обязательно будет наказана.
— Привет, милая. — Я наклоняю шею и целую ее самым холодным поцелуем, который я когда-либо кому-либо дарил. — Похоже, ты уже познакомилась с моей мамой.
Она кивает и садится, похлопав по стулу рядом с собой.
Мои кулаки сжимаются, но я изо всех сил стараюсь сдержать свой гнев. Особенно после того, как моя мать просияла, увидев Элишу.
Черт. Она никогда не смотрит так на женщину в моих объятиях. Это плохо, действительно плохо. Я сажусь на свое место, когда Элиша кладет руку мне на бедро, притворяясь моей любовницей. Этот жест не остается незамеченным моей матерью, когда она улыбается, потягивая чай.
Во что, черт возьми, играет Элиша?
— Не хотите ли еще миндального печенья, миссис Резникова? — она предлагает с милой улыбкой.
— Конечно. Они восхитительны на вкус. — Снова эта улыбка. Черт возьми, этого не может быть.
Мама поворачивается ко мне, прищурив глаза.
— Почему я раньше не слышала об Элише, Максвелл?
— Э-э-э…… В последнее время я был занят работой. Это вылетело у меня из головы. — Я уже чувствую, что она нравится моей матери, а ей редко нравится какая-либо женщина. Особенно после моей бывшей жены.
— Как давно вы знаете друг друга?
Прежде чем я успеваю придумать ответ, Элиша прерывает меня.
— Мы вместе уже несколько месяцев. Он спас меня, когда я больше всего в этом нуждалась, а потом сказал мне переехать к нему.
Ее ответ — скрытая правда.
— Оу. Максвелл, когда ты собирался рассказать мне обо всем этом? Каждый раз, когда я тебе звоню, ты говоришь, что занят. — Голос моей матери звучит немного обиженно, и я сердито смотрю на Элишу за то, что она стала причиной этого.
— Это не его вина, миссис Резникова. Я сказала ему держать это в секрете, потому что все произошло так внезапно. Я хотела сначала привыкнуть, прежде чем встретиться с вами.
Она кивает.
— Я понимаю, дорогая. И, пожалуйста, зови меня Кэтрин.
Ситуация становится все хуже и хуже.
Я должен помнить всю ложь, которую Элиша придумывает для моего следующего визита в мамин дом. Я должен продолжать этот фарс, хорошо зная, что мама была бы в ярости, если бы узнала правду об Элише, которая была моей рабыней.
— Что привело тебя в Россию? — спрашивает моя мама.
Она пожимает плечами.
— Я решила путешествовать по миру. Я всегда хотела посетить разные страны, увидеть и познакомиться с новыми людьми, познакомиться с новыми культурами и языками. Итак, я здесь.
Я отказываюсь участвовать в их разговоре. В конечном итоге я наверняка выболтаю правду. Но теперь уже слишком поздно, поэтому я молчу.
— Это очень мило. Так ты планируешь остаться здесь навсегда? — Трудно не заметить надежду в ее голосе.
Нет. Нет. Нет. Она уже начинает относиться к этому слишком серьезно. Я должен сменить тему, пока все не вышло из-под моего контроля.
— Мама, как продвигается новая благотворительная организация для детей-инвалидов?
— Отлично. Пока ответы очень положительные, — говорит мать. — Даже жены бригадиров пожертвовали деньги.
— Это очень хорошо. Я рад слышать, что это имеет успех. — После смерти отца мать занялась благотворительностью.
Мама поворачивается к Элише.
— Я могу отвести тебя на одно из
