Опекун. Вне закона - Ронни Траумер
– Как интересно, – произносит Самойлов, и, несмотря на его спокойствие, я могу различить нотки гнева в его тоне.
– Мама? – вопросительно смотрю на родительницу, не зная, что сказать, спросить или лучше вообще сбежать.
– Присядь, Каролина, – строгим тоном проговаривает она, кивая на свободную табуретку.
Ноги подкашиваются, и я даже не знаю, кого больше бояться – мамы или Самойлова. Не дура, понимаю теперь, что здесь делает Марат, как и то, откуда у Юли сертификаты в салон. Права была подруга, подозревая неладное. И мама явно не в восторге от разговора с Маратом, а он, в свою очередь, взглядом обещает мне наказание.
Ну что же, на повестке дня инструкция, как не надо делать, если не хочешь получить по попе.
Кто же знал, что у нас гости, но, с другой стороны, он причастен к нашему с Юлей походу в салон, а значит, частично сам виноват, что меня касался другой мужчина.
Деваться всё равно некуда, так что я присаживаюсь рядом и стараюсь держать лицо. Пока Марат прожигает меня глазами, в которых пляшут бесы, мама задумчиво смотрит в пустоту.
– Мам…
– Как долго ты собиралась от меня это скрывать? – перебивает меня, задавая свой вопрос.
Ответа у меня нет, потому что, если быть честной, я вообще не собиралась ей ничего рассказывать. Несмотря на ситуацию, я бы на её месте не приняла бы такую новость, собственно, как и мужчину вдвое старше своей дочери. Вот такой парадокс: сама связалась, а ребёнку бы не позволила, пусть даже этот мужчина выглядит максимум на тридцать и очень-очень хорош собой.
– Ты знаешь, что мне недолго осталось…
– Мама, ты опять? – бурчу недовольно.
– Не перебивай! – мечет в меня строгий взгляд. – Так вот, внуков я уже точно не дождусь, – продолжает ранить моё сердце. – Но хоть невестой тебя видеть я бы хотела, – припечатывает этой фразой, и я рот от удивления открываю, не находя слов.
– Ты… не против? – аккуратно спрашиваю.
– Ну я не в восторге от того, что моя дочь собирается связать свою жизнь с человеком старше меня…
– Да там пару лет, – влезает Самойлов.
– И тем не менее, через двадцать лет у тебя будет седой не только голова, но и яйца…
– Мама! – восклицаю, краснея от смущения и испытывая шок от её откровения.
– Ой, – отмахивается от меня. – Ты взрослая уже, – добавляет, а я не рискую поднять взгляд на Марата. – Так вот, когда у тебя песок начнёт сыпаться, она будет в самом расцвете лет, что ты делать будешь? – смотрит с вызовом на Самойлова.
– Кать, я, вроде, ещё в хорошей форме, здоровье у меня тоже в норме, да и песок будет кстати – дом построим, – не уступает маме мой мужчина. – Буду честен, я пришёл не за одобрением, а поставить перед фактом.
– У тебя баб, как у меня лет, Самойлов, – фыркает мама, а у меня в груди от ревности колет.
– Было, – поднимает указательный палец вверх. – Теперь у меня одна. Я люблю твою дочь больше жизни и женюсь на ней.
– А меня спросить? – подаю голос, напоминая, что я как бы тоже тут сижу.
– Подожди, – затыкает мне рот мама. – Хочешь сказать, что сорок с лишним лет плевал на эту любовь, а сейчас влюбился? – продолжает вести беседу с гостем. Зачем вообще я сюда села, если они и вдвоём общаются.
– Не поверишь, как по голове арматурой огрели, люблю и всё, – разводит руками Марат.
Что здесь происходит? Вызовите мне психиатра!
– Марат, – вздыхает мама.
– Я её в обиду не дам, от всего защищать буду, и она ни в чём нуждаться не будет, – проговаривает, подавшись вперёд.
– Обещай мне, что она будет счастлива, – смотрит на него серьёзным взглядом.
– Клянусь! – заявляет Самойлов.
– Смотри, иначе буду приходить к тебе по ночам, – грозит и смеётся.
– Договорились, – подхватывает Марат.
– Кхм, – делаю новую попытку напомнить о себе.
– Я хочу успеть увидеть свою девочку в свадебном платье, – словно не замечая меня, мама продолжает разговаривать с гостем.
– Конечно, – кивает Марат, а меня всё это начинает злить.
Во-первых, я не хочу, чтобы меня навязывали мужчине. Во-вторых, было бы неплохо спросить моё мнение. А в-третьих, я так-то не собиралась замуж так рано.
– Как уже сказал, я уже договорился, нанял организаторов, назначил встречу, чтобы они обсудили детали с Каролиной, – тем временем продолжает Самойлов.
– Хорошо, – соглашается мама с ним.
– Я её не заберу, не волнуйся, если только в первую брачную ночь, – хитро ухмыляется, пока я сгораю от стыда.
– Отлично, – восклицает довольно мама.
– Я вам не мешаю, нет? – не выдерживаю я. – Что за средневековье? Я вообще ни на что согласие не давала! – возмущённо произношу.
– Это в любом случае произошло бы, нет разницы, когда, – небрежно пожимает плечами Марат, а я готова взорваться от негодования – за меня опять всё решили.
– Может, я не хочу за тебя замуж, – бросаю и скрещиваю руки на груди.
– Ты его не любишь? – спрашивает мама, вздернув бровь.
– Любит, конечно, – отвечает ей Марат вместо меня. Опять!
– Дочь? – мама смотрит на меня, и я сдаюсь.
Конечно, я его люблю, и замуж тоже хочу, но не загадывала я так далеко. Мы толком и вместе не были, а месяцы в его доме не считаются. Нельзя так сразу прыгать в неизвестность, может, у нас ничего и не получится.
– Люблю, – вздыхаю и опускаю взгляд. – Но замуж…
– Ну значит, вы всё равно поженитесь, сделай маме подарок, – находит мою руку и сжимает её, простым прикосновением окутывая теплом и любовью.
Ничего не сказав, я поднимаюсь и обнимаю её, готовая расплакаться. Я сделаю всё, чтобы она была счастлива.
Перебросившись ещё парой слов с мамой, Марат собирается уходить, а я выхожу его проводить, хоть и очень обижена на Самойлова за то, что сделал всё за моей спиной.
– Так кто там тебе массаж делал? – спрашивает, когда мы оказываемся в прихожей.
– Массажист, – коротко бросаю.
– Угу, решим, – едва слышно произносит себе под нос.
– А давай, ты не будешь никого трогать? – вроде прошу, хотя больше на требование похоже.
– Завтра в обед встреча с организаторами, я тебя заберу, выберешь там цветы, оформление, и что вы, женщины, ещё любите, – игнорирует мою просьбу, меняя тему.
– Ладно, сыграем эту свадьбу ради мамы, а если ничего не получится, всегда можно развестись, – проговариваю, и Марат хмурит свои брови.
– Ещё раз это скажешь, и я…
– Что? Запрёшь меня дома? – с вызовом и улыбкой смотрю на него.
– Выпорю, – отвечает и, обхватив мою талию, притягивает к себе. – Ты моя, Каролина, – шепчет на
