Четыреста килознаков - Татьяна Рябинина

Мне стало не по себе. Как будто вдруг вернулись подростковые страхи.

Глупости какие. Перестань. Мало ли у человека проблемы.

Открылись двери лифта, я вошла первой и спросила, повернувшись к пульту:

— Какой вам?

— Девятый.

— Мне тоже, — я протянула руку к кнопке, но женщина вдруг выскочила на площадку.

— Извините… телефон забыла… в машине.

Я нажала на кнопку девятого, двери закрылись.

В машине? Странно. Кажется, ни передо мной, ни сразу после меня никто во двор не заезжал.

И тут до жирафа дошло…

На девятом этаже только одна квартира!

Глава 27

Первым моим импульсом было нажать на «Стоп», спуститься вниз и поехать домой.

Прекрасно, Ник! Четкий график. Сначала старая подружка, потом новая. Браво!

А с чего я вообще решила, что он с ней порвал? Разве это было озвучено? Кажется, нет.

Но дотянуться до кнопки я не успела. Вовремя сообразила, что это чушь. Сам ведь попросил приехать пораньше, как только освобожусь. Чтобы столкнуть нас нос к носу? Такое можно сделать, если есть намерение избавиться от обеих, а это вроде не наш случай. Так что тут, скорее, явление по принципу «вы нас не ждали, а мы приперлися». Что делать, у некоторых женщин троится в глазах: точку принимают за многоточие. Им говорят, что все, а они: дорогой, ты, наверно, погорячился.

А может, это вообще не Ольга была, а жена бывшая. Хотя нет. Та позвонила бы. И не сбежала бы вот так — зачем, если по делу пришла? Они ведь наверняка общаются, хотя бы по поводу сына, как мы с Китом.

Хорошо мадам сообразила, что лучше уйти, а не устраивать разборки. Значит, не совсем дура.

Жаль было волшебного настроения, которое улетучилось, как из проколотого воздушного шарика, но… Вполне так повод для разговора, все равно его не избежать.

Ник стоял в дверях, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы стало стыдно за свои мысли. Потому что он ждал — меня! Не кого-то еще. Наверно, стоило притвориться, что все в порядке. Хотя вряд ли получилось бы.

— Жень? Что случилось?

Он положил руки мне на плечи и смотрел с недоумением и тревогой.

— Да просто… дама одна к тебе направлялась. Зашла за мной в лифт. Но когда я сказала, что мне тоже девятый, выскочила и убежала.

Ник с досадой покачал головой, пробормотал себе под нос что-то непечатное.

— Ну я ее точно не звал. И ведь неглупая вроде женщина. Может, я как-то неубедительно донес, что уже все?

— Даже неглупых иногда клинит. Если ты не сказал, что у тебя другая женщина, могла и не понять.

— Не сказал, — вздохнул Ник. — А надо было. Но показалось, что так будет больнее. Сказал, что у нас не получилось, нет смысла продолжать. Это в тот вечер, когда мы на «Щелкунчика» ходили.

— Тогда понятно, — теперь, когда ситуация прояснилась, мне даже стало ее жаль. Немного. — Такая формулировка провоцирует на «давай попробуем еще раз, может, все-таки получится». А я так и подумала тогда. Что ты к ней поехал, — и словно в воду нырнула. То ли спросила, то ли попросила, снимая сапоги: — Расскажешь?

Наверно, я не смогла бы толком объяснить, что именно рассказать. Уж точно не интимные подробности. Но Ник понял — чем заработал еще несколько очков в моих глазах.

— Ты уверена, что хочешь знать? — вешая мое пальто, он посмотрел с сомнением.

— Меньше всего на свете, — честно призналась я. — Но лучше, если расскажешь ты, чем я придумаю сама и поверю, что так и было.

— Резонно, — кивнул Ник, взял меня за руку и повел в гостиную.

Он сел на диван, я сначала устроилась рядом с ним, но так было неудобно смотреть на него, поэтому отодвинулась и прилегла на подушки, положив ноги ему на колени.

— «Гаврила был примерным мужем», — Ник рассеянно поглаживал мою щиколотку. — Вот правда. Хотя возможностей и соблазнов хватало. Знаешь, парадокс, в военных городках все на виду, все всё друг о друге знают, но зачастую такой бардак творится. Мы были женаты восемнадцать лет, но даже мысли не возникло на сторону пойти. Вообще, конечно, трудно было, но как-то друг друга поддерживали. И еще такое: вот вернемся в Питер… Я без конца рапорты писал о переводе, как в пустоту, и вдруг после командировки в Сирию раз — все само решилось: собирайтесь, вас ждут. Приехали — и все сломалось.

— Наверно, выгорело еще раньше, — предположила я. — Но тянули на вот этом общем стремлении вернуться домой. А здесь вас больше уже ничего вместе не держало. К тому же сын взрослый.

— Да, так и было. А еще усугубилось тем, что Ленка вбила себе в голову: в Питере она сразу же устроится на крутую работу. Как минимум хореографом в театр. И явно рассчитывала на помощь моих родителей. Отец ей даже устроил какое-то собеседование, но там только руками развели: девушка, извините, но ваш уровень — для дома детского творчества. В общем, она была всем недовольна, у меня тоже проблем хватало, выливали друг на друга. Расходились долго и мучительно. И вот тогда-то сорвало в штопор.

— Пошел по рукам? — это было грубо, и я тут же мысленно обругала себя, но Ник только усмехнулся.

— Типа того. Пришел в загс за свидетельством о разводе и пригласил на свидание девочку-регистратора. Та удивилась, но согласилась. Уж вы-то, говорит, точно не женаты. Ну и понеслось. Как будто пытался догнать то, что мимо прошло за эти годы. Знакомился легко, в основном в клубе у Генки. Еще до того как купил там долю. Больше одного-двух раз ни с кем не встречался. Но наелся очень быстро. Понял, что под блядство изначально не заточен, не стоит и пытаться. А потом аукнулась в спину катастрофа, больницы…

— Подожди, ты говорил, она врач? Это тогда?..

— Да, невролог. Была моим лечащим в госпитале. А ее отец — нейрохирург-спинальник. Это он мне посоветовал проваливать на пенсию, пока не поздно.

— И сколько вы… были вместе?

— Почти два года. Сначала все шло хорошо, а потом… Знаешь, влюбленность или проходит, или становится любовью. У нас не стала. И как-то постепенно оказалось, что и это не так, и то не эдак. Причем с обеих сторон.

— Где гарантия, что со мной не получится так же?

Черт, Женя, завяжи уже язык в узелок!

— Гарантий никто не даст, даже Центробанк. Но с тобой с самого начала все