Ренни - Джессика Гаджиала

Сайрус на секунду посмотрел на своего брата, лицо его было гораздо более настороженным, чем я видела до сих пор, затем снова посмотрел на меня и заявил. — Рив хорошо ладит с детьми. Он не стал бы начинать рассказ, если бы не планировал его закончить.

И снова мой взгляд обратился к Ренни, и снова ни один из нас не имел ни малейшего понятия.

Рив, аномалия.

Рив был загадкой требующей серьезной обработки.

Но не сейчас.

Для этого будет время позже.

В ту ночь Лаза вызвали на бой. Ренни сказал мне, что хотел бы взять меня с собой, но это должно подождать до следующего, потому что мы не могли покинуть комплекс. И, как бы я ни была взволнована перспективой пойти с ним куда-нибудь, я была одинаково счастлива быть запертой с ним. Итак, Лаза отправили, а Сайруса и Рива заперли в их комнате.

И мы легли спать.

Он напоил меня горячим, быстрым и сладким сексом, но только после того, как съел «десерт».

На следующее утро я встала раньше него и приняла душ, после чего ему снова захотелось поесть. Действительно, его аппетит к оральному сексу был поистине впечатляющим. Я определенно не жаловалась.

Я вышла на улицу со своим кофе и обнаружил Лаза у ворот, ожидающего разрешения вернуться. Он был немного избит — его левый глаз наполовину заплыл, губа была рассечена, а на костяшках пальцев виднелись порезы. Но в целом, казалось, что он, скорее всего, был победителем.

— Эй, Мина, как прошел завтрак без меня?

Я рассмеялась над этим. — Пенни отвечала за это сегодня утром.

— О, брось, милая, ты могла бы справиться с этим. Я верю в тебя, — сказал он мне, когда я кивнула парням у ворот, чтобы они впустили его.

— Никто не хочет блинов два утра подряд. Кроме того, Пенни переживает из-за Дюка. Я не думаю, что кто-то думал, что эта поездка займет столько времени, сколько она занимает.

Мы получили от них известия. Рейн позвонил Ренни, Кэш позвонил Ло, Репо позвонил Мейз, а Дюк позвонил Пенни. Но все разговоры были короткими и личными. Итак, мы знали, что они все еще живы, но они никому не дали больше, чем это, и мы все знали, что они, скорее всего, в меньшинстве и в опасности, пока не вернутся домой.

И поскольку Пенни была новой подружкой МК Приспешники, если не считать меня, она меньше всего привыкла к опасностям, к тому, что ее мужчина находится вдали от нее.

— Ей вроде как нужно было отвлечься, — сказала я ему, когда мы возвращались в лагерь. — Она беспокоится о Дюке.

— Повезло мужчине, что о нем беспокоится хорошая женщина.

— У тебя есть женщина, которая беспокоится о тебе? — спросила я, удивляясь, что раньше я его об этом не спрашивала.

— Нет, милая, никакой женщины, — сказал он, и, если я не совсем ошибалась, он не казался счастливым от этого факта.

Что было интересно для кандидата.

Обычно они все были взвинчены идеей клубных шлюх и сеяли свой овес.

Лаз оказался приятным сюрпризом.

После этого мы поели; дети занялись делом; мы с Ренни пообщались с кандидатами, в основном расспрашивая Лаза о его бое, который он действительно выиграл.

Через некоторое время после этого я обнаружила, что одна из дверей спален в коридоре открыта, одна из тех, которые не принадлежали одному из основных членов, привлекла мое внимание. Я двинулась к ней, сдвинув брови, и обнаружила Ренни, стоящего в ногах кровати, уставившегося в ванную комнату, которая была вся в хаосе. Повсюду была разбросана одежда. На тумбочке стояли три бутылки пива. Пара ботинок лежала на боку перед шкафом. Мусорное ведро было переполнено бумагой и упаковками от презервативов.

Комната павшего брата.

— Ренни? — позвала я неуверенным голосом, зная, что именно он нашел всех своих братьев. И, судя по пустому выражению его глаз, когда он уставился в пространство, он прокручивал в памяти, вероятно, брата, мертвого в ванной, на которого он не мог перестать смотреть. — Эй, Ренни? — позвала я, немного мягче, когда придвинулась ближе, положив руку на внутреннюю сторону его локтя, заставив его резко дернуться, почти ударив меня локтем в лицо, когда он быстро повернулся.

— Черт, Мина, прости, — сказал он, качая головой, когда я отпрянула назад. Я знала, что он никогда бы намеренно не ударил меня, если бы он имел дело с какой-то посттравматической вещью, он мог бы делать что-то, на самом деле не осознавая, что делает это, не зная, что он причиняет боль мне.

— Все в порядке, — сказала я, придвигаясь ближе и положив руку ему на живот. — Ты в порядке?

Он посмотрел через мое плечо, мимо меня, на мгновение задумавшись. Затем он тяжело выдохнул, когда его руки скользнули по моим плечам, и его голова наклонилась, чтобы посмотреть на меня. — Нет, не сейчас, — признался он, удивив нас обоих, я думаю.

Я придвинулась еще ближе, положила голову ему под подбородок и обняла его, позволяя ему крепко сжать меня без каких-либо возражений, хотя это было на грани боли. — Расскажи мне о нем, — попросила я.

— Джаз, — подсказал он, прижимаясь щекой к моей макушке. — Он присоединился примерно в то же время, что и Репо. Он был гребаным неряхой и постоянно намеренно пытался заставить клубных шлюх ревновать друг друга, будучи милым то с одной, то с другой на следующий день. Просто засранец на самом деле. Но он был предан. Он никогда не жаловался на то, что патрулировал территорию или был оставлен тут, когда другие отправлялись на пробег, а ему приходилось оставаться и наблюдать за зданием клуба. Я нашел его в той ванной, — продолжал он, понизив голос так, что мне пришлось напрячься, чтобы расслышать. Его руки начали рассеянно поглаживать мою спину вверх и вниз, как будто я была для него якорем, и ему нужно было продолжать прикасаться ко мне, чтобы напомнить себе, что он здесь, в настоящем, а не вернулся в ту ужасную ночь.

— Он, должно быть, собирался принять душ. Место было запотевшим, и вода все еще текла, когда я вошел. Он тоже стоял лицом к ванной, трижды убитый выстрелом в затылок. Повсюду были куски его мозгов, блядь, — добавил он, и я почувствовала, как он тяжело сглотнул при этом.

Я хотела сказать ему, что все в порядке. Я хотела предложить ему утешение. Но Ренни был не из тех