В облаках - Маргарита Ардо
Горел соседний дом. Все повскакивали с мест. Артём исчез первым. За ним Славик и остальные. Я тоже попробовала шагнуть, но боль пронзила мою ногу, пришлось плюхнуться обратно на стул. Через несколько секунд мы остались на веранде с Мастером вдвоём.
На улице поднялась суматоха, крики, лязг, шум. Я встала на одной ноге, вытянула шею, чтобы увидеть, что там происходит. Кажется, мелькнула фигура Артёма со шлангом, ещё чья-то с огнетушителем. Пламя полыхало на первом этаже, а тут было до неприличия тихо.
— Кстати, спустя время мужики сами явились к отшельнику, чтобы попросить прощения, — как ни в чём не бывало продолжил Мастер. — Карма их по-своему догнала: жизнь и так была сложная, а стала совсем не сахар, хоть суда и казни они и избежали. В общем, до мужиков дошло, наконец, что натворили. Пришли каяться, а Серафим Саровский их просто отпустил с миром. Что скажешь, Эля?
— Ну, он же святой... — пробормотала я.
Мастер рассмеялся заливисто и подошёл ко мне. Присел на корточки, кивнул на ногу.
— Что случилось?
— Ушиб. Подвернула.
Мастер хитро сощурился.
— Секреты хранить умеешь?
— Умею... — Я, наконец, переключила внимание с хаоса пожара на человека передо мной.
Лысину у него всё-таки была потрясающе блестящей.
— Тогда об этом никому, — подмигнул он и положил мне ладони на перевязанную щиколотку. — Обрати внимание на свою боль в ноге, погрузись в неё.
Закрыл глаза, приладился. Я тоже прикрыла веки. И вдруг ногу залило теплом. Показалось, что из ладони Мастера течёт горячий свет, или поток с пузырьками, будто гейзер. Захотелось подсмотреть.
Ноздри Мастера раздувались с громким дыханием, но лицо его было таким спокойным, словно ничего не происходило. А боль растворялась, пока не исчезла совсем. Мастер открыл глаза. Улыбнулся.
— Спасибо! Но как это?.. — спросила я шёпотом, потрясённая.
— Иногда на пути самопознания Вселенная наделяет тебя спецэффектами, — ответил Мастер, поднимаясь. — Вроде и не просил, а пожалуйста. Встань-ка на обе ноги.
Я подчинилась.
— Не болит! — радостно расширила я глаза.
— У тебя там что-то ещё есть, посерьёзней, но это уже к врачам, — кивнул Мастер. — Не запускай.
— Хорошо. Спасибо! А вы только свежие травмы можете лечить?
— Ну да, по мелочи. Боль снимаю, в основном, — хмыкнул Мастер и глянул на свои ладони, они были красными. — Натуральный анальгетик.
— Спасибо... — От потрясения других слов не находилось. Мне всё ещё не верилось, но с другой стороны, я стояла на полной стопе совершенно спокойно, будто ничего не произошло сегодня в лесу. — Может, я тогда побегу помочь?
— Сами справятся. Там достаточно рук.
Мастер подошёл к перилам и, отодвинув штору, посмотрел на пожар, затем отошёл и просто сел в своё кресло.
— Зачем вообще бывает боль? — решила я воспользоваться моментом и подсела напротив.
— Это эволюционная штука. Когда человеку хорошо, он расслабляется и ничего не хочет делать, а когда болит, не расслабишься. Приходится осознавать.
— Но разве это справедливо?
— Такого понятия, как справедливость не существует. Знаешь, когда-то мне было жутко хреново. Ничего не радовало, ничего не интересно, хоть начинай пить, но мне в руки попалась книга Раманы Махарши. Я там прочёл: "Боль и удовольствие испытывают эго, которое само воображаемо". То есть оно не настоящее, понимаешь? Я поразился и решил понять, в чём тут суть. И если я не эго, то кто я вообще.
— Я ненавижу боль, устала от неё. Но как же от эго избавиться?
— Исследуй себя, исследуй природу эго, и когда оно растворится, вместе с ним исчезнут и иллюзии боли. Впрочем, удовольствия тоже исчезнут.
— Но зачем жить без удовольствий и радости?
— Э-э, это ты путаешь. Радость как раз останется. Радость и любовь, — улыбнулся Мастер. — А эго пока действует, мы, считай, спим. Сознание находится в глубоком сне. Задача в том, чтобы проснуться.
— "Город засыпает, просыпается мафия"? — пробормотала я.
И Мастер расхохотался.
Глава 21
Артём
Я бросился тушить пожар с радостью идиота. Только когда запах гари ударил в нос и огонь на моих глазах сожрал угол холла соседней гостиницы, я очнулся. Сердце ушло в пятки.
"Трус!"
Под потолок взвилась пылающая штора. Перед глазами метался, будто оживший гусь с яблоками, сосед, обтекая жиром. Кричала какая-то женщина. Благо, где-то за спиной, так что можно было не спасать. А огонь бушевал. "Угу, как пожар, так хоть увольняйся", — вспомнил я старый анекдот про пожарного, подтянул шланг и быстро направил воду из него на штору и тающий потолок. "Что ты хочешь ей доказать?" — противно вякнула часть меня. "Пошёл ты"!" — ответил я себе, сцепив зубы, и продолжил заливать взбесившееся пламя.
Огонь. Вода. Дым, как итоговый пшик всех страстей. Едкий, собака.
Я вытер одной рукой слёзы и сконцентрировался на тонком жерле шланга. Наступила тишина в голове, как в центре урагана. Пот, слёзы, сопли, действие. Казалось, я один. Где-то мимоходом в аду.
На самом деле народ с вёдрами, шлангами, лейками по обе стороны не хуже меня сражался с огнём. Вася и Марат с огнетушителями превратили кресло и диван в кучевые облака. Костя и Славик мелькнули рядом. Я бил струёй воды по потолку.
"Капитан" накрыл одеялом вспыхнувший стул. Краем глаза я заметил, как светлокожий Лёша, учёный из Новосибирска, кидает лопатой землю. Куда? Какая разница? Пекло, слёзы и пот разделились на всех поровну.
Горло свело, я закашлялся. Ненавижу пластик!
И вдруг я понял, что больше не слышу жадного треска огня и характерного шипения! Только вопли тётки, которую, видимо, из экономии наняли вместо системы пожарной безопасности. Хотелось заткнуть. Дым потянулся в раскрытые окна. Остатки воды лились с потолка за шиворот. Но всё, потушили!
— Не горит! Не горит! — в подтверждение проорали почти в ухо басом.
О, неужели Лиза? Вот тебе и девушка-эльф...
Мгновение победы портил вопль всё той же тётки. Теперь не жалобный, а воинственный, как у вождя краснокожих. Я обернулся.
— Ах ты ж, подлюка! — орала всклокоченная толстая мадам на потного соседа и била его мокрым полотенцем. — Кто те просил свечи по холлу зажигать, а?! Решил соседей переплюнуть по оригинальности?! Скотобаза завистливая! Романтику
