Няня для дочки миллионера - Анастасия Соловьева
— Подружились уже? — усмехаюсь я.
— Нет, — мотает головой Лёва.
— Ага, — кивает малышка, а затем обиженно дует губы, услышав ответ племянника.
— Ладно, нам пора. Лёв, выключи телефон.
— А куда мы теперь? Домой? — подбегает ко мне взволнованная Ксюша.
— Сначала Лёву отвезём, а потом да, домой.
— О, класс! Приключения продолжаются, — хлопает она в ладоши.
Лёва тяжело вздыхает и закатывает глаза. Я улыбаюсь. Чувствую, рано или поздно они подружатся.
— Нам сюда, — указываю Ксюше на коричневую дверь.
Лёва достаёт ключи и впускает нас первыми. Я сразу чувствую, что в квартире холодно. Видимо, Лара снова оставила окна открытыми. Сестра на удивление легко переносит зиму и осень, а вот летом, наоборот, умирает от жары. Одно остаётся неизменным — в любое время года у неё распахнуты окна и балконная дверь.
— Тут так тесно, — бормочет Ксюша.
Племяшка кривится и спрашивает с издёвкой:
— А ты что, в хоромах живёшь? Или в замке, как настоящая принцесса?
— Что такое хоромы? — настороженно интересуется Ксюша.
— В старину хоромами называли огромные дома, в которых живут богатые люди, — терпеливо объясняет Лёва.
— Мы же не в старину живём, — улыбается малышка. — Но мой папа хорошо зарабатывает.
— Да уж не сомневаюсь.
— Лёв! — окликаю его.
— А я что? Я просто объясняю малой, что такое хоромы.
— Я не малая! — обиженно тянет Ксюша, топая ножкой.
Ну вот, началось. Я зря думала, что они быстро подружатся. Два года в таком возрасте — это огромная разница.
— Вау, у тебя есть приставка! — кричит Ксюша, врываясь в комнату племянника.
Она восторженно рассматривает геймпад, но Лев резко забирает его и повышенным тоном говорит:
— Не трогай мои вещи, малявка!
Ксюша громко шмыгает носом, пятится назад. Смотрит на Льва со смертельной обидой. Племяшка пожимает плечами и возвращает геймпад на стол. Я в растерянности. Никогда не видела Лёву таким злым и взъерошенным. По-хорошему с ним должна мама поговорить, но до вечера слишком далеко.
Нужно как-то выкручиваться.
— Лёв, ты же разрешаешь мне играть на приставке. Почему Ксюше нельзя?
— Она слишком приставучая.
— А ты слишком злой! — парирует Ксюша.
Ладно, переходим к запасному плану. Я веду малышку на кухню. Она с интересом разглядывает магниты на холодильнике, трогает их, вертит в руках. Пока Ксюша занята, ставлю чайник, на столе вижу печенье и задумываюсь. Можно ли дать малышке немного сладостей? Или Владимир потом меня убьёт?
— А пожрать что-нибудь есть? — заваливается на кухню хмурый Лёва.
В холодильнике я обнаруживаю кастрюлю с грибным супом и тарелку с куриными котлетами. Лёва сам умеет разогревать еду, но сегодня он капризничает, совсем как в детстве. Вздохнув, отправляю пищу в микроволновку, быстро делаю овощной салат.
Ксюша молча пьёт чай, а Лёва сидит в интернете. Когда я оглядываюсь, то вижу, что малышка заглядывает в экран чужого смартфона.
— Ты ютуб в первый раз видишь? — буркает Лёва.
— Нет, но папа не разрешает мне долго в интернете сидеть.
— Капец. И чем же ты занимаешься после школы?
— Раньше на танцы ходила, теперь у меня бассейн, художественная школа, развлечения всякие. Вот недавно мы с Викторией Андреевной в театре были, а ещё на велосипедах и коньках катались!
— Круто. Но в интернете тоже весело, — резюмирует Лёва.
— Велосипеды лучше!
— Даже лучше, чем играть в приставку? — хмыкает племянник. — Почему у тебя её нет, если твой папа — богатый перец?
— Игры отвлекают от учёбы, — тихо произносит Ксюша.
— Как будто коньки и бассейн не отвлекают!
— Лёв, с кем ты сегодня подрался? — вмешиваюсь я, не выдерживая их долгой перепалки. Дети ссорятся почти как взрослые. И смех, и грех.
— Не хочу об этом говорить, — отрезает Лёва.
Я ставлю перед ним тарелку с едой. Наливаю себе чашку зелёного чая, сажусь рядом с Ксюшей. Она даже не притронулась к печенью. Вообще в школе её отлично кормят, наверное, малышка не успела проголодаться. Ну или не хочет нарушать правила своего отца.
— Этот Антон… он из обеспеченной семьи? — захожу я с другой стороны.
— Угу.
— Ясно.
Поэтому директор школы хочет исключить Лёву, а не Антона, зачинщика драки. Какое бы не было учебное заведение, везде всё одинаковое. У кого больше денег, тот и правит балом.
— Меня собираются исключить, да? — Лёва накалывает на вилку котлету, откусывает небольшой кусок, а дальше не ест. Смотрит на меня пристально, ждёт ответа.
— Есть такая вероятность.
— Понятно, — он бросает вилку, зарывает ладонь в волосы. — Но я не начинал драку!
— Я тебе верю.
— Антон всех в классе задирает, обзывается вечно, бьёт тех, кто слабее. И его за это не наказывают! Он вызвал меня на стрелку, маму оскорбил… Я не мог промолчать.
— Лёва, ты же понимаешь, что это была провокация…
— Да знаю я. Но маму обижать никому не позволю! — с болью в голосе произносит Лёва. Защитник будущий растёт. Да почему будущий? Он уже сейчас за Лару кого хочешь порвёт. Но так нельзя. Насилие — не выход из ситуации.
— Тебе не следовало бить Антона.
— Он заслужил, — упрямо поджимает губы Лёва. — И я ударил его только тогда, когда он начал меня бить.
— Ты молодец, — вдруг говорит
