Два босса для меня - Мария Зайцева
Я ощущала себя… Безумно пошлой, развратной, грязной. Счастливой. Такой странный, сумасшедший коктейль.
— Малыш… — захрипел неожиданно громко Гном, мазнул пальцем по набухшему клитору, сжал, и меня затрясло в судороге оргазма.
Через мгновение я ощутила, как на живот падают теплые капли, а Саня, сделав еще несколько движений, особенно глубоких, сильных, практически придушивающих до слез на глазах, вышел и провел пару раз по члену, кончая.
Я пару секунд полежала в том положении, в котором меня оставили, словно не веря в неожиданно полученную свободу, а затем повернулась на бок прямо на столе, закрываясь руками и подрагивая от афтешоков оргазма.
Мне не хотелось ни говорить, ни смотреть на моих боссов-мучителей. Хотелось только, чтоб в покое оставили.
Из глаз лились слезы от перенапряжения, внизу живота все сжималось и трепетало в удовольствии.
И я самой себе казалась невероятно уязвимой, слабой и глупой. Как никогда раньше.
— Иди сюда, Алиса, — потянул меня к себе Саня за плечи.
Я слабо сопротивлялась, не желая, чтоб трогали, но, оказавшись в горячих руках, почему-то ощутила тепло и спокойствие.
— Не плачь, — сказал он, вытирая с моих щек слезы, — все же хорошо…
Я хотела сказать, что вообще ничего не хорошо, но не могла. Просто язык не поворачивался.
Сзади шумно выдохнул Гном:
— Ну, я считаю, неплохо разговор начали…
Глава 30
Глава 30
— Нет, — спокойно ответила я, потянувшись к винограду, чашка с которым прямо манила все это время, не давая покоя. Очень уж темный он был, даже по виду — сладкий до безумия.
— Да почему нет? — вышел из себя Гном, перекатился на кровати за сигаретами, по пути подхватил чашку и передал ее мне.
— Потому что… — не сумев сдержать довольного выдоха, я сграбастала весь виноград и сразу сунула горсть в рот, зажмурилась от наслаждения. Да-а-а… Он был еще слаще, чем могло показаться! Чистый сахар. Как раз мне для восстановления сил быстрая глюкоза — самое оно.
Саня шевельнулся позади, мягко придвинул меня к себе на грудь, решив, видно, для разнообразия побыть анатомическим креслом.
Я была не против.
Горячий, твердый, пахнет сексом. Ум-м-м… Отлично…
А то, что здоровенная лапа обманчиво лениво улеглась мне на талию в опасной близости от паха… Да ну и фиг с ним. Это он так, плацдарм завоеванный помечает… Пусть.
За окном смеркалось, последние четыре часа мы провели в постели и отнюдь не за ленивым сном. Так что была у меня практически твердая уверенность, что в ближайшее время никакая аннексия моим прелестям не грозит.
Я ела виноград, плавала в сладком послесексовом дурмане, смотрела на голого Гнома, курящего у окна… И противоестественно ощущала себя невероятно защищенной и спокойной.
Где-то там, в большом и страшном мире, был Корней, с которым, хочешь-не хочешь, нужно будет сотрудничать, была постоянная угроза выведения меня на чистую воду, даже тюремный срок вполне мог нарисоваться, потому что было у меня пару художеств в профессоинальном резюме, вполне тянущих на него… Ну ладно, не пара… Чуть больше. Или не чуть…
Неважно.
Короче говоря, все это было там, где-то за пределами этой комнаты, этого особняка, уютно раскинувшегося в новом коттеджном поселке, отстроенном на месте прежних хрущевок. Это, надо полагать, так выполнялся указ о реновации столицы. Ударными темпами, ага. Интересно, у тех, кто тут себе коттеджик урвал, были хрущевки в собственности в здешнем районе?
Впрочем, разве это важно?
Главное, что сейчас я в кои-то веки испытывала стойкое ощущение счастья. А это, поверьте, дорогого стоит.
Нет, я не замыливала себе глаза, и, что бы там ни говорили, не отключала трахом мозги, считая наивно, что мужчины, с которыми сплю, решат все мои сложности. Они их скорее создадут, да уж.
Но так мало, так, черт возьми, мало было в моей жизни вот этого сладкого спокойствия, что поневоле научилась ценить каждое подобное мгновение.
Мысли в голове бродили вялые, такие же довольные, как и весь мой замученный долгим сексом организм.
Я поймала себя на том, что не хочу думать будущем, не хочу именно сейчас разрушать с таким трудом обретенный кайф.
Конечно, все это никуда не делось, и терпеливо ждет за порогом… Но, блин, могу я хоть чуть-чуть порадоваться жизни? Раз уж мои боссы так настойчиво пытаются мне эту радость причинить?
По-моему, я оказала достойное сопротивление. Кто же виноват, что им нереально противостоять?
Да я бы посмотрела на ту женщину-кремень, которая смогла бы отказаться, когда так сладко принуждают! Это должна быть либо безгранично влюбленная в своего мужика дама, либо та, которая вообще не знает, что такое секс, а потому и не может себе представить, насколько это все бывает безумно и сладко. Оба варианта — не мои, так что я не устояла.
Я ела виноград, смотрела на Гнома, лаская взглядом его широченные плечи с невнятными тюремными татухами, плавилась от горячей лапы Сани на своем животе и вспоминала, как мы сегодня выходили из офиса.
Под изумленным взглядом секретарши.
Ох, это было эпично!
Она же, сто процентов, слышала, пусть и не все, я надеялась, что хоть какая-то звукоизоляция в кабинете гендира присутствовала, но кое-что — точно.
И я не сомневалась, что уже сегодня, даже через пять минут после нашего исхода, весть о стажерке-прошмандовке разлетится по всей компании.
Это, конечно, могло иметь серьезные последствия, потому что с трудом представлялось, каким образом я вообще покажусь в отделе после такого, и как смогу добыть нужную Корнею информацию, но в тот момент мне вообще было на все плевать.
Впечатления от сначала боя гладиаторов в тесном пространстве кабинета, а затем продолжения нашей милой беседы на троих затмили вообще все, отключили критическое мышление.
Правда, чуть позже я поняла, что такое только со мной произошло, а боссы мои — мужики крепкие, и по
