Сицилиец (СИ) - Юля Белова
— Балда ты, Юля…
.
Мы подъезжаем к маленькой церквушке вдвоём с папой. Все остальные уже здесь. Я очень благодарна Юльке за то, что она взяла на себя практически всю подготовку к свадьбе — фото, видео, визаж, декор, музыкантов, абсолютно всё, даже этот ретро-автомобиль, на котором мы сейчас едем, выбирала она. Это белая старая «Альфа Ромео» и в ней только два места, так что сюда меня везёт отец, а после церемонии за руль сядет Марко.
Все уже собрались в храме, только фотограф и видеограф ждут снаружи и, конечно, Котя с Николой. Мы поднимаемся по ступеням, немного позируем, делаем несколько снимков, и все уходят, оставляют нас одних. Меня потряхивает.
— Да не волнуйся так. Всё же хорошо. Расслабься и просто радуйся, — старается спокойно говорить папа, но я вижу, что и он взволнован не меньше моего.
Переминаемся перед входом, пока из двери не выглядывает какая-то девушка и говорит, что уже можно. Сердце обрывается…
Мы входим в прохладный полумрак церкви и папа, держа меня за руку, ведёт к алтарю, где стоит священник и Марко. В переднем ряду сидит Джинаро с Николой, свидетелем жениха, а через проход от них — Юлька, подружка невесты. И там же сейчас сядет папа.
Всё это я увижу потом на фотографиях и видео, услышу от папы, от Марко и от Коти, а сейчас я очень волнуюсь и не могу сконцентрироваться на деталях, так что все роскошные цветочные декорации, лепестки, огни свечей и радостные лица гостей остаются за границей моего восприятия. Сейчас я вижу только Марко и его сияющие глаза.
Он стоит такой взволнованный, такой трогательный. Он смотрит на меня с восхищением, с любовью, не отводя взгляд и я понимаю, что этот сильный, дерзкий, отважный мужчина уже стал частью меня. И ещё я понимаю, что он очень красивый в этом приталенном пиджаке, узких брюках, белоснежной сорочке…
Я стою и стараюсь не упасть, не запутаться в складках длинного платья. Я слышу голос священника, но почти ничего не понимаю, до того самого момента, пока Марко не берёт меня за руку и не произносит:
— Я, Марко, беру тебя, Елизавета, в жёны и обещаю быть тебе верным мужем в горе и радости, в достатке и бедности, болезни и здравии, во все дни нашей жизни.
В этот момент все мои чувства обостряются, и я начинаю видеть всё предельно ясно и отчётливо. Каждое слово, слетающее с губ, как в граните высекается в сердце:
— Я, Елизавета, беру тебя, Марко, в мужья и обещаю быть тебе верной женой в горе и радости, в достатке и бедности, болезни и здравии, во все дни нашей жизни…
Марко берет с подушечки кольцо и целует его, глядя мне в глаза.
— Елизавета, надеваю тебе это кольцо, как символ нашей любви и верности. Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.
Всё кружится, мелькает, опора уходит из-под ног. Такое чувство, будто я лечу. Мы выплываем из костёла, и я чувствую себя огромным дирижаблем, цепляющимся за всё якорем длинного тяжёлого подола. Марко направляет моё воздушное плавание через метеоритный дождь риса и облака парящих лепестков, улыбок и поцелуев…
Папа, Юлька, Джинаро, какие-то люди, радостные лица, шампанское… Голова кругом. Марко бережно усаживает меня в автомобиль, и везёт домой. Как приедем, первым делом выберусь из этого громоздкого, душного платья. Спасибо, Котя, за подсказку, что можно переодеться.
.
Вечеринку мы решили устроить в доме Марко… В нашем с Марко доме. Здесь Пьерджорджио с женой, Фабио с Паолой и Давиде, все мои друзья, несколько человек с кантины, священник из костёла и много людей, которых я никогда раньше не видела. Джинаро подводит к нам невысокого пожилого мужчину в элегантной соломенной шляпе, и я узнаю дядю Николы того, что был на автостраде, когда случились все те события.
— Марко, Лиза, поздравляю вас! Вы такая чудесная пара, просто не могу наглядеться.
— Джузеппе, — обращается к нему Джинаро, — я хочу тебя познакомить с Андреем. Это наш друг и отец Лизы.
— Что же, друг моего друга — мой друг. Рад познакомиться, Андрей, — трясёт Джузеппе папину руку.
— Я тоже очень рад, дон Пеппино, и огромное спасибо за вашу помощь. Если вы не возражаете, я хочу послать вам несколько бутылок вина из моей коллекции.
Джузеппе удивлённо поворачивается к Джинаро:
— Не пойму, он русский или сицилиец?
— Русский сицилиец, Пеппино, и наш друг. И ты даже не представляешь, какие у него связи в Москве.
— Буду рад как-нибудь поболтать. И называй меня просто Пеппино, ладно?
Когда он отходит, я подхожу к отцу:
— Пап, все нормально? Почему он такой важный?
— Он теперь здесь босс благодаря Джинаро — занял место Коррадо и будет даже сильнее его из-за хорошей поддержки.
— Откуда ты это знаешь?
— Джинаро сориентировал, чтобы я впросак не попал.
— Но ты же не будешь иметь с ним дела, правда?
— Конечно нет, но мы должны оказать уважение. Всё хорошо, даже очень хорошо. Не беспокойся.
— Лиза!
Я оборачиваюсь на голос Пьерджорджио.
— Ну дай я тебя наконец обниму, — громыхает он. — Сказать по правде, я очень счастлив за тебя. Я всегда хотел, чтобы вы поженились. Андрео, я и за тебя счастлив! Тебе, кстати, тоже жену найдём, не переживай. Лиза, иди, потанцуй со мной.
Музыканты играют великолепно. Юлька нашла классную кавер-группу — ей точно надо заняться организацией свадеб профессионально. Декораторы под её руководством потрудились замечательно, так что каждая фотография, сделанная сегодня становится потенциальным суперхитом Пинтереста. Волшебный благоуханный сад, полный полевых цветов, пионов и похожих на пионы роз.
Скоро все закончится. Юлька с Николой уедут с папой к нам… к нему домой. Утром Никола отвезёт нас с Марко в аэропорт, а сам поедет с Котей на море в тот самый дом Марко — они погостят там несколько дней. А мы с Марко отправимся в свадебное путешествие. Он решил, что это будут Сейшелы. Океан, долгий пустынный песчаный берег, ни одного человека на многие километры вокруг. Звучит неплохо…
— Юль, слушай, хочу тебе сказать что-то. Давай зайдём в дом, чтоб никто не мешал.
Мы заходим в сумрачную прохладу.
— Чего? Что случилось?
— Нет, ничего не случилось. Просто хочу сказать… Знаешь… Я так тебе благодарна…
— Да ладно, Лиз, да ты чего…
— Нет, подожди, правда… Спасибо тебе… Не только за свадьбу, за твою помощь, но и вообще… Спасибо… Я даже не представляю, как бы жила, если б
