Джанет Дейли - Дурная слава
— Это как раз то, что нам надо, — одобрительно заявил Эл и, отвинтив крышку, плеснул алкоголя в кофе сначала Киннкэйду, а затем и себе. — Это самое лучшее болеутоляющее.
Дикий Джек, наблюдая за всем этим, бросил отчаянный взгляд на Боба Уотерса:
— Откуда это виски?
— Я не собираюсь тебе докладывать, где держу свои запасы, — ответил тот.
Дикий Джек, продолжая пожирать взглядом бутылку, подошел к столу и схватил ее.
— Позор да и только, — пробормотал он, прежде чем присосаться к ней — и вылакать половину.
Все это время Киннкэйд не произнес ни слова. Боль, растекшаяся по его телу, вытеснила из сознания все остальное. Однако он с удовольствием глотнул кофе, радуясь обжигающему вкусу виски. Этот напиток и временное приспособление из мешков со льдом сделали свое дело: отек мало-помалу начал спадать, и боль ослабевала, давая о себе знать только в руке. Киннкэйд встал и направился к общему столу.
На полпути он заметил Винса, стоявшего, опираясь плечом об угол деревянного здания. Ссадина на его левой щеке была закрыта наложенной крест-накрест повязкой. Один глаз почти полностью заплыл, а с полдюжины ссадин на его лице, оставленных кулаками Киннкэйда, превратились в красно-пурпурные отметины. Он пристально и спокойно смотрел на Киннкэйда, медленно приближающегося к нему.
— Удивлен, что видишь меня? — поинтересовался Винс.
— Немного, — ответил Киннкэйд, стараясь определить на глаз степень нанесенных им повреждений.
— Я уже сказал, что отныне буду за тобой постоянно приглядывать, — напомнил ему Винс. — Привыкай к этому.
И, верный своему слову, все еще стоял возле кухни, когда Киннкэйд выходил оттуда после ужина. Другие работники с ранчо бросали на них обоих удивленные взгляды, но ничего не спрашивали и не говорили.
На следующее утро Винс встал с рассветом и маячил темной тенью возле спального барака в сером утреннем свете. Позже, когда Киннкэйд выехал верхом, то, оглянувшись, увидел в ста ярдах позади следовавшего за ним Винса.
На следующий день повторилось то же самое. Винс все время оказывался где-нибудь поблизости от него. Наутро третьего дня Киннкэйд решил, что настало время внести некоторые изменения в их образ жизни.
Он выехал с ранчо и направился сначала на север, а потом пустил галопом лошадь на запад, любуясь красками утра, становившимися все ярче. Киннкэйда всегда завораживала стремительность, с которой утро вторгается в ночной пейзаж. Только что звезды ярко сияли на темном небе. Но вот в его черноте на востоке уже виден просвет, превращающийся в бледно-лиловую расселину, разделяющую небо и землю. И вдруг появляются волны света, окончательно уничтожающие темноту.
Киннкэйд гнал своего гнедого коня все быстрее и быстрее, уводя Росситера подальше от ранчо. Обернувшись назад, он убедился, что Винс следует за ним.
На противоположном склоне холма в седловине нагромождение валунов и поваленных деревьев образовывало непроницаемое для взоров укрытие. За ним в зарослях можжевельника находился небольшой каменный выступ. Киннкэйд спешился, провел свою лошадь за этот выступ и, оглядевшись, довольно усмехнулся: место для засады было отменное оставалось ждать, когда мимо проедет Винс. И потекли нестерпимо долгие минуты ожидания.
Но вот выросший в пустынях гнедой поднял голову и чутко навострил уши. Минутой позже Киннкэйд услышал отдаленное цоканье копыт по каменистой дороге.
Киннкэйд внимательно прислушался и наконец-то сумел понять, что Росситер выбрал другую дорогу через гряду холмов. Предвещая появление всадника, по склону скатился каскад мелких камешков. Киннкэйд подобрал поводья своего гнедого и весь напрягся в ожидании противника.
Вот в поле зрения появилась морда лошади. Киннкэйд пришпорил гнедого и рванулся вперед из своей засады. Но всадником оказался не Винс. На лошади сидела Иден.
Она ошеломленно потянула поводья, удерживая свою лошадь, и попятилась. В то же самое мгновение и Киннкэйд заставил своего коня отступить назад, про себя свирепо чертыхнувшись при виде тревоги в ее глазах.
Но как только Иден узнала его, выражение страха исчезло с ее лица и сменилось настороженностью.
— Прошу прощения, я не собирался пугать вас.
Он внимательно разглядывал ее, вновь привлеченный этой удивительным сочетанием силы и беззащитности. В последние три дня он прилагал сверхъестественные усилия, стараясь не думать о ней. И теперь вдруг осознал, что это совершенно бесполезно. Уж если чем-то и была занята его голова, то только ею.
— Вы должны были проверять резервуар на Ред-Бютт, а это почти в миле отсюда.
Ее напряжение передалось лошади, и теперь та нервно переступала с ноги на ногу.
— Эта часть ранчо мне незнакома. И я решил, что стоит оглядеться и познакомиться с ней поближе, пока я здесь.
Объяснение выглядело вполне правдоподобным, но он не был уверен, что оно ее убедило.
— Куда вы собрались?
Она помедлила минуту, явно решая, что ей ответить. И прежде чем заговорить, она долгим взглядом посмотрела ему в глаза. От этого взгляда он испытал прежнее потрясение, пробудившее в нем ту самую жажду, которую он столь старательно пытался подавить и изгнать.
— Я поехала посмотреть на кобыл с жеребятами, — ответила Иден, но от нее не укрылись отчаянные усилия Киннкэйда скрыть желание, столь жадно и неуемно светившееся в его глазах.
Она ощутила жар его томления, и тотчас же ее собственное тело ответило на него смятением. Она ждала, что это чувство сменится страхом, по ее телу пройдет волна отвращения и неприятия, — слишком свежи были ощущения, пережитые ею в амбаре. Но она испытывала сейчас только трепетную потребность в нем и мучительное, хоть и странное для нее самой, желание, отзывавшееся в ней болью.
— А где кобылы? — спросил он и посмотрел в ту сторону, куда направлялась она.
— В полумиле отсюда есть горная долина. Обычно я нахожу их там.
И в эту минуту ее лошадь резко повернула морду к еще неясно видной точке на горизонте за горным кряжем и звонко заржала. Оглянувшись, Иден заметила всадника на крутом изгибе горной седловины, примерно в двух сотнях ярдов от них. Всадник направил лошадь через гребень холмов и исчез из виду, но Иден успела узнать в нем Винса. Она посмотрела на Киннкэйда, потом на заслон и догадалась.
— Так вы думали, что это Винс, — сказала она. Минутой ранее Иден считала, что Киннкэйд, разглядев ее издали, хотел встретиться с нею. От разочарования и досады она вспылила: — Значит, вы сидели в засаде, поджидая моего брата, верно? Почему? Что он вам сделал?
Киннкэйд дотронулся пальцем до незажившего ушиба на правой щеке.
