Алина Политова - Серпантин

смотреть телевизор, то, возможно, увидишь его… Ну ладно, а что ты скажешь о

других детях на этом фото, наверняка кое-кто из них тебе хорошо запомнился.

Евгения начала злиться. Ну что этот идиот от неё хочет?! Вряд ли ему удалось

раскопать правду о том, что тогда произошло. Никто кроме них четверых об этом не

знал, да и то, если Эдька проболтался Алешке и Герке.

— Ты хочешь узнать, помню ли я Эльдара Расулова? — холодно спросила она. — Ну,

разумеется, помню, ведь он был со мной в тот день.

Семёнов смутился.

— Извини, я вовсе не хотел возвращать тебя к тем неприятным воспоминаниям.

— Ты прав, давай не будем. Мне уже и так вся ваша братия плешь проела тем

эпизодом. И вообще, я немного устала от этого разговора.

— Прости, всего несколько вопросов, чтобы между нами не осталось никаких

недомолвок, хорошо?

Ева благосклонно кивнула и напряглась, готовясь отражать очередную атаку.

— Евгения, сколько ты проучилась с этими ребятами?

От этого невинного вопроса внутри у неё всё оборвалось. Разговор снова ступил на

скользкую почву. Даже слишком.

— Год, — невозмутимо ответила Ева. — Я перешла в эту школу за год до того,

как…попала сюда.

— Почему? Ведь восьмая школа совершенно не в твоем районе. Тебе так далеко было

добираться до дома. Почему ты ушла из предыдущей школы?

Ева выругалась про себя. Не может быть, неужели Семёнову удалось разнюхать… нет,

папочка хорошо замёл следы, никто не смог бы узнать…

— Я уже не помню, из-за чего так вышло. Был какой-то конфликт с учителем

кажется. Какая разница?

— Да нет, просто интересно. Самому мне ничего не удалось выяснить насчёт этого.

— Я не понимаю, — покачала головой Ева. — Зачем ты этим занимаешься? Что-то

выясняешь про меня?

Семёнов внимательно заглянул ей в глаза.

— Я хочу понять тебя, Евгения. Хочу понять, почему ты сделала то, из-за чего

попала сюда. Ты здоровый нормальный человек, поэтому наверняка была какая-то

причина, достаточно для тебя веская, из-за которой та пошла на это.

— Всё записано в моём деле. Я ничего не помню, поверь мне… Чёрт, ну хватит, а!

— Прости, прости, я… слишком далеко зашёл, я знаю. Просто… — он взял её за руку

и слегка сжал. — Ты тёмная лошадка, Евгения. За тобой тянется целый шлейф

загадок, на которые все здесь предпочитали закрывать глаза, потому как это легче,

чем искать какие-то объяснения. Но я не могу так же как они проходить мимо. Меня

захватила твоя история, я хочу найти всему, что связано с тобой какое-то

логическое объяснение.

— Логическое объяснение, — отрезала Ева, — его нет, иначе я бы знала.

Её взгляд непроизвольно упал на его руку, по-прежнему сжимавшую её пальцы, и она

нехорошо улыбнулась.

— Ты не хочешь, чтобы я вышла отсюда, верно?

— Почему ты так решила? — удивился он.

В её глазах, глубоких как омут, вспыхнул зелёный огонь.

— Потому что ты влюблён в меня.

Он отшатнулся от неё, как ужаленный.

— Евгения…

— Не надо. Просто выкинь это из головы, ладно? Выкинь, и беги от меня подальше.

Это дружеский совет.

Сергей был в полной растерянности. На его лице сменилась целая гамма эмоций.

Сначала он хотел сказать что-то резкое, потом рассмеяться ей в лицо, но в конце

просто сник.

— Бежать от тебя подальше? — тихо сказал он. — Да, наверное, ты права. Потому

что в противном случае я умру, верно? Как те трое санитаров, которые умерли за

этот год. Трое молодых здоровых парней. Они ведь были с тобой?

Евгения пронзительно засмеялась.

— Ах, вон оно что! Теперь-то мне ясно, почему меня в прошлом месяце двое суток

держали в гинекологическом кресле и выкачали гору крови на ваши вшивые анализы.

Ну что, нашли какой-нибудь жуткий супер вирус?

— Тебе смешно?

— Конечно смешно! Какой разумный человек свяжет смерти тех идиотов со мной!

Только тебе могла прийти идея, что я заразила их некой сверхновой разновидностью

смертельного триппера.

— Но ты не отрицаешь, что они спали с тобой?

Ева усмехнулась, и устало покачала головой.

— Сергей, хватит. Не забывай, что разговариваешь с пациенткой, а не со своей

подружкой.

— Послушай, я знаю, что их смерти как-то связаны с тобой. Это не просто досужие

сплетни, которые я пособирал в коридорах нашего отделения. Я поднял архивы,

личные дела сотрудников и… слишком много необъяснимых смертей среди

обслуживающего персонала.

— Ну и что?

— С тех пор, как здесь появилась ты.

Ева нахмурилась и принялась что-то пристально разглядывать на стене.

— Женщины тоже умирали? — равнодушно спросила она, но от Семёнова не укрылась

тень интереса, мелькнувшая в её глазах.

— Нет, молодые женщины не умирали. Только мужчины-санитары. В среднем три

человека в год.

— От чего именно они умирали? — теперь в ней явно просматривалась

заинтересованность.

Семёнов внимательно следил за выражением её лица, стараясь уловить малейшие

перемены.

— В заключениях приводились разные причины. Чаще сердечная недостаточность или

инсульт. Впрочем, такие заключения, скорее всего лишь прикрывали

некомпетентность врачей. — Он замолчал на какое-то время, а потом тихим голосом

продолжил:

— Вскрытие Зотова, того последнего санитара, проводил мой университетский

товарищ. Конечно это произошло не случайно, я заранее позаботился об этом. Так

вот он не обнаружил в организме покойного никаких изменений, которые могли бы

привести к смерти. Здоровый тридцатилетний парень, несколько понижен уровень

гемоглобина, но не настолько, чтобы это было причиной смерти, как ты понимаешь.

Вот тебе и ответ. Может ты мне скажешь, почему это так тебя интересует? Если ты

ни при чём?

Ева медленно встала и подошла к окну. В парке внизу она увидела нескольких

больных, мирно гулявших среди деревьев под надзором одного из санитаров.

Картина, знакомая ей почти с детства и никогда не меняющаяся. Жизнь по-прежнему

текла своим чередом в этом маленьком, спрятанном от посторонних глаз и внешних

невзгод мирке, где Ева провела большую часть своей жизни. И откуда ей предстояло

вырваться очень скоро. Странно, но всё чаще за последние дни она ловила себя на

мысли, что боится покидать эти стены. Боится того мира, который прекрасно

обходился без неё, Евы, все эти годы. Нужна ли она ему сейчас? И нужен ли он ей?