Рут Уокер - Клуб разбитых сердец
К тому же и мать с сестрами здесь. Если уж совсем припрет, например, заболеет безнадежно, будет к кому обратиться. И потом вовсе не хотелось, чтобы выходило, будто Бадди заставил ее покинуть родные края.
К черту Бадди!
В тот день Глори сняла номер в гостинице на Пост-стрит.
Продавленная кровать и изрезанный стол напомнили ей вонючую ночлежку, где она когда-то жила со старшими сестрами.
На следующий день она нанялась официанткой в ночной клуб на Норт-Бич, а через неделю, обежав весь город, сняла двухкомнатную квартирку на Русском холме.
Квартирка была крохотной и почти пустой, в ней стояли только холодильник и кухонная плита; она прижималась прямо к задам хозяйского гаража, что для Сан-Франциско типично, но арендная плата приемлемая, а окна выходят на восток, так что с самого утра в доме солнечно.
В тот день, когда Глори наткнулась на объявление, будущий ее хозяин, пожилой итальянец, высаживал во дворе цветочные луковицы, и ей подумалось, как славно будет смотреть на распускающиеся нарциссы и тюльпаны, пусть даже придется подождать, пока наступит весна. Бесспорно, эта квартирка стояла несколькими ступенями выше ночлежек, где прошло ее детство; правда, задаток, а также арендная плата за первый и последний месяцы почти подчистую съели деньги, что она взяла у Бадди.
Перевезя вещи, Глори воспользовалась хозяйским телефоном и начала обзванивать адвокатов, чьи номера нашла в справочнике. Но повсюду ее ожидал отказ, даже встретиться никто не захотел. Когда выяснялось, что нет у нее ни личных рекомендаций, ни счета в банке, ей предлагали обратиться в другую адвокатскую контору либо в государственное агентство.
Чуть позже ей попался на глаза вчерашний номер «Сан-Франциско кроникл»; в нем была опубликована фотография седовласого мужчины с почти ангельской улыбкой на устах.
Он стоял рядом с пожилой женщиной, и подпись под фотографией гласила: «Адвокат Арнольд Уотерфорд и его подопечная, дама из высшего общества Патриция Лонгворт, у дверей суда после подписания бракоразводного соглашения, по слухам, на миллионы долларов, с мужем миссис Лонгворт, промышленником Филиппом Лонгвортом».
Основательно изучив фотографию, Глори отложила газету и снова попросила у хозяина разрешения воспользоваться телефоном. Набрав нужный номер, она услышала в трубке сухой, деловитый голос:
– Адвокатская контора Арнольда Уотерфорда. Чем можем быть полезны?
– Мне хотелось бы встретиться с мистером Уотерфордом.
– А раньше он вас консультировал?
– Нет, я обращаюсь к нему впервые.
– Позвольте спросить: кто вас сюда направил?
– Простите, не совсем понимаю…
– Откуда вы узнали имя мистера Уотерфорда? – Секретарша говорила по-прежнему вежливо, но в голосе ее послышались нетерпеливые нотки.
– Ах, вот оно что! Мистера Уотерфорда рекомендовала мне Патриция Лонгворт.
– Вы знакомы с миссис Лонгворт? – Температура звучания повысилась сразу на несколько градусов.
– Это моя близкая подруга, – твердо заявила Глори.
– Итак, ваше имя?..
– Глори – Эм Глори Причетт. Нет, лучше Браун.
Я Снова взяла свою девичью фамилию.
– Эм – сокращение от Эмили?
– Нет, Морнинг.
Повисло непродолжительное молчание.
– Так вас зовут Морнинг Глори Браун?
– Да.
– А как пишется – Браун или Брауни?
Глори на секунду задумалась. Брауни звучит пошикарнее, а ведь она собирается начать совершенно новую жизнь, разве не так? Так почему бы не изменить для почина имя?
– Брауни.
– Что ж, прекрасно, миссис Брауни, я запишу вас на прием. В ближайшую пятницу, в половине одиннадцатого утра вам удобно?
– А пораньше нельзя?
– К сожалению, нет. Да и то, если бы не отменилась одна встреча, я бы вообще не могла записать вас на эту неделю.
– Ну что ж, пусть будет так – в пятницу, в половине одиннадцатого.
И только повесив трубку и вернувшись к себе, Глори сообразила, что забыла задать секретарше два немаловажных вопроса: сколько мистер Уотерфорд берет за свои услуги и можно ли с ним расплачиваться в рассрочку?
Глава 3
Подъехав к коттеджу, где их семья занимала один из блоков, Стефани Корнуолл выключила мотор своей машины-фургона, но вышла не сразу. Во-первых, она страшно устала – всю первую половину дня бегала по магазинам, делая закупки для предстоящего уик-энда. А во-вторых, ей было просто приятно полюбоваться домом, куда они с мужем и сыновьями-близнецами переехали полгода назад.
Переезду сюда, в Милл-Вэлли, предшествовали долгие поиски. Поскольку копаться в саду ни она, ни Дэвид не любили, а до поступления сыновей в колледж оставалось еще целых четыре года, такой вот дом на несколько семей представлялся разумным выбором. Нельзя сказать, что это был типичный образец такого рода строений. Большой приземистый дом, собственно, целый комплекс с крышами на разных уровнях, большими арочными окнами и световыми люками, искусно выстроенный так, чтобы каждая квартира была полностью отделена от другой, рассекал аллею, поросшую секвойями, которую подрядчик благоразумно не тронул, создавая иллюзию, будто дом естественно вписывается в окружающий ландшафт.
Показывая этаж, который они в конце концов и купили, агент тонко уподобил архитектора самому Фрэнку Ллойду Райту. «Лучше местечка не найти», – разливался он соловьем, подчеркивая, что при всей своей укромности жилье расположено всего в квартале от торгового центра, самого лучшего во всем районе, и в получасе езды от квартала, где у Дэвида была адвокатская контора.
Выходя из машины, Стефани грустно покачала головой.
Все это, конечно, так, но и денег это жилье стоит бешеных; правда, за последнее время практика Дэвида так расширилась, что ему пришлось нанять в помощь двух молодых адвокатов.
Кто бы мог подумать, что начинающий юрист, за которого она вышла пятнадцать лет назад, добьется такого успеха? В ту пору он был счастлив, если удавалось прокормить семью, вовремя внести арендную плату за убогий крохотный домик в далеко не престижном городском районе да заплатить за учебу. А теперь они живут в роскошных апартаментах, да и район из самых завидных.
Поднимаясь к себе, нагруженная сумками со всякой снедью, Стефани услышала голоса сыновей и поморщилась: судя по всему, снова воюют. Сейчас у нее не было никакого желания выступать арбитром в тяжбе сторон, и к тому же у них гость, который наверняка отдыхает после обеда. Если только дети разбудили Тэда, пусть пеняют на себя – она лишит их на месяц карманных денег…
Стефани поставила сумки на ступеньки и принялась шарить по карманам в поисках ключей, но они не понадобились: дверь распахнулась, и на площадку вылетел один из ее четырнадцатилетних сыновей. Увидев Стефани, он в смущении застыл на месте.
