Барбара Данлоп - Брошь Афродиты
— Если нам повезет, мы поможем Кэти. А заодно и музею Метрополитен, уважаемому общественному учреждению. Так в чем же проблема?
— Разве ты не можешь отправиться в какую-нибудь экспедицию? И что-нибудь откопать?
— Этим занимаются археологи. А в моем списке возможных экспонатов не значится ничего, что было бы для меня более привлекательно, чем твоя брошь.
Она хочет поговорить об этом серьезно? Ну, так и быть…
— Что скажешь насчет твоей семьи? Ты солжешь им по поводу брака?
Сидни отмахнулась:
— Ни в коем случае.
— Ты не очень близка с ними? — Это удивило Коула. Она была умной, дерзкой, доброй женщиной. Какие родители не захотят иметь доверительные отношения с такой дочерью?
По ее лицу пробежала тень.
— Мои приемные родители умерли пять лет назад.
У Коула болезненно сжалось сердце, уж он-то знал, что значит потерять родителей.
— Прости, мне очень жаль.
— Ничего, — покачала она головой.
— Братья, сестры?
— Никого.
Он поднялся и отнес грязные чашки в раковину.
— Коул! — Она подошла к нему.
— Да?
И снова этот едва уловимый и такой возбуждающий запах! Он боялся обернуться.
— Почему ты колеблешься? Мы можем подписать любые документы, чтобы обезопасить твою брошь.
— Да не в этом дело!
Он покривил душой. Конечно, и в этом тоже! Частично. Он не знал Сидни, и было бы глупо доверять ей.
Это был бы брак с женщиной, которую он не любит и даже не знает. Может, это и старомодно, но он просто не может заставить себя поступить подобным образом. Хотя внешне и по характеру Сидни была ему очень даже симпатична.
— Тогда дело в Кэти? Ты не хочешь врать ей?
Коул обернулся. И чуть не наткнулся на Сидни, стоявшую в нескольких сантиметрах от него. Малейшее движение рукой — и он до нее дотронется. Наклон головы — и он поцелует ее.
— Да, не хочу лгать Кэти. Лгать бабушке. Лгать Богу.
— Мы могли бы заключить гражданский брак.
— Это не выход. Мои близкие прекрасно знают, что если я полюблю кого-то, то никогда не произнесу клятву в здании суда перед простым чиновником, в присутствии беспристрастных свидетелей.
Сидни закусила нижнюю губу. Ее глаза по-кошачьи сузились, но она промолчала.
— Ты готова пройти по проходу церкви в белом платье, поклясться любить и почитать меня всю жизнь, а потом поцеловаться и разойтись в разные стороны?
Когда он произнес эти слова, его воображение тотчас нарисовало соответствующую картинку: Сидни в белом платье, лицо закрыто вуалью, в ее чуть дрожащих от волнения руках букет нежных роз. Он будто воочию почувствовал запах ее духов, вкус ее сочных губ.
— Мы все равно будем знать, что это не по-настоящему, — чуть слышно ответила она.
Коул вернулся в реальность из своего видения и коротко кивнул.
— Да. Ты права. Мы оба будем знать, что все это фарс.
— Но, понимая, что это нам даст, я готова согласиться.
Коул стиснул зубы. Будь его воля, отдал бы ей брошь хоть завтра, но с завещанием дедушки не поспоришь! Он принялся рассматривать возможный брак с позиций Кайла, Кэти и Сидни.
С Сидни все просто. Она, конечно же, могла это сделать. Это ведь никому не причинит никакого вреда. Браки постоянно распадаются. После определенного периода времени им с Сидни не составит никакого труда развестись. И она получит свою брошь, и он вздохнет спокойно. Наверняка после этого бабушка махнет на него рукой и отстанет.
— Если ты согласна на фиктивный брак, тогда и я не возражаю, — спокойно произнес Коул, как будто знал это с того самого момента, как брат открыл ему свой план.
Ослепительная улыбка осветила лицо Сидни.
— С чего начнем?
— Итак, повторим. Во-первых, нам нужно убедить Кэти в том, что я в тебя влюбился, — сказал Коул спустя два часа.
Сидни, оставшись на безопасном расстоянии, наблюдала за тем, как он седлает лошадь.
«Во-первых» ее нисколько не пугало, гораздо страшнее было «во-вторых»! Ей предстояло сесть на это животное, которое способно убить ее одним ударом копыта.
— Объясни мне, пожалуйста, почему нельзя обойтись без лошадей? — спросила она.
— Разве ты не смотрела романтические фильмы, заканчивающиеся свадьбами? — Он ослабил стремя и застегнул пряжку. — Влюбленные обязательно скачут по пляжу на лошадях. А чем мы хуже? Тебе надо войти в роль.
Может быть! Однако Сидни не представляла себя скачущей на лошади где бы то ни было.
— Разве мы не можем просто пойти в кино? Он подергал седло на спине лошади.
— Куда-куда?
— В кино. Или еще куда-нибудь.
— До Уичито-Фолса достаточно далеко. Если мы туда отправимся, то нас никто не увидит. А нам необходимо постоянно маячить перед глазами Кэти.
— Ясно. А почему бы, скажем, нам не устроить пикник? По-моему, отличная идея. Ты, я, муравьи и бутылка вина…
— Мой ответ тот же: нет. Ты все время предлагаешь нам уединиться, а мы хотим, наоборот, быть на виду.
Отличный аргумент! Коул и Сидни, сидящие наедине посреди луга, действительно никому не принесут никакой пользы.
— Может, тогда покатаемся вдвоем на одной лошади? — обрадовалась Сидни собственной сообразительности. — Выглядит весьма эротично. И это явно даст Кэти серьезный повод для размышлений.
— Я бы не стал так издеваться над бедной лошадью. Хотя мы оба и не толстые, но сложи твой и мой вес, получится внушительная цифра.
Она не сдавалась и судорожно искала выход.
— Придумала! На этот раз, кажется, беспроигрышный вариант! Мы приведем в беспорядок нашу одежду, взлохматим волосы, и пусть Кэти думает, что у нас был долгий и упоительный секс. Или ты скажешь, что катание на лошадях по пляжу более убедительное подтверждение наличия близких отношений, чем общая постель?
Коул подвел вторую лошадь к крыльцу, на котором стояла Сидни.
— Хватит трепаться! Давай залезай!
Она с сомнением покачала головой и сделала несколько шагов назад, пока не уперлась в стену.
— Если выбирать из двух зол меньшее… Все, решено, давай лучше займемся любовью. По крайней мере, я не буду долго мучиться, а главное, ты не проломишь мне череп ударом ноги.
Сидни все-таки сумела его допечь!
— Не делай этого! — зловещим громким шепотом произнес он.
— Чего не делать?
— Не флиртуй со мной. Я человек спокойный и с железной силой волей, но в этом мире нет ничего беспредельного. Доиграешься!
Она невинно захлопала глазами.
— Я просто задала тебе вопрос.
Нет, не просто. — Коул поднялся на крыльцо, встал позади Сидни, наклонился к ее правому уху и произнес слегка севшим чувственным голосом, от звуков которого она вся затрепетала: — То, о чем ты просишь, дорогая, принесет нам обоим крупные неприятности. Но учти, если ты будешь настаивать, то я все-таки уведу лошадок и охотно оседлаю кое-кого другого.
