Изабел Уолф - Вопрос любви
Если мы обсуждаем что-то относительно шоу, то обязательно услышим громогласное мнение Нэрис, причем ее убежденность в собственной правоте может сравниться лишь с ее невежеством. На днях, к примеру, я разговаривала с Диланом, нашим новым редактором сценариев, — он «ботаник» и просто идеальная находка для викторины. В связи с одним вопросом мы обсуждали Уоллис Симпсон; составляли вопросы мы своими силами — Дилан отвечал за естественные науки, географию и спорт, а я — за политику, историю и изобразительное искусство — и говорили о пребывании герцога Виндзорского на Багамских островах на посту губернатора.
— Это было на Бермудских островах, не так ли? — раздался голос из приемной. — Герцог Виндзорский был губернатором на Бермудах, да?
— Нет, Нэрис, — вежливо откликнулся Дилан. — На Багамах.
— В самом деле? — Наступила ошеломляющая тишина — и, честно говоря, дерзкая тишина, а затем мы услышали: — Вы уверены?
— Да, Нэрис. Мы уверены, — ответил Дилан, проявляя ангельское терпение.
— Потому что я думала, на Бермудах.
— В самом деле, Нэрис, — сказала я. — Это действительно было на Багамах, поскольку: а) так и было — и б) мы с Диланом проверили информацию по двум справочникам и по Интернету, чтобы быть уверенными на сто десять процентов. Потому что так мы делаем всегда.
— Понятно, — ответила она и добавила, как бы милостиво уступая: — Ну ладно — если вы уверены…
Во многом моя нелюбовь к Нэрис необоснованна — ведь я знаю, что она не желает никому зла. Самое худшее в том, что она искренне пытается помочь. Она любит это больше всего на свете. Я видела, как она чуть не нападала на туристов, только чтобы указать им путь к Портобелло, и несколько раз слышала, как она дает непрошеные советы в магазине совершенно незнакомым людям. «Зачем вам отдавать за это пятнадцать фунтов?.. можно купить то же самое за десятку… да, именно — за десятку… неподалеку отсюда… второй налево, третий направо, прямо восемьсот ярдов, первый поворот направо, четвертый налево, мимо «Байбест», напротив аптеки «АВС»… да пожалуйста, это такое удовольствие — в самом деле… никаких проблем — честное слово, ну что вы».
И вот еще что: Нэрис считает, будто все ей должны, и купается в выдуманной всеобщей благодарности. Она отражает наши отчаянные попытки поставить ее на место, как танк «шерман» отбивает шарики от пинг-понга, и они отскакивают от нее целыми и невредимыми. И хотя она сводит нас всех с ума, Том держит ее по двум простым причинам: а) секретарь в приемной создает впечатление, что наша фирма больше и лучше, чем есть на самом деле, б) она обожает здесь работать. В течение тех двух лет, что она работает на «Трайдент-ти-ви», она всегда вовремя приходит, ни разу не отпросилась и хорошо справляется со своими обязанностям. Нэрис открывает офис рано утром. Если ломается копировальный аппарат, она отдает его в ремонт. Она заведует всем делопроизводством и организовывает нам транспорт из студии и обратно. Она меняет лампочки и поливает цветы. Том ценит ее преданность и чувствует себя ответственным за нее (говорит, что она так раздражает, что никогда не получит работу в другом месте). Нечего и говорить, что Нэрис воображает себя эдаким любителем викторин и в восторге от «Что бы вы думали?!». «Жаль, я не могу участвовать, — поговаривает она. — Думаю, у меня бы неплохо получилось».
Я прошла в офис, который все больше напоминает небольшую библиотеку — каждый дюйм пространства на стенах занят огромным количеством справочной литературы, которая требуется нам, чтобы создать наполнение для викторины. Мы нагрузили ветхие полки «Фильмами Лесли Холливела» и «Видеогидом»[13], поставили «Словарь искусств» издательства «Пингвин», все 29 томов энциклопедии «Британника» и «Антологию британских чартов». Мы обзавелись «Оксфордским словарем цитат», «Книгой рекордов Гиннесса», «Настольным научным справочником» и «Дебреттом»[14]. Плюс «Краткий словарь великих людей», «Энциклопедия сражений», «Справочник британских полевых цветов» и справочные публикации «Кто есть кто».
Дилан сидел на телефоне, рассеянно обматывая концы своего галстука-боло вокруг указательного пальца, а Том склонился над принтером, извергавшим сценарий пачками.
— Привет, — сказала я Тому, перекрикивая грохочущий лазерный принтер. Обычно Том ходил в джинсах, но сегодня по случаю съемки (мы записываем материал на шесть недель вперед) надел свой единственный костюм а-ля принц Уэльский.
Том поднял глаза.
— Привет, Лора. — Его голубые глаза улыбнулись, а в уголках появились лучики тоненьких линий. — Так. Мне нужно задать тебе один очень серьезный вопрос.
— Ну, дерзай.
— Кто послал тебе цветы?
Я улыбнулась:
— Моя сестра Хоуп с мужем — чтобы пожелать мне удачи. А что?
— А я решил, что поклонник.
— Нет. — Я направилась к своему столу. — У меня их нет.
— Да брось!
— Правда! Если бы ты знал, как долго я уже не была на свидании.
— Тогда самое время пойти. Ты же молода, Лора.
— Ой-й…
— Ты красивая. Так что поддай газку и… лови момент.
— Да, — согласилась я. — Может быть, ты и прав. Новые отношения, как бы ни страшила меня сама идея, помогут жить дальше, и, не желая казаться бессердечный, вынуждена признать: Ник вряд ли будет против.
— Во всяком случае, сегодня очень важный день для тебя.
Желудок сразу свело.
— Важный — безусловно. — Я даже подумала, что моя жизнь может измениться навсегда.
Том извлек последние листы сценария и начал складывать их в нужном порядке.
— Ты нормально?
Я покачала головой:
— Ужасно нервничаю, честно говоря.
— Критики тебя полюбят, Лора. Будь уверена. — Он взял в руки красный степлер и принялся скреплять страницы.
— Да дело не в этом.
Степлер замер в воздухе.
— А… — Голос у него изменился. — В… Нике.
Я кивнула. Том знает, что произошло, как и каждый здесь. С другой стороны, событие было слишком заметным, такое не спрячешь.
— Том, я чувствую себя мишенью, в которую вот-вот выстрелят.
Том посмотрел на меня, потом продолжил свое занятие.
— Что ж, ты знала, на что идешь. Мы это обсуждали, и ты согласилась вести шоу, помнишь?
— Да, — пробормотала я. — Согласилась. Но тогда оно только-только выходило на кабельном — мы и подумать не могли, что оно когда-нибудь побьет все рекорды, не говоря уж о том, чтобы идти в прайм-тайме.
— Надеюсь, тебе не придется жалеть.
— Нет, — вздохнула я. — Конечно, нет: мне тогда было интересно — и сейчас ничего не изменилось. Просто теперь, когда я окажусь совершенно беззащитной перед всевидящим оком СМИ, трудно избавиться от назойливого ощущения какого-то… ужаса.
