Барбара Вуд - Пророчица
Узнать это можно было лишь одним-единственным образом.
Кэтрин завязала вокруг талии веревку, легла в поддон на колесах, на которой рабочие перевозили булыжники, и, вооружившись фонарем, вплыла в темноту.
Тоннель был узким и темным, сверху осыпалась пыль и падали камни. Поскольку никто теперь не был уверен в прочности породы, в том, насколько взрыв мог поколебать ее, поэтому они договорились о сигнале: один рывок веревки – и рабочие тут же вытянут ее.
Перед тем как погрузиться в тоннель, Кэтрин предупредила Хангерфорда о том, чтобы тот не спускал глаз со своих рабочих и следил за тем, чтобы они никуда не ухолили. И все же она беспокоилась.
Медленно продвигаясь по тоннелю, Кэтрин помогала себе локтями, направляя свет фонаря прямо, в кажущуюся бесконечной пустоту. Ей приходилось несколько раз останавливаться, когда сверху начинал сыпаться песок, и ей казалось, что тоннель мог в любую минуту обрушиться. Тоннель был настолько узким, что плечи задевали стенки тоннеля. Когда же она ощутила, как известняк царапает ее голое колено, ей пришла в голову запоздалая мысль о том, что, пожалуй, вместо шорт ей следовало надеть джинсы. Она продолжала двигаться вперед, твердо решив найти выход из тоннеля.
Исследовав стенки, Кэтрин решила, что, несмотря на то что тоннель пролегал сквозь плотную магматическую породу, он, по-видимому, не был создан человеком, а являлся результатом естественного раскола известняка, который мог произойти вследствие землетрясения или прорыва подземного источника. Колодца?
Несмотря на холод, исходивший от известняка, Кэтрин стало жарко. Одним из ночных кошмаров, которые видели и Ибн Хассан, и помощники Крюгера, было захоронение заживо. Может ли это являться неким воспоминанием призрака? Размышляя об этом, Кэтрин почувствовала, как страх заползает в ее душу. Вдруг этот сон был предупреждением?
И тут на ее пути возникла преграда.
Она определила, что уже проползла по тоннелю метров пятнадцать, удаляясь от того места, где находился Хангерфорд и его рабочие. Она осмотрела то, что мешало ей двигаться дальше, и, к своему изумлению, обнаружила, что на ее пути оказалась всего лишь корзина, полузасыпанная известняком. Она протянула руку и попыталась сдвинуть ее; корзина поддалась, осыпав Кэтрин песком. Опустив веки, она стала вращать глазами, задержала дыхание и, когда пыль осела, посветила наверх.
Тоннель продолжался.
Зажав корзину руками, она продолжила свой путь.
Наконец она добралась до конца тоннеля, который неожиданно переходил в круглую шахту, достигавшую до самой поверхности. Потолок и стены этой шахты, диаметр которой составлял пять-шесть метров, были выложены из необработанной кремниевой плиты – материала, использовавшегося в бронзовом веке.
Неужели она обнаружила Колодец Мариамь?
Кэтрин направила свет вниз и взглянула через край, молясь о том, чтобы тот не обвалился. На дне она разглядела булыжники, причем некоторые из них откололись совсем недавно, как будто часть стены обрушилась в результате утреннего взрыва. И тут фонарь осветил какой-то предмет белого цвета. Кэтрин легла и вытянулась вперед, чтобы разглядеть его. Дрожащий луч света скользнул по камню и сланцу и наконец осветил… человеческий череп.
Волхв сорвал багровую мантию с плеч девушки, и лунный свет озарил ее нагую фигуру.
У его людей захватило дыхание. При виде такой красоты никто не смог вымолвить ни слова. В головах у людей пульсировала лишь одна мысль: она сильно напоминает одну из тех статуй, которые можно увидеть на рыночной площади. Белая. Холодная. Совершенная. Но пышные черные волосы, струящиеся по спине, и дрожащее тело доказывали, что перед ними стоит живая женщина.
Ее руки и ноги были связаны, но в позе было столько достоинства, что некоторые мужчины нервно затоптались на месте и опустили глаза. На их вождя, того, что сжимал в кулаке мантию девушки, гордый вид пленницы не произвел никакого впечатления. Там, в городе, как он только не пытался заставить ее заговорить! Он угрожал, запирал, пытал ее голодом – перепробовал все, кроме того, что могло бы разрушить ее физическую красоту. Последнего он бы не совершил, иначе Император рассвирепел бы.
Но теперь-то они были не в городе. Он привел ее в это богом забытое место на краю земли, чтобы наконец выведать у нее тайну в присутствии одних змей и скорпионов, а затем позволить пескам поглотить следы пыток.
Дорога сюда была не из легких – шестеро мужчин верхом на лошадях мчались через залитую лунным светом пустыню. Они выглядели так, будто их преследовал сам дьявол. Легионеры Императора находились далеко позади. Всадники остановились на берегу, где на фоне ночного неба, по которому, словно капельки воды, были разбрызганы звезды, выделялись причудливые формы утесов. Это бесплодную, заброшенную местность могли населять лишь призраки да духи.
Эти люди прочли о колодце в Священном Писании – о глубоком колодце, который, как гласит легенда, однажды помог утолить жажду евреям, когда те в течение сорока лет бродили по пустыне.
Когда они подъехали к колодцу, то привязали веревку к специально подготовленной корзине и стали аккуратно опускать корзину в колодец. В это время другие шептали молитву. Когда же корзина достала до дна, один из мужчин подвел женщину к краю колодца, и она оказалась прямо перед вождем.
– Скажи мне, – низким голосом промолвил волхв, доставая из ножен меч, – где седьмой свиток?
Он все так же молчала. Но, когда их глаза встретились, он заметил в ее взгляде огонь вызова.
Как и женщина, мужчина дрожал, но не от холода, а от сдерживаемого гнева. Последний из волхвов, он знал, что дни его власти сочтены. Но, если бы он овладел седьмым свитком, он смог бы творить чудеса, предотвратить конец света, к которому мир неуклонно приближался, и обеспечить вечную жизнь себе и тем, кто следовал за ним. Эта женщина знала разгадку тайны. Годами он шел по следу последнего свитка, и этот след привел к ней.
Мертвая тишина стояла до тех пор, пока волхв наконец не сказал:
– Да будет так, – и сделал жест своим людям.
Они повернулись к ней. Прикасаясь к ее безупречной белой коже грубыми, шероховатыми руками, они завязали веревку под мышками и под грудью. Они собирались спустить ее в колодец.
– Я не хочу, чтобы ты поранилась и от этого умерла быстрее, – проговорил ей волхв. – Я хочу, чтобы ты как можно дольше находилась в этой темнице. Ты запомнишь каждый камень, каждую щепку, каждую тень. Когда солнце поднимется и начнет палить, ты будешь гореть, а ночью от ледяного ветра твои кости начнут ломаться. Ты познаешь жажду, до сих пор неведомую людям, ты столкнешься с одиночеством, которое принесет тебе больше пустоты и ужаса, чем сама смерть. Ты будешь звать на помощь, но никто не услышит, разве что стервятники, ожидающие твоей плоти. – Он приблизился к ней вплотную, держа в руках обрядный посох, тот самый, который однажды заставил сотни тысяч людей испытать благоговейный трепет, но который теперь мог воздействовать разве что лишь на эту жалкую кучку окружающих да на нескольких людей в городе.
