Влада Орлецкая - Снегопад чудес
— У кого это — у нас?
— В строительной компании. Нам нужен сотрудник в отдел оформления документов. Пойдете?
Анна пожала плечами.
— Я подумаю.
— Ответ неправильный.
— А какой же, по-вашему, правильный?
— «Да».
— А вы, простите, Виктор, сами какую должность занимаете?
— Я-то? Да так, мелкая сошка. Специалист по всем вопросам. Мальчик на побегушках. А вам, наверное, мужчины с высокими должностями нравятся?
Анну возмутило это заявление. Да еще произнесенное с таким ехидным выражением лица.
— А вот это уже не ваше дело, — холодно ответила она, — За предложение спасибо. Я обещаю подумать.
— Как я узнаю, что вы его приняли?
— Дайте мне свою визитку. Я позвоню вам сегодня вечером.
— Момент…
Он полез в сумку, и вдруг его лицо досадливо исказилось.
— Елки-палки, я совсем забыл. Визитки в офисе остались.
— Какая жалость.
Анна поднялась из-за стола.
— Но вы можете оставить мне номер своего телефона.
Он достал сотовый и вопросительно посмотрел на Анну.
— Говорите.
Она с понимающей улыбкой посмотрела на него: мол, знаем мы эти штучки, и предложила:
— Давайте я лучше запишу ваш номер, хорошо?
Ему ничего не оставалось, как продиктовать ей ряд цифр.
— Спасибо за угощение, Виктор.
— Было бы за что. Вы почти ничего не съели, — с укоризной ответил он.
— Я же говорила, что не голодна.
— Напрасно. Вкусная еда лечит любой стресс.
— У меня не было никакого стресса…
Ее так и подмывало сказать: «…до знакомства с вами», но вместо этого она с подчеркнутой вежливостью произнесла:
— До свидания.
— Звучит обнадеживающе. Так вы позвоните?
— Ну а зачем бы я записывала ваш номер?
— Логично, — согласился он. — Значит, договорились. Жду звонка.
Потом она весь оставшийся день думала о нем, об этом странном Викторе. По фамилии Морозов. Даже не столько о его предложении, как о нем самом.
Все-таки было в этом человеке что-то притягательное. Во всяком случае, в обаянии ему не откажешь, хоть он и не красавец, в известном смысле. Анна с присущим всем женщинам любопытством стала гадать, женат ли он, и тут же одернула себя. Ей-то, казалось бы, что за дело? Женат не женат… Какая разница? И одновременно в глубине души она чувствовала — разница есть. По крайней мере, ей хотелось, чтобы Виктор Морозов был свободен от брачных уз и прочих обязательств перед другими женщинами.
Вечером она позвонила ему и сказала, что приняла положительное решение. А он, в свою очередь, обрадовавшись, как школьник, продиктовал адрес, куда ей следует подъехать для оформления трудоустройства.
4
Офис компании находился в центре города. Анну приняли без всякого собеседования. Просто Виктор показал ей стол с компьютером — ее рабочее место — и сказал, что она может приступать уже сегодня. Инга Эдуардовна, руководитель отдела продаж, за которым были закреплены две оформительские должности, ввела ее в курс дела.
Компания занималась строительством жилых домов и соответственно продажей квартир в этих домах. Работа была непыльная. В обязанности Анны входило оформление инвестиционных договоров и переуступки. И все. Коллектив отдела был небольшой, давно устоявшийся, что свидетельствовало о стабильности компании, а также о грамотной кадровой политике руководства.
Чем занимается таинственный господин Морозов, Анна так пока и не поняла. Он редко заглядывал в офис и почти ни с кем не общался. Просто ненадолго заходил в кабинет директора, Вячеслава Ивановича Строкина, угрюмого великана с бритой головой, а потом снова исчезал в неизвестном направлении. Никакой сатисфакции от нее за трудоустройство он не требовал, и постепенно она успокоилась. Только сердце странно екало, когда она случайно встречалась с Виктором во время его редких набегов. Он всегда выглядел загруженным делами, был чрезвычайно серьезен и сосредоточен и только сдержанно кивал ей. Ей даже стало казаться, что он пошел на попятную. Будто уже почти решился закрутить с ней, да в последний момент передумал. Все-таки они теперь работали в одной организации. Она тоже прекрасно понимала — вспоминать о прежнем знакомстве не стоит. Что было, то прошло. А что вообще, собственно, было?
На Пасху к ней в гости приехала Маня с семилетним сыном Ярославом и привезла кулич и домашние пирожные. Анна не умела стряпать так, как ее подруга. У той даже тривиальная шарлотка превращалась в шедевр кулинарного искусства.
— Как это ты сегодня ко мне выбралась? — спросила Анна, накрывая стол.
— Не говори. Сегодня должна быть моя смена, но я поменялась. Праздничный день в нашем деле, конечно, год кормит. Да только я решила сегодня отдохнуть. Пасха же. Вчера вышла вместо другого диспетчера, так сегодня она меня заменяет. Представляешь, отработала сутки через сутки и только отоспаться смогла, дома ничего толком не сделала. Бросила все как есть. Такой бардак оставила — жуть. Будто Мамай прошел.
— Мам, так ты больше его к нам не пускай, — робко вмешался в разговор Ярик.
— Кого?
— Ну Мамая этого.
— Иди мой руки, умник.
Машкин сын Ярик, он же Ярослав Мудрый, был презабавным индивидуум. В три года этот в буквальном смысле золотой ребенок отколол номер, который Мане запомнился надолго. Однажды она пришла с ним в супермаркет, и он, отбившись от матери, зашел в кисло-молочный отдел. Взял с полки стаканчик йогурта и вскрыл его. Просто ему захотелось проверить, в силу пытливости ума, действительно ли там так много фруктов, как показывают в рекламном ролике по телевизору. Конечно, Ярослав испытал недоумение, когда, поковыряв пальцем в исследуемом продукте, не обнаружил ничего, кроме жалких ошметков. Но кратковременное разочарование не могло остановить юного естествоиспытателя, и для чистоты эксперимента он решил проверить остальные упаковки. Когда прибежал охранник вместе с менеджером торгового зала, Ярик уже «проверил» порядка двадцати стаканчиков. Мане пришлось заплатить за йогурт, и потом они всей семьей давились им без малого неделю.
Маня развелась с отцом Ярослава еще когда ходила беременная. Просто тот стал распускать руки, и ей это не понравилось. Маша была вовсе не из тех женщин, кто смиренно сносит издевательства и побои. Вдобавок она опасалась за жизнь ребенка.
Андрей, ее бывший, был туповат, невежествен и агрессивен, причем последнее тщательно маскировалось под личиной гипертрофированной заботы и беззаветной преданности. О первых двух качествах своего избранника Маня знала сразу и прекрасно представляла, на что идет, согласившись выйти за него замуж.
