Барбара Бреттон - А может, в этот раз?

Джо протянул продавцу две серебряные монеты по пять­десят центов.

– Кто она? – спросил киоскер. – Ваша дочь? Джо не стал дожидаться сдачи. Еще немного, и его арестуют за подрыв моральных устоев.

– Клади сумки назад в багажник, – приказал он так­систу, который наблюдал всю сцену издали с тем же непро­ницаемым лицом.

Джо запихнул Марину на заднее сиденье, затем залез сам, и вовремя: еще минута – и все повторилось бы сначала.

– Мне очень не хочется делать это, детка, но ты меня вынуждаешь.

Глаза девушки расширились, она прижалась к сиденью так, словно Джо действительно собирался надеть на нее кандалы.

– Ты поклялся отцу, что не тронешь меня и пальцем.

– То, что я задумал, куда хуже, чем добрая трепка, – сообщил Джо, когда водитель занял свое место. – Я везу тебя в Нью-Джерси.

– Грустно, – пробормотала Кристина, откусывая по­лурастаявший батончик шоколада, который отыскался на дне ее сумки. – В самом деле грустно.

Восходящая телезвезда вынуждена была довольствоваться лежалым «Милки вэй» и пакетиком жареного арахиса – остатками угощения на борту самолета. Другой еды на ужин не было.

Как могла она забыть о таких насущных вещах, как пища и средства передвижения? Она позаботилась о том, чтобы не отключали телефон, и электричество. Она органи­зовала поставку всего офисного оборудования, включая бу­магу для факса и лазерного принтера. К сожалению, все остальные аспекты бытия как-то ускользнули от ее созна­ния. Завтра придется взять в аренду машину, а затем от­правиться за покупками.

Кристина начала привыкать к тому, что другие люди обеспечивают ей безбедное существование, но только сей­час, оказавшись в квартире с пустым холодильником и без машины, она поняла, как далеко продвинулась за последние шесть лет, с тех пор как в последний раз спала под этой крышей. На прошлой неделе, разговаривая с голливудским продюсером, она произнесла буквально следующее: «Я попрошу своих людей связаться с вашими людьми», – и тут же легла на стол, скорчившись от смеха. Служащие создан­ной Кристиной компании с вежливым вниманием смотрели на нее. Никто не решался изобразить улыбку. Джо, навер­ное, покатился бы со смеху. Ничто не веселило его больше, чем абсурдные ситуации, уязвляющие чье-либо непомерно раздутое самолюбие.

Кристина доела орешки, затем пошла на кухню за во­дой. Уже в шестой раз за сегодняшний вечер она вспомнила своего бывшего мужа. Впрочем, тому было весьма простое объяснение: как она могла не думать о Джо, находясь в доме, в котором они собирались жить долго и счастливо?

Трубы протяжно загудели, стоило ей открыть кран. Водопроводчик как-то предупредил ее, что здесь многое придется менять. «Однажды вы откроете кран, но из него не вытечет ни капли», – предсказал он.

Но они не прислушались ни к этому предупреждению, ни к тем тревожным сигналам, которые подавал их брак, прежде чем окончательно развалиться. А если и прислушивались, то никогда не говорили об этом вслух. Как будто проблема исче­зает оттого, что ее замалчивают. Но они умели притворяться, будто ничего страшного не происходит, и даже улыбались тог­да, когда их сердца разрывались на части.

Со стаканом воды в руке Кристина не спеша побрела в гостиную. Слейд лежал все в той же позе: распростертый на спине, одну ногу свесив с дивана. Голова его была повер­нута набок, он спал, уткнувшись лицом в подушку. Удивительно, как он вообще мог дышать. Ему, должно быть, было чертовски неудобно в этой позе, в тесных джинсах и теплом свитере. Как бы там ни было, от такого рода не­удобств еще никто не умер.

Кристина присела на подлокотник дивана и, глядя на спящего Слейда, спросила:

– Ну как, чувствуешь себя завсегдатаем салонов клаб-класса[5]?

Неизвестно, знаком ли был с этим термином Слейд, но он встрепенулся и открыл глаза. Прядь волос упала ему на глаза, и Кристина наклонилась, чтобы убрать ее с лица молодого фотографа. Волосы, оказались неожиданно мягки­ми и шелковистыми. Лоб был прохладен. Кристина прислу­шалась к своим ощущениям, ожидая, что хоть что-нибудь в ее душе отзовется, но так ничего и не дождалась.

Ну пусть не вспышка страсти, пусть хоть какая-то теп­лая приятная волна, крохотный огонек. Что-нибудь, что напомнило бы ей о существовании другой Кристины Кэннон, Кристины – женщины, а не карьеристки, отчаянно карабкающейся вверх по скользким ступеням профессио­нального роста.

– Проклятие, – пробормотала она.

Совсем ничего. Неспособная найти замену любви в физи­ческом влечении, прекрасно сознавая, что последнее гораздо крепче и живучее первого, она оставалась бесчувственной.

Для Джо не было секретом, что он плохо ориентируется на местности, но, признаться честно, такого позора он не ожидал. Они уже почти доехали до Принстона, когда он вспомнил, что впереди должны быть горы, а не заросшие плющом холмы.

– Здесь где-то должна быть развязка, – сообщил Джо водителю, когда на обочине показался подсвеченный фарами их автомобиля указатель на Хакетстаун.

Шофер свернул направо с главной дороги.

И тут Джо с неожиданной ясностью вспомнил все. Банк напротив церкви, пиццерию на углу. Разбитую, в колдоби­нах улицу, ведущую вверх, к их дому на холме. «На этой чертовой дороге мы себе все внутренности отобьем», – сказал он как-то Кристине в сердцах – машину нещадно трясло. «Пустяки, – беспечно ответила она, – когда мы разбогатеем, наймем рабочих, всего-то проблем».

Пять минут спустя они с Мариной уже стояли на холме, провожая взглядами огни нырнувшего в ночную тьму авто. Ее парусиновый мешок покоился на его видавшем виды кожаном чемодане у входа в дом. Джо и пальцем не ше­вельнул, чтобы занести вещи в дом.

– Это ведь твой дом, – несколько раздраженно заме­тила Марина.

– Да, мой.

Он знал, к чему она клонит, но из принципа не собирал­ся ей помогать.

– Тогда открой дверь.

– Не могу.

– Можешь. Достань ключ и вставь в замочную сква­жину.

– Ай да умница! Осталось только ключ найти.

– Ключ? Можно и без него. Я вскрою замок. Марина не бросала слов на ветер. Через тридцать се­кунд она распахнула дверь и жестом пригласила его войти.

– Ты уверена, что родом не из Бруклина? – не без восхищения спросил Джо.

Рик говорил, что его любимая дочка провела несколько лет в одной из дорогих частных школ-интернатов в Англии. Интересно, знает ли ее гордый папочка об умении дочурки вскрывать замки?

– Где ванная? – спросила Марина.

– За кухней, в заднем крыле.

Марина кивнула и пошла в указанном Джо направле­нии, не смущаясь отсутствием освещения. Хозяин дома при­нялся шарить рукой по стене в поисках выключателя.