Лиз Филдинг - Любовный маскарад
Та заливисто расхохоталась.
— Если она найдет себе такого, как Мак, только ты ее и видела, Труди! Она уже к тебе не вернется.
— Могу рискнуть.
— Ну, тогда мне нужно подумать на этот счет. Но предупреждаю: теперь настоящие мужчины большая редкость, Уверена, что папа точно нашел бы подходящую кандидатуру, если бы был здесь.
— Сколько же ваши молодожены планируют путешествовать?
— Кто знает! Люк и Мак зафрахтовали для них яхту, как подарок к свадьбе. Насколько мне известно, ни папе, ни Диане нет необходимости спешить домой, поэтому оба решили поездить по свету. Хотят побездельничать в свое удовольствие.
— Везет же некоторым! Слушай, Клаудия, ты работала вместе с Мел. Скажи мне, она действительно хорошая актриса?
Клаудия рассмеялась.
— Что за вопрос, Труди? Ты же ее агент. Почему ты меня спрашиваешь?
— Мне надо знать твое мнение.
Та ответила не сразу.
— Мелани отлично работает, она более талантлива, чем может показаться на первый взгляд. Она даже сама не подозревает, какая она прекрасная актриса. Понимаешь, дело в том, что она очень легко все делает и другим кажется, будто она не работает над ролью должным образом, но это совсем не так.
— Что ж, хорошо, — сказала Труди.
Мелани расхохоталась. Она хорошо знала, как делается такой трюк с цветочком, который прячется в рукаве, а потом благодаря ловкости рук появляется словно ниоткуда. Но Мел не хотелось вместе с клоуном развлекать толпу, поэтому она отказалась взять ромашку и двинулась вперед. Недовольные зрители зашумели.
Но актер не дал Мелани уйти, обогнал ее и преградил дорогу. Она с любопытством уставилась на настойчивого парня — не очень высокого роста, всего на полголовы выше ее, в трико, обтягивающем мускулистое тело, специальный грим придает лицу печальное выражение. Конечно, в профессионализме ему не откажешь, Мел отметила это еще когда наблюдала за ним из окна кабинета Труди: он очень изящно и легко выполняет всякие трюки, умеет завладеть вниманием публики, рассмешить. Если его проделки произвели на нее, актрису, впечатление и она не смогла сдержать смех, несмотря на свое мрачное настроение, то следует все-таки отблагодарить его. Мелани достала из сумочки банкноту в десять фунтов и бросила ее в шляпу, которую парень держал в руке.
Она уже почти дошла до дверей бара, как кто-то снова коснулся ее плеча.
Ну, это уже слишком! — возмущенно подумала Мелани.
Она не собирается больше играть в эти игры.
— В чем дело? — спросила она актера немного раздраженно.
Тот молча протянул ей деньги и поклонился.
— Нет-нет, — пробормотала Мел, отталкивая его руку. — Оставь себе, пожалуйста.
Он разыграл целую пантомиму, которая означала: его сердце принадлежит ей и он не может брать у нее деньги.
На клоуна и красотку-блондинку стали обращать внимание прохожие.
— Перестань! — сказала Мелани. — Ты же честно заработал эти деньги своим мастерством.
Актер принял кокетливую позу смущенного скромняги. Мел опять рассмеялась, тогда он осмелел и пригласил «даму сердца» в бар.
— Так, значит, это все было лишь поводом для знакомства?
— Но мне же удалось? — сказал он вдруг запросто, выйдя из образа.
Джек Вульф, офис которого располагался на верхнем этаже в том же здании, что и офис Труди Морган, тоже наблюдал забавную сцену, происходившую на площади. Это интересовало его больше, чем уговоры младшего брата.
— Ну, Джек! Это же несправедливо. Ты так меня опекаешь, так мною командуешь, словно ты мне отец, а не брат.
— Ты еще жалуешься? — отозвался тот и повернулся. — А к кому ты обращаешься, когда тебе нужно платить за квартиру? Или когда тебе нужны деньги, чтобы поехать на чемпионат по регби? Или когда…
— Хватит, Джек! — перебил его Том, которого не столько смутили упреки, сколько надоело слушать одно и то же. — У меня уже есть билет на чемпионат, который состоится в Мюрейфилде в эти выходные!
— Без сомнения самый дорогой. Прости, Том, но на этот раз английская команда обойдется без такого ценного болельщика, как ты. Я прошу тебя сделать кое-что важное для меня. Дело в том, что мне нужно уехать в Чикаго, — Том открыл, было, рот, чтобы возразить, но Джек продолжал: — А ко мне придут рабочие, чтобы починить окна, так что кто-то должен быть дома.
— Почему, черт возьми, это нужно делать именно в эти выходные?
— Потому что они плохо все сделали сначала и должны исправить. В утешение тебе сообщу, что им тоже это занятие не в радость.
— О, Джек, мне еще придется общаться со злыми рабочими! А разве Каролайн не может заняться этим делом. Ты, кажется, увидишь ее сегодня вечером…
— Мне придется отменить нашу встречу, Так что пострадаешь не один ты.
— Тогда позвони ей, она тебе не откажет.
— Слушай, я вовсе не хочу, чтобы Каро возомнила себя хозяйкой моего дома. Лучше попробуй похозяйничать ты, Том, и смирись с неизбежностью этого дела.
Что еще оставалось делать Тому? Он ужасно расстроился, но спорить со всемогущим братцем не хотел. Проглотив обиду, он только хмыкнул.
— Каро в качестве хозяйки?! — презрительно сморщился он, — Ты шутишь, Джек. У этой женщины напрочь отсутствует всякая хозяйственность. Ее и представить-то женой невозможно!
— Ну и прекрасно! Меня вполне это устраивает. Даже нравится, что она не такая, как большинство женщин. Домашние кошечки мне не по нутру, как тебе известно. Правда, женщины так искусно умеют притворяться… Во всяком случае, я не хочу рисковать…
— Почему?
— Что — почему? Почему я не хочу рисковать? Так ты же…
— Нет, не то, — перебил его Том. — Я все хочу тебя спросить: почему, черт побери, ты выбираешь себе таких холодных женщин, как Каро? Знаешь, кого она мне напоминает? Снежную Королеву. Ты не боишься заледенеть или обморозиться, когда спишь с ней? Я бы на твоем месте боялся.
— К счастью, тебе это не грозит, так что успокойся.
— Но нельзя же казнить себя всю жизнь, Джек!
— Казнить себя? — недоуменно воскликнул тот, но голос его сорвался, и Том густо покраснел, поняв, что явно перешел границы дозволенного.
Говорить с Джеком о прошлом, о его личной жизни было запрещено. Между братьями давно существует этот неписаный закон, и Том соблюдал его всегда. Когда умерла Лизетт, жена Джека, Том был слишком молод, чтобы понять, что происходит с братом, но потом, наблюдая за Джеком, осознал: нельзя, вытравив в себе все чувства, замыкаться в себе, нельзя загонять боль вглубь. Неужели Джек не понимает, что близкие отношения с такими женщинами, как Каролайн Хикей, красавицами без души и сердца, только погубят его? Но сказать брату об этом открыто, Том не решался, вот и сейчас он сделал попытку, как всегда не вовремя, а теперь жалеет.
