Кэтрин Дженсен - Скромница и принц
Она ошеломленно откусила большой кусок. Необыкновенный человек! Не верится! Ни одной женщины за несколько лет?
- Не хочешь ли сказать, что теперь ты не стараешься загладить то, что натворил твой бывший слуга, а проводишь со мной время по собственному желанию?
- С самого начала. — Он отвел глаза прежде, чем она смогла понять их выражение. - Что будет, когда ты завтра придешь на работу?
Мария поморщилась.
- Меня забросают вопросами, где мы были и что делали.
- И что ты скажешь?
- Расскажу про ресторан, вкусный обед и чудесную керамику.
- Они пристанут, интересуясь, что было дальше.
- Да, наверное. - От этой мысли у Марии испортилось настроение. - Но я признаюсь, что больше ничего не было.
- И они опять будут смеяться.
Ей пришла в голову смелая мысль.
- Я могу сочинить. Как ты считаешь? Кину им лакомый кусок - скажу, что мы очутились в одной постели, - тогда они отстанут. Увидят, что у них не выгорело смутить меня.
- Ты хорошо умеешь лгать?
Она поджала губы, подумала.
- Не очень.
- Тогда у тебя проблемы.
Антонио встал и отошел к единственному окну. Оно выходило на кирпичную стену соседнего дома. Мария понимала, что его мысли витают где-то далеко, и не винила его. Они из разных миров. Наверное, ему с ней скучно.
- Позвони в офис и скажи, что завтра не придешь, - предложил он.
- Почему?
Он повернулся, в глазах прыгали чертики.
- Потому что у тебя любовная связь.
- Что?!
- Потому что ты не в силах вырваться из объятии мужчины, с которым весь день занималась любовью.
Она поперхнулась.
- Ты спятил!
Он шагнул к ней и рывком поднял с дивана.
- Хочешь вернуться в офис смиренной, кроткой овечкой? Мишенью для насмешек?
- Нет, по рано или поздно придется вернуться. Ведь это моя работа. Они сразу поймут, что ничего не было.
- Вот именно.
- Если бы можно было узнать, что это такое... Понимаешь, не делать, но узнать.
- Да, есть определенные фильмы, но женщины твоего типа на них не ходят.
- Я даже не уверена, что хотела бы посмотреть их. - К горлу подкатила горячая волна. - Heт, я не собираюсь отдаваться мужчине, пока мы не будем женаты. Вот так, - твердо повторила Мария.
- Не совсем так.
Она искоса посмотрела на Антонио.
- Если это трюк, чтобы затащить меня в постель...
- Не трюк, а предложение.
Он как будто не замечал, что она не выражает энтузиазма.
- Полагаю, ты не дожила до двадцати двух лет не целованной?
- Мне двадцать пять, спасибо. Да, конечно, я целовалась. Тысячу раз целовалась, - защищалась она.
- Ладно. Ты дотрагивалась до мужчины, позволяла трогать себя?
- Ты имеешь в виду ласки? - Мария понимала, что отчаянно краснеет. - Конечно. Немножко. Это было здорово.
- Раз всего лишь здорово, значит, тебя не ласкали, - сказал Антонио низким, охрипшим голосом.
Если бы он стоял ближе, она бы испарилась — даже на расстоянии ощущался жар. Хорошо бы ее тело вело себя прилично.
- Я не совсем понимаю, что ты предлагаешь.
- Я предлагаю продемонстрировать тебе, что бывает между мужчиной и женщиной, без риска для твоей девственности. Я научу тебя, сага.
- Не думаю, что это хорошая идея.
Она пошла было к двери, чтобы попросить его уйти, но Антонио ее нагнал, и она застыла в дюйме от его широкой груди.
- Я тебя не обижу. Я прекращу сразу, как только ты скажешь, что тебе не нравится, - пообещал он. -
Мария нахмурилась. Что за дурацкая идея! Как может она обсуждать такое дикое предложение?!
Ответ нашелся быстро: потому что Антонио ей нравится. А еще ей было любопытно.
Марии хотелось знать, как будет выглядеть и что будет делать ее муж в первую брачную ночь. Хотелось знать, как вести себя, чтобы доставить ему удовольствие.
Сначала она внушала себе, что один из волнующих моментов супружества - ожидать неведомого, нового. Со временем, не встречая никого, кто бы серьезно заинтересовал ее в плане брака, Мария призадумалась: может, она просто боится?
Она смотрела на Антонио. Он стоял совсем близко.
- Возможно, если бы мы лучше знали друг друга... тогда о таком опыте стоило бы подумать. Было бы доверие...
- Позвони в офис, - прошептал он.
Мария не могла оторвать от него глаз. Даже дышать перестала. Это безумие, твердила она себе. Это импульсивно, опасно... и, черт возьми, захватывающе интересно!
Интригующее предложение. Да и Антонио вызывает доверие. В нем есть что-то основательное: серьезный, спокойный, образованный, интеллигентный. И щедрый - на время и деньги. Короче, с ним безопасно.
Помимо этого, ей еще не встречался мужчина, который был бы так красив. Она заметила, как на него смотрели женщины в ресторане и в магазинах. Он нравился не ей одной. Можно ручаться, что если кто и знает, как заниматься любовью, то это Антонио,
- И позвоню! - вырвалось у нее, по она тут же обуздала свои разбушевавшиеся гормоны. — Можно завтра развлекаться так же, как сегодня. Но не более...
Антонио кивнул.
- Как захочешь. Сходим в музей, пообедаем, поговорим о жизни. - Он ободряюще улыбнулся.
- Вот и хорошо. - Мария облегченно выдохнула. - Больше не будем говорить о сексе, ладно?
- Ни слова, - торжественно обещал он.
Она задержала на нем испытующий взгляд. И поверила.
Но почему же все тело зазвенело, как будто его погладили эти руки, сильные и обветренные, как стволы его оливковых деревьев? Откуда чувство, что между ними молчаливо заключен пакт, условий которого она не знает?
Антонио стоял перед картиной, которую сегодня больше всего хотел увидеть. В Национальной художественной галерее была выставка «Женский портрет эпохи итальянского Ренессанса». Когда он в первый раз увидел Марию, то подумал, что встречал ее раньше. Позже он вспомнил.
Мария стояла рядом и смотрела на нежное и гордое лицо па портрете. Она сосредоточенно хмурилась, обхватив себя руками.
- О чем ты думаешь? - спросил он.
Она медленно покачала головой.
- Не знаю. Она кажется такой живой, такой современной! Похоже, стиль Леонардо актуален и сегодня.
Табличка под картиной гласила: «Портрет Женевры де Бенчи». Антонио много раз видел ее на родине. Впервые ему указала на нее мать, потому что у них были одинаковые имена.
Портрет был выдающийся не только благодаря таланту автора, но также благодаря простой, естественной красоте женщины, которая ему позировала.
- Расскажи, что ты видишь.
Мария удивилась, но возражать не стала. Антонио придвинулся к ней поближе, как бы для того, чтобы лучше слышать тихий голос в музейной тишине. От нее приятно пахло - мылом и детской присыпкой; просто, но эротично. Он смотрел на изгиб шеи, такой же, как у дамы на портрете.
