Кэтрин Манн - Две тайны Элоизы
Элоиза подождала, пока перегородка поднимется, потом опять повернулась к Джону:
— Ты можешь забрать все, что якобы мне принадлежит, если прекратишь это безумие прямо сейчас. Спорами мы ничего не решим. Я поручу моему юристу разобраться в деле о разводе.
Сказать прямо, что он докопался до правды, она не могла — по крайней мере до тех пор, пока не выяснит, какие у него есть доказательства. Необходимо посоветоваться с адвокатом. Слишком много жизней оказалось в опасности. Где-то рядом до сих пор остаются люди, связанные с теми, кто пытался убить Энрике Медину и убил его супругу, мать трех законных наследников.
Энрике уже был вдовцом, когда встретил во Флориде мать Элоизы. И все-таки он не женился на ней. Мама клялась, что не захотела стать королевой в изгнании, но ее губы всегда при этом дрожали. И сейчас Элоиза еще сильнее ее жалела. Отношения с мужчинами так сложны и болезненны.
«Роллс-ройс» подъехал к причалу и мягко затормозил.
— Джон, если тебе больше нечего сказать, я вернусь к гостям. Мой адвокат свяжется с тобой в начале следующей недели. — Элоиза взялась за ручку дверцы.
Его рука опустилась на ее руку, он придвинулся ближе, его тело коснулось ее.
— Подожди минуту. Неужели ты думаешь, что я во второй раз позволю тебе исчезнуть? Я не собираюсь тратить еще один год на поиски, если ты сбежишь.
— Я не убежала. Я вернулась домой, в Пенсаколу. — Она попыталась высвободить руку, но Джон держал ее крепко. — Здесь ты всегда сможешь меня найти.
Он мог найти ее в любой день в течение двенадцати месяцев, если бы хотел. Первые несколько недель Элоиза ждала, надеялась. Потом она отчаялась.
А теперь им не о чем говорить.
— Я сейчас здесь. — Его большой палец гладил ее запястье. — И мы можем все решить сами.
— Нет!
Элоиза дрожала оттого, что ощущала его близость, ощущала гораздо сильнее, чем тогда, когда он прикоснулся к ее бедру.
Черт бы побрал ее предательское тело!
— Да, — сказал Джон и распахнул для нее дверцу машины.
Значит, он все-таки ее отпускает. Но разве он не предложил только что все решить вдвоем?
Однако не стоит терять время на рассуждения о том, что творится у него в голове.
Кто она такая, чтобы задаваться вопросом о том, почему он изменил решение? Элоиза бросилась вон из машины, но в последнюю секунду захотела попрощаться с Джоном. Почему при мысли о том, что она больше его не увидит, у нее сжимается сердце?
Молодая женщина повернулась и уперлась в грудь Джона. Значит, он тоже вышел? Ветер доносил до них далекие голоса гостей, но она едва осознавала этот факт, потому что загорелое мужское лицо склонилось к ней.
Элоиза не успела вздохнуть, не говоря уже о попытке выразить протест, а его губы уже касались ее губ. Его глаза были открыты. Значит, и ее глаза открыты, раз она это видит. Точь-в-точь как год назад.
Потом ее ресницы опустились. Она вновь наслаждалась вкусом губ Джона. Ее рука скользнула вверх легла на его грудь. Пальцы принялись ласкать рельефные мускулы.
А потом в глубине ее души проснулась тревога, ощущение беспокойства. Что-то не так в этом поцелуе. Элоиза хорошо помнила, как это было прежде. И сейчас нервы подали ей сигнал, что Джон обнимает ее и целует не так.
Она постаралась собраться с мыслями, думать, анализировать, а не просто отдаваться ощущениям. Его широкая рука поглаживала ее талию. Легко. Ритмично.
Он делал это специально.
Так, чтобы все видели.
Джон разыгрывает спектакль для публики на корабле. Дьявол! Ее охватили возмущение, злость, нечто вроде обиды. И притяжение исчезло. Элоиза начала отстраняться, потом передумала. Дело уже сделано. Гости видели, как Джон ее целовал. Они способны предположить самое худшее. Что ж, она воспользуется возможностью и удивит Джона. Для разнообразия. И даже слегка отомстит ему за сегодняшнюю встречу, которая вывела ее из равновесия, хотя достаточно было известить ее о проблеме через адвоката.
Рука Элоизы скользнула на его талию. Вряд ли кто-то увидит это. Но она играла не для публики.
Она делала это для Джона.
Элоиза опустила руку на его пах.
Джон удивленно заморгал, почувствовав ее прикосновение, стал отступать назад, но ощущения мгновенно захватили его. Поцелуй принес не тот результат, какой он предполагал получить. И Джон никак не ожидал, что Элоиза возьмет в свои руки контроль над игрой, которую он затеял.
Пора показать ей, кто тут главный.
Ветер донес с корабля удивленные возгласы. Джон обхватил ее за шею, провел языком по губам — только один раз, но, если судить по тому, как участилось ее дыхание, этого оказалось достаточно. Тело Элоизы размякло, она прильнула к нему. Она запустила пальцы в его волосы, отчего пульс мужчины стал неровным, а самоконтроль дал заметную трещину.
Джон, конечно, собирался продолжить то, что начал, но не здесь. Не на виду у всех. Однако было ясно: если они пойдут к машине, разум вновь оттолкнет Элоизу от него. И он не без сожаления оборвал поцелуй. Во всяком случае, он продемонстрировал ей то, что хотел.
Джон слегка отстранился от Элоизы, но продолжал обнимать ее за талию на случай, если она захочет убежать или дать ему пощечину.
— Мы продолжим позже, принцесса, когда не будет зрителей.
Он продолжит так, как требует его плоть. И тогда, когда Элоиза действительно захочет этого, а не импульсивно поддастся под влиянием момента. Джон начал целовать ее специально, чтобы поставить родственников в известность об их отношениях, но на половине пути понял, что инстинкт берет над ним верх, что он не сможет уйти, не побывав еще раз в ее постели.
Губы Элоизы плотно сжались, словно удерживая какую-то реплику, но руки дрожали. Джон заметил, что небольшая группа людей сошла с корабля и направилась к ним. Впереди шли трое. Джон сразу узнал их благодаря фотографиям, которые сделали для него детективы. Ее отчим, Гарри Тейлор, ее сводная сестра, Одри, и жених Одри, Джоуи.
Элоиза склонилась к нему и прошипела:
— Ты дорого мне за это заплатишь.
— Тсс… — Джон быстро поцеловал ее в лоб, наслаждаясь вкусом мести. — Мы же не хотим, чтобы они увидели нашу ссору. Правда, дорогая?
Он обнял ее за плечи и притянул к себе, немедленно ощутив очарование ее нежного тела.
Молодая женщина напряглась:
— Ты же не собираешься рассказать им… ну…
— О твоем отце?
В ее темно-карих глазах вспыхнули гнев и страх.
— О твоих теориях. О нас с тобой.
— Мои уста на замке, принцесса.
— Перестань меня так называть, — прошептала Элоиза.
А шаги звучали все громче и ближе.
