Под маской улыбки - Оливия Лак
— И мне п-приятно познакомиться, — произношу я, словно пубертатный подросток. Отсутствие утончённости не беспокоит искушённого мужчину. Он улыбается мне, а я чувствую, как лучшая подруга сжигает меня взглядом. Я напоминаю себе, что она хочет его.
Убрав руку, я неловко переминаюсь с ноги на ногу и перевожу взгляд на тёмненького. Он задумчиво смотрит на меня, по-прежнему барабаня пальцами по столу. Теперь, когда я стою ближе к нему, у меня есть возможность его изучить. Если прикосновение ангела вызвало мурашки, то твёрдость демона обдала меня холодом. В отличие от своего более приятного коллеги, этот человек ухмыляется, словно видит меня насквозь. Он не джентльмен, хоть и встал со стула поприветствовать нас с Дорой. Он практически полная противоположность блондина. Он не играет по правилам и ему плевать, кого он может обидеть.
— Алек, — говорит он, кивая в мою сторону. Если голос Дэвида шёлковый, то Алека — бархатный: грубый, сиплый голос без претензий на хорошие манеры. Дора хихикает над какими-то словами Дэвида, выводя меня из транса.
Я делаю шаг назад, желая провалиться под землю. Эти мужчины пугают меня. Они — прекрасной модельной внешности бизнесмены со связями. По сравнению с ними я — ребёнок не с той стороны округа.
— Ну, мы вернёмся к загару. Нужно належаться под солнышком перед началом занятий в понедельник, — щебечет Дора. Она целует отца в щёку, хотя всё время намерено смотрит на Дэвида.
— Приятно познакомиться, — снова бормочу я, затем отворачиваюсь.
— Боже, он выглядел знакомым, но я и подумать не могла, что это Дэвид Морган. Как думаешь, они придут вечером? Нужно надеть что-то очень сексуальное. Он в высшем классе по положению. Лучший из лучших в Майами — богат, одинок и чертовски горяч, — говорит Дора.
Он личность, а не товар. Если бы я упрекнула Дору, она бы сильно разозлилась. Да, она учится в колледже на фотографа, но её главная цель — найти богатого мужа. Это не я стерва, просто Дора говорит мне, будучи пьяной, трезвой, под кайфом, что ей нужен мужчина, который позаботится о ней. Я не в первый раз иду с Дорой на тусовку, чтобы заполучить мужчину. Не могу точно сказать почему, но я рада, что она положила глаз на Дэвида, а не на Алека. Второй проглотил и выплюнул бы её как насвай.
— Никогда о нём не слышала, — признаю я.
Дора закатывает глаза, но берёт меня за руку.
— Ну конечно. За это я и люблю тебя. Ты не испорчена сплетнями.
— Спасибо. Наверное.
— Семья Морганов имеет огромное влияние в Майами. Огромное. Они передают богатство из поколения в поколение. Ведут финансовый бизнес, — выпаливает Дора, её лицо чуть ли не светится знаком доллара. — Есть два наследника — Дэвид и его младший брат Чэндлер. Самые завидные холостяки в городе. Чёрт, целое состояние. Выйти замуж за одного из них — всё равно что купить классическую сумку «Шанель» со скидкой — неслыханно. Поможешь мне, да? — Она нервно закусывает нижнюю губу, испытывая на мне свой щенячий взгляд. Я вовсе не высокого роста, но рядом с Дорой я — длинноногий жираф.
— Ты же не всерьёз спрашиваешь? Но сначала нужно подзагореть. Кто угодно выглядит отлично с солнечным блеском. — Подтолкнув Дору плечом, я веду её к шезлонгам. Я надеюсь, она не видит, какое выражение я стараюсь подавить.
Новый день, новый квест по поиску мужа для неё.
Клуб под открытым небом купается в лучах лунного света. Тусклые лампы и алкоголь делают тусовщиков привлекательнее, чем при ярком свете дня. Басы проходят через движущиеся тела, словно удары грома. Со своего места на жёстком серебристом диване я наблюдаю, как Дора безуспешно незаметно оглядывает толпу. Её брови нахмурены, она словно только что съела лимон целиком.
— Он не придёт, — кричит она мне. Каждое слово пропитано разочарованием.
Он — это Дэвид Морган.
— Он вроде не говорил, что придёт, — говорю я ей прямо в ухо, чтобы она услышала меня за грохотом музыки в клубе.
Дора бросает на меня раздражённый взгляд.
— Ты не видела наш интимный зрительный контакт. Дэвид чувствует меня, и я напомнила ему, что мы проведём вечер здесь. Дважды. — Она наклоняется к нашему столику, хватает рюмку водки и выпивает залпом. Не то чтобы на нас не обращали внимание. Мы сидим в вип-зоне с видом на танцпол. Мужчины и даже некоторые женщины окружают наш столик, вовлекая нас с Дорой в разговор в попытке получить приглашение разделить нашу огромную бутылку «Серого гуся». Одна моя рюмка против четырёх Доры.
Глубокий вырез её чёрного платья из джерси обнажает больше кожи, чем скрывает. Моя подруга без сомнения собирается подцепить Моргана.
— Блин, блин, блин, — вдруг шипит она. Длинные острые ногти Доры красного цвета впиваются в моё бедро. — Он здесь и с ним его брат. Быстро, говори со мной и притворись, что не видишь их.
— Смысл притворяться, если я всё равно их не вижу. — Мы с Дорой смотрим в разные стороны. Я сижу с краю дивана, а перед ней открывается вид на происходящее перед нами. Между тем я наклоняюсь к Доре, пытаясь не проверять на месте ли бретельки. Лямка на одном плече всё время спадает.
— Так неловко, — жалуюсь я. — Если хочешь поговорить с Дэвидом, подойди к нему.
— Нет! Мужчинам нравится охотиться. Им не нужно, чтобы ты ходила за ними хвостиком как ребёнок. Ты что, вообще ничего про отношения не знаешь, — ворчит Дора.
— И про дружбу, потому что думала, что лучшие подруги не должны наезжать друг на друга, — отвечаю я, неожиданно разозлившись. Клубы и миллиарды — не моя тема. Я повернулась в кресле и схватила клатч. — Слушай, Дора, мы тут уже давно и…
— Подожди. — Она хватает меня за запястье, строя щенячьи глазки своими небесно-голубыми глазами. — Ты права, я веду себя как стерва. Прости. Пожалуйста, задержись ещё ненадолго. На полчасика. Потом преследование Дэвида Моргана закончится. Обещаю.
Вздохнув, я кладу сумочку и прислоняюсь к грубому материалу дивана. Мне сложно отказывать людям. Синдром хронического угодника преследует меня повсюду.
— Ладно. Уйду через полчаса.
— Идёт. Спасибо.
Дора приглаживает кудрявые волосы, ещё сильнее вьющиеся в ночном воздухе. Она бесстыдно оглядывает свою грудь, поправляя декольте.
Шерсть, нет, лён или может какая-то смесь этих тканей касается моей обнажённой руки, и я вздрагиваю.
Тот ангел.
Жемчужно-белые ровные зубы и золотистые волосы Дэвида Моргана напоминают мне картину эпохи Возрождения, на которой святые спускаются с небес. Он выглядит таким добрым, особенно по сравнению с дьявольски прекрасным
