Пошел вон, Чернов! - Наталья Евгеньевна Шагаева
— Слава… — его голос безнадежно хрипит, а рука по-прежнему сжимает мое запястье. Он хочет что-то сказать. А я не слышу. Нет, я не оглохла. Я слышу. Но услышать и понять не смогу никогда.
— Отпусти меня! — шиплю ему в лицо. — Немедленно! — дёргаюсь, отталкивая эту сволочь от себя. — И никогда больше не трогай!
Его невыносимо зелёные глаза захлопываются, а я убегаю назад, наверх, и уже сама запираю двери со своей стороны. Облокачиваюсь на них и сползаю на пол, кутаясь в плед.
Что ты натворил, Чернов…
Нет, я не плачу и не рыдаю. Я в принципе никогда не умела плакать. Но Чернов научил.
Дышу глубже, прикрывая глаза.
Коган по-любому меня найдет. Вопрос во времени. Но свадьба может сорваться завтра.
Ловлю себя на улыбке. В глубине души, где-то очень глубоко, я рада, что Чернов сорвал свадьбу. И еще один день я останусь холостой.
Но, как говорится, перед смертью не надышишься. Уж лучше не тянуть.
Боже, какой Чернов всё-таки идиот.
Открываю глаза, когда слышу его шаги за дверью. Дверь глухо дёргается с той стороны, словно он тоже сел на пол и облокотился спиной. Бренчание гитары.
Серьёзно?
Он сюда и гитару свою притащил?
Артист, вашу мать!
Скоро его Коган натянет. А он самодеятельностью занимается.
И песню я эту знаю. На самом деле мерзавец хорошо поёт и играет профессионально. В юности даже в группе играл.
Его девиз: секс, наркотики и рок-н-ролл. Кредо настоящего мудака.
Осматриваюсь, думая, чем его еще огреть, чтобы вырубить и добыть телефон или ключи от машины.
Он реально думает, что я буду здесь смиренно сидеть и строить из себя жертву?
— Ты так красива невыносимо, — голосит Чернов своим невыносимо хриплым голосом. — Рядом с тобою быть нелюбимым.
Ага, щас. Полюбите его такого офигенного. Разбежалась.
— Останови же это насилие, — продолжает голосить.
Старый прием, Чернов. Больше я не куплюсь на твои гитару, голос и песенки эти эмоциональные. Ту девку тоже небось слащавыми песенками соблазнял? В параллель со мной.
Поднимаюсь, прохожусь по комнате, зажимая уши руками.
Так! А что это я тут расклеилась?
Мне же выбраться отсюда в шесть секунд можно.
Ну что, Чернов. Поиграем? Ой, плохо ты меня знаешь.
Заглядываю в зеркало, поправляю волосы, расчесываю их пальцами, плотнее закутываюсь в плед.
Ну отсрочил ты мою свадьбу на один день, и что это изменит? Да ничего. Я стану чужой женой. И назло тебе, козлу, буду жить отлично.
В общем, мой девиз: назло мамке отморожу уши.
А без любви жить намного спокойнее. Самые крепкие браки – по расчёту. Получите циничную стерву, господа.
Открываю дверь. Чернов от неожиданности падает спиной на пол, но, гад такой, продолжает играть лёжа, заглядывая мне под плед.
Ой, да пусть смотрит на мои трусы. И понимает, что эти прелести теперь ему не достанутся.
— Я у ваших ног, моя госпожа. Чего желаете? — продолжает строить из себя клоуна.
— Госпожа хочет в туалет! — пафосно сообщаю я и перешагиваю через него, спускаясь вниз.
Намеренно торможу, позволяя ему себя догнать.
Разворачиваюсь возле ванной комнаты.
— Можно мне два полотенца и что-нибудь надеть после душа? Холодно здесь, — наигранно ежусь.
Чернов ухмыляется, подозрительно сощуривая глаза, и снимает с себя белый свитер, протягивая его мне.
Вот же… Какой был сволочью, такой и остался. Светит тут голым торсом. Знает мою слабость к его охрененному телу. Только эта слабость, к сожалению, не моя. А всеобщее женское достояние. Этот кобелина раздаёт себя всем.
— А другого ничего нет? — морщусь, принимая от него джемпер.
Да не противно мне на самом деле. Мне тошно, оттого что мы сейчас вместе. Все воспоминания нашего недолгого совместного прошлого обрушиваются на меня. И, видимо, это отражается в моих глазах.
— Кошка моя… — выдыхает, делая шаг.
А чего это я тут поплыла?
Выдергиваю из его рук джемпер, отворачиваюсь и открываю дверь ванной.
— И кофе хочу. Есть здесь кофе?
На самом деле я не такая. Поиграться в шутку в госпожу могу. Но доминировал всегда Рус, подминая меня под себя.
А сейчас я так тебя достану, что ты сам сдашь меня Когану. Прежней Славы для тебя не осталось. Ты ее убил.
Закрываюсь в ванной. Выдыхаю.
Делаю свои дела, принимаю душ. Смотрите-ка, здесь даже есть женский шампунь и гель для душа. Даже не хочу знать, кому это принадлежит, просто пользуюсь. Сушу волосы полотенцем, расчесываюсь простой расческой, стираю гелем свои трусы и вешаю их на полотенце.
Натягиваю джемпер Чернова. Естественно, тону в нем, и попу прикрывает, но мужской запах, который тут же окутывает меня, снова будит во мне ярость. Господи. Я же давно подавила в себе желание убить этого блядуна.
И все, конечно, замечательно. Рассматриваю себя в зеркало. Но я без трусов. Бежать по морозу без трусов – хуже, чем просто в пледе. Ну не с Чернова же мне трусы снимать. Ладно, будем надеяться, мои трусики высохнут, и я раздобуду одежду. Где же он ее прячет?
Выхожу, надевая маску «хорошей девочки».
Бабы тебя погубят, Чернов.
Сам виноват. Головой надо думать, а не членом.
Натягиваю мужской джемпер пониже и иду в зону кухни.
Пахнет кофе, который уже разлит по чашкам и стоит на круглом столе возле окна. Чернов как ни в чем не бывало стоит возле плиты и жарит яичницу. Самое смешное, что этот гад прекрасно готовит. Особенно завтраки, особенно в постель. Эта сволочь может проводить курсы «Как влюбить в себя бабу за шесть секунд».
Сажусь за стол, сверля глазами спину Руса.
Итак, его телефон в кармане. Дело техники – его добыть. Знать бы еще, где ключи от машины. Ворота мне не страшны, ибо бампер и капот не жалко. Когда-то я мечтала нацарапать на его машине «козел».
Пожар ему, что ли, здесь устроить для ускорения процесса?
— Чернов… — тяну я, отпивая кофе.
— Ммм? — отзывается, раскладывая на тарелки тосты.
— Кто родился-то у тебя?
— Мальчик, — выдыхает.
— Как назвали? — делаю еще глоток. Вкусный кофе. Хороший. Как я люблю. Помнит, сволочь такая.
— Владислав, — сухо отвечает он.
— Владислав Русланович.
