Суши с хлебом (СИ) - Тата Кит

— Вы предлагаете мне домик по соседству с убийцей?

— Ну, ты же не алкашка? Или алкашка?

— Нет.

— Ну, тогда нормально всё будет. Поживёшь у меня с месяц, за огородом моим поухаживаешь… Или ты ненадолго?

— Цена вопроса? — по-деловому поинтересовалась я.

— Я же сказал, за огородом моим присмотришь, — ответил с нажимом, будто перед ним очень тупой человек в моём лице. — Чтобы всё взошло и росло, как надо. Я ещё не всё посадил, правда. Но тебе оставлю семена. Сама там всё сделаешь. А-то опять из-за этого Зэка без урожая останусь… — последнее предложение он пробубнил себе под нос.

— Зэк? Какой ещё Зэк? — а это уже звучит устрашающе.

— Да… это я так… свои мысли гоняю. Не обращай внимание, — отмахнулся мужчина. — Ну, так чё? Заселяешься, нет?

Я зажевала нижнюю губу, прикидывая, чем я рискую, заселяясь в дом неизвестного алкаша на целый месяц. У меня будет целый дом и даже огород, в котором я ничего не смыслю. Едва ли Тихон представляет для меня хоть какую-то угрозу, учитывая его комплекцию. Если только его сосед… Но ведь я буду вести себя тихо и незаметно. В конце концов, я могу уйти в любой момент, а сделать это будет очень легко, учитывая, что за аренду дома я не отдам ни копейки.

— Хорошо, Тихон, я рассмотрю ваше предложение касаемо жилья, — я вела себя как папа во время своих деловых переговоров. Аж передёрнуло.

— Да не Тихон я, а Григорий Вениаминович! — обиженно цокнул мужчина. — Это дети местные, будь они неладны, насмотрелись мультика про Алёшу Поповича и прозвали меня Тихоном. А вся деревня подхватила. Ладно, Сонька, это всё лирика. Пошли, дом тебе покажу, — махнул он рукой, зазывая следовать за ним.

— Идёмте… Григорий Вениаминович, — произнесла я старательно его имя, чтобы запомнить.

Я молча шла за мужчиной, который, в свою очередь, не молчал ни секунду. Судя по контексту, он пересказывал мне последние сплетни их деревни, начиная от того, чья коза и кого родила и заканчивая тем, кто и отчего умер.

— А почему по этой дороге так странно раскиданы еловые ветки? Будто кто-то оставил, чтобы не заблудиться, — хмыкнула я мысом кроссовка коснулась одной из веток.

— Я же тебе только что сказал, что на днях Прокопьевна умерла. Ты чем слушала-то, Сонька?

— А как это связано с ветками?

— Так за покойником бросают. Чтобы его дух ушёл за телом и не лез к живым. По этой дороге же до погоста едут. Ты, чё, на похоронах ни разу не была? — глянул он на меня через плечо, пока в ужасе думала о том, чем и как оттереть кроссовок от касания с потусторонним миром. Наверное, придётся его сжечь…

— Господи! — выдохнула я, вся подобравшись. И сошла с дорожной колеи, чтобы больше никак не соприкасаться с ветками, даже случайно.

— Почти пришли, — довольный собой оповестил меня Тихон. Не знаю, почему, но я согласна с местными, что Тихоном его называть гораздо удобнее, чем он мне представился.

Я подняла взгляд от дороги и увидела высокий забор из профлиста цвета темного шоколада. А за ним огромный двухэтажный дом из красного кирпича. И даже удивилась. Не ожидав, что столь маленький Тихон живёт в таком огромном доме. Компенсирует, наверное.

Но Тихон не остановился у калитки и ворот, которые обозначились столбами из того же красного кирпича, что и дом, а прошёл дальше. Завернул за угол высокого забора и, остановившись, махнул в сторону старых покосившихся деревянных ворот, с которых, похоже, уже очень давно слезла зеленая краска.

— А вот и отель для тебя на ближайший месяц, — гордо объявил Тихон и распахнул калитку, повернув большое металлическое кольцо на ней. — Собаки нет, проходи, не бойся.

— Это ваш дом? — поинтересовалась я, стараясь не выдать мимикой, что думаю о сарае, который этот мужчина называет домом.

— Конечно, мой. Могу документы показать. Ну, что? Начнём экскурсию с огорода? У меня всё здесь, — показал он на участок земли напротив дома. — Грядок тут у меня немного, потому что я живу один, мне много не надо. Да и дочка помогает. Я сделал пока только три грядки, посадил в них морковку — две, и чеснока — одну, так что не забывай вечерами поливать. Ну, чё я тебе объясняю? Не маленькая же, сама соображаешь, что да как, — махнул он рукой.

— Ага, — выдохнула я, глядя на грядки, которые визуально напоминали возвышения над могилами. Только венков и памятников не хватало.

Мне показалось, или еловые ветки закончились как раз напротив его дома?

Господи…

— Копай до того забора. Ну, тут видно, где границы огорода, — говорил тем временем Тихон. — Инструмент у меня весь в сараюшке.

Хотелось поинтересоваться, в какой именно, ибо всё, что здесь есть — это сараюшки, но пришлось прикусить язык и последовать за мужчиной в дом, продолжая слушать дальнейший инструктаж.

— Это мои сени. Но здесь ничего интересного нет. Только старый самогонный аппарат, — указал он на штуку в углу темного помещения, которое, судя по всему, должно быть застеклено, но вместо стёкол здесь были только листы фанеры и даже противень.

Половые доски, которые никогда не видела краски, громыхали под ногами.

Тихон открыл ещё одну дверь. Настолько небольшую, что мне пришлось пригнуть голову, чтобы войти в дом, переступив через неоправданно высокий порог. Порог, блин, высотой в половину дома.

— Ну, собственно, моя хата, — махнул Тихон руками, охватив пространство, в которое я попала.

Первое, что я не могла не заметить, — вонь прокуренного помещения.

К горлу мгновенно подступила тошнота, пришлось заставить себя глубоко не дышать.

я даже по ощущениям будто в прокуренной дымке оказалась. Словно сизые клубы дыма витали вокруг.

Низкий потолок, до которого я могла достать поднятой рукой. Возможно, когда-то он был белым, но теперь видел лишь паутину и пыль. Стены выглядели примерно так же: ни единого намёка на обои.

— Это у вас краска такая на стенах? — поинтересовалась я аккуратно, пока мужчина прибирал со стола сковородку.

— Какая краска? Ты чё? Побелка это. Лет пять назад белил. Можешь, кстати, перебелить, если хочешь. Можешь, вообще, сделать тут всё, как тебе удобно. Только не сожги хату, а остальное всё на твоей совести.

— Ясно, — протянула я, продолжая разглядывать дом, который слишком поспешила взять в аренду.

— Тут у меня кухня, — указал Тихон на «кухню».

Стены с полками из неотесанных досок, старая плита, какая-то