Его сокровище (ЛП) - Росси Эмилия

Из-за платья держать ее было немного неудобно, но что-то в ее прикосновении развязало узел напряжения в моей груди. Она крепко держалась за мою шею и плечо, пока я поднимался по ступеням. Тепло ее кожи ощущалось на моей, а ветер трепал волосы так, что они касались моего лица.

— Не совсем традиционный способ перенести невесту через порог, — пошутила София, когда мы вошли в самолет.

Я усадил ее на кресло и строго посмотрел.

— Этот брак — союз между нашими семьями. Ничего больше. Ты не моя невеста. Я ожидаю, что ты будешь вести себя соответствующим образом, но не рассчитывай на настоящий брак. Понятно?

Боль мелькнула на лице Софии, ее выразительные глаза выдавали все, что она чувствовала. Сомнение снова наполнило меня — как она сможет выжить в этом мире? Преступный мир ее просто сожрет и выплюнет.

— Понятно, — тихо сказала она. — Мы будем жить вместе?

Я прочистил горло и поправил запонки.

— Конечно. Мы будем демонстрировать крепкий брак для окружающих. В частной жизни мы будем жить отдельно. — Я заставил себя отвернуться и сел через проход от нее.

Ромео развалился в кресле рядом со мной, все еще улыбаясь так, что это выводило меня из себя. Анджело сел рядом с Софией.

— Вы нервничаете? — услышал я его голос.

— Немного, — ответила София. — Это безопасно, да? — Она закрыла щеки руками. — Извините, это глупый вопрос.

— Абсолютно безопасно, bella. Полет займет чуть больше двух часов, так что потерпеть осталось недолго.

Я фыркнул и снова вытащил телефон, беспорядочно просматривая сообщения.

— Все готово к встрече? — спросил я Ромео.

— К этой совершенно не срочной встрече с поставщиком оружия, на которую я мог бы пойти без тебя или которую мы могли бы перенести? Да, все готово, — сухо ответил он.

Я нахмурился.

— Сейчас не время расслабляться. Албанцы наступают. Мы должны быть настороже.

— Как скажешь, — сказал Ромео, откинувшись на сиденье и закрыв глаза.

Я подавил желание застрелить его. Он был слишком самодоволен, а я даже не понимал, по какой причине. Но мне это не нравилось.

Стюардесса вернулась, чтобы сообщить нам, что мы готовы к взлету. На ней было красное платье с глубоким вырезом, демонстрирующим ее большие сиськи, а короткая юбка открывала длинные загорелые ноги. В прошлом месяце я трахнул ее в спальне в задней части самолета, и по ее взгляду было ясно, что она хотела повторения. Но теперь я не мог вспомнить, что именно привлекло меня в ней.

Самолет начал двигаться, и я заставил себя смотреть на телефон, а не на свою новую жену.

— Достань все ее медицинские записи, все, что сможешь найти, — тихо сказал я Ромео. — Я хочу знать все о ней и этой гребаной семье. Рустик может и предложил этот союз, но отдав нам эту девушку, он оскорбил нас. Он хочет получить преимущество, и я, блять, не позволю ему его получить.

Он кивнул, вытащив телефон. Как бы сильно Ромео меня ни раздражал, никому я не доверял больше, чем ему.

Когда самолет оторвался от земли, София тихо ахнула. Я не удержался и взглянул на нее. Она крепко сжала подлокотники, глядя в окно, ее губы были полуоткрыты. Вечерний солнечный свет падал через стекло, отражаясь от ее золотистых волос и делая похожей на ангела.

Если она была ангелом, то я — дьяволом. И мы никогда не будем вместе.

Когда мы набрали высоту, я направился в заднюю часть самолета, чтобы сделать несколько рабочих звонков.

6

СОФИЯ

Мы с Милой провели бесчисленные часы, мечтая обо всем, что хотели сделать во внешнем мире: какие места желаем посетить и чем будем там заниматься. Мы называли это нашим Списком Желаний, и я уже могла вычеркнуть первый пункт: полет на самолете.

Конечно, я не думала, что окажусь на частном самолете с широкими, мягкими сиденьями и стюардессой, приносящей закуски и шампанское. Я быстро улыбнулась ей, взяв упаковку шоколадного печенья. Она была великолепна, платье подчеркивало ее формы, и я почувствовала вспышку ревности, особенно когда увидела, как она смотрит на Маттео.

Я старалась сосредоточиться на том, как здорово было находиться выше облаков, видеть, как закат окрашивает небо в оранжевые и розовые оттенки, пока мы мчались к пункту нашего назначения, но в горле стоял ком. Мой новый муж ясно дал понять, что я никогда не выполню несколько пунктов из моего списка — быть любимой, создать счастливый дом для детей.

Это было детской глупостью — даже включать их в список. Какая женщина в моем мире была счастлива? Мы учились жить без счастья. Несчастные заканчивали, как моя мать — пустыми оболочками, уничтоженными жестокими мужьями. Счастливицы без мужей проводили свои дни, заботясь о детях, делая покупки и жалуясь подругам.

Маттео был грубым и серьезным, но признаков жестокости я не заметила. Он не комментировал мою инвалидную коляску, не называл меня «обузой», как отец сегодня утром, когда увидел меня в ней. Маттео даже нес меня на самолет, его прикосновение было нежным, вместо того чтобы заставить меня подниматься по лестнице на заднице.

Я бы хотела встретиться со своим мужем в день, когда здоровье будет лучше, но проснувшись сегодня утром, как и во многие последние дни, поняла, что колени и бедра готовы подвести в любой момент. Был бы Маттео заинтересован в настоящем браке со мной, будь я красивее, стройнее или менее ущербной?

— Как тебе полет? — спросил Анджело, вырывая меня из меланхоличных мыслей.

Я повернулась к охраннику с улыбкой.

— Потрясающе.

— Ты никогда раньше не путешествовала?

— Я никогда не покидала Чикаго.

На самом деле, я едва ли покидала восточное крыло нашего дома. Когда мы с Милой были моложе, до того, как мое состояние ухудшилось, мы иногда посещали вечеринки или выезжали с няней. Но казалось, что это было вечность назад.

— Нью-Йорк — великолепный город. Думаю, тебе там понравится, — сказал он.

— Ты прожил в нем всю свою жизнь?

— Да. Родился и вырос. Я рос в бедности и как-то случайно попал во все это, — он махнул рукой на нашу роскошную обстановку, — Когда был моложе. Босс был добр ко мне.

Я встретила его взгляд, пристально вглядываясь в глаза, пытаясь понять, говорит ли он правду. Мила всегда говорила, что я слишком доверчива, но я предпочитала верить, что люди добры, нежели всю жизнь прожить в ожидании лжи и боли. Может быть, я родилась не в том мире.

— Можешь рассказать мне больше о нем? — прошептала я.

Маттео ушел в хвост самолета какое-то время назад, но Ромео сидел через проход от нас, а на диванах располагались охранники — да, на чертовых диванах, что вряд ли было нормой, — и я не хотела, чтобы они подслушали.

Анджело подарил мне добрую улыбку.

— Ты, наверное, уже поняла, что он не слишком эмоционален. Но он справедливый Дон. Награждает тех, кто верен ему.

Невысказанные слова повисли в воздухе — что случается с теми, кто не верен?

— У него есть семья? — спросила я.

— Только сестра. Она живет в том же доме, что и он. Ты знаешь, что его родителей убили?

Я нахмурилась и покачала головой. Я ничего не знала о своем муже, кроме того, что он хорошо выглядит в костюме.

— Его дядя, — тихо сказал Анджело. — Боссу потребовалось два года, чтобы свергнуть предателя и вернуть себе Нью-Йорк.

— Когда это было? Как долго он на посту Дона?

— Тринадцать лет назад.

Мои глаза расширились.

— Сколько ему лет?

Ромео засмеялся через проход, и я поняла, что слишком громко спросила. Я покраснела и сжалась. Мой отец не выносил, когда я задавала вопросы.

— Не волнуйся, — сказал Ромео, подмигнув. — Босс сбежал, так что теперь ему придется расхлебывать последствия.

Я приподняла брови, пораженная тем, как он говорил о своем Доне. Если бы кто-то так говорил о Пахане, даже его правая рука, он был бы наказан.

— Маттео тридцать восемь, — продолжил Ромео. — Старый ублюдок.

Анджело фыркнул.