Агония Хана - Ульяна Соболева
Она всегда имела изощренный ум и была его правой рукой во всем, пока не погрязла в своих низменных желаниях и не дала слабину, и ему не пришлось вытаскивать ее из дерьма, а потом возиться с ней месяцами, вытаскивая с того света. И стоило это тоже очень круглую сумму, а Сансар не любил непредвиденных расходов. Он считал каждую копейку и слыл очень алчным человеком.
Людей в своем цирке кормил просроченными продуктами, купленными по дешевке в супермаркетах и магазинах. Если кто-то травился – отправлял своего врача, и тот разбирался с больным самыми дешевыми методами – промыванием желудка. На большее Сансар редко раскошеливался. Если кто-то получал серьезную травму – его просто вышвыривали из цирка… Если, конечно, уродец не представлял огромной ценности для программы. Но незаменимых не бывает. Так всегда говорила ОНА. Найти замену легко. Было бы желание и связи. У нее всегда было и то, и другое.
Сансар отбирал актеров в труппу во всех уголках планеты. Безногих, безруких, слепых, волосатых, сиамских близнецов, великанов с деформированными грудными клетками, бородатых женщин, гермафродитов, горбунов и карликов. Отбросы общества, живущие на нищенские пособия, а иногда и побирающиеся на улице – в цирке получали возможность зажить новой жизнью. Иногда весьма короткой, но уж точно не голодной. Они называли Сансара своим благодетелем и были ему преданы…страх всегда делает плебеев верными. А их держали в вечном страхе. Никто не хотел быть вышвырнутым на улицу или пойти на дно реки с камнем на шее.
С тех пор, как ОНА начала ставить программу, цирк вышел на новый уровень и приносил очень много денег. Пожалуй, стал вторым после дохода от продажи золота. Актеры играли не только в цирковых программах, но снимались в фильмах запрещенных категорий, которые продавались через даркнет за огромные деньги.
Все извращенцы мира готовы были платить круглые суммы за разыгранные для них представления с самым разным финалом и на любой вкус.
Сансар встал с постели, разминая тучное тело и поворачивая маленькую голову в разные стороны. Секс – это, конечно, круто, но такая активность утомляет. От игрушки надо отдохнуть. Взять пару недель отдыха, заняться йогой, очистить разум от мыслей. Раз в полгода он устраивал себе воздержание от плотских утех… а потом с новыми силами, голодом набрасывался на свои любимые игрушки, пока снова не уставал от них, не пресыщался вседозволенностью.
Он бы с удовольствием сейчас поспал, но ЕЙ пришла очередная гениальная идея в голову, и она спешила ею поделиться. А когда ЕЙ приходят идеи, то их лучше выслушать. Потому что Бордж обожал ее извращенную фантазию.
Он распахнул дверь спальни, и в нос ударил запах ладана. Она опять жгла церковные свечи и исполняла свои сатанинские ритуалы. Но ей можно было буквально все…
Сансар вошел внутрь помещения, завешенного длинными портьерами из тончайшей красной органзы, раздвинул их в разные стороны, оглядываясь по сторонам в поисках хозяйки комнаты.
И громко позвал ее по имени…
Глава 4
Она расположилась на подушках с мундштуком в ярко-красных губах. Свет падал на ее лицо с левой стороны, скрывая уродливые длинные шрамы от когтей и клыков тигров на правой щеке. Но Сансар знал, насколько изуродовано ее лицо. Глаз вытек, и веко приспустилось вниз, закрывая пустую глазницу, нос повело в сторону, угол губ приподнят вверх в вечном злобном оскале, открывая сбоку зубы. Обычно она носит на глазу черную повязку, но не всегда. Бывают дни, когда мадам Смерть (так прозвал ее Сансар) предпочитает показываться всем в своей истиной красе, наслаждаясь реакцией на ее уродство, шокируя гостей.
Да, к ней приходили гости. Она вела на удивление активный образ жизни и даже зарабатывала деньги…гаданием и магией. Большие деньги. Ведь Сансар поставлял ей богатейших клиенток и клиентов, посетителей цирка. Он не знал, шарлатанка она или, правда, умеет предсказывать судьбу. Ему было наплевать. Ее боялись, ее уважали, к ней приходили и ей платили. Иногда она устраивала сеансы прямо в цирке. Выбирала себе «жертву» из зрителей и рассказывала ее будущее. В какой-то мере Борджу льстило, что такая женщина целиком и полностью зависит от него. Потому что только он знает, кто она такая на самом деле, кто ее муж и за что она поплатилась жизнью. Для всех она умерла, иначе ее ждало бы очень много неприятностей. Сансар дал ей крышу над головой и надежный тыл.
Он любил благодетельствовать. Оказывать покровительство. Ему нравилось с высоты своего трона давать подачки и собирать вокруг себя тех, кто ему чем-то обязан. И чем больше обязан, тем лучше. Значит потом можно требовать различного рода услуги взамен.
И уродливая ведьма входит в число должников Борджа. Пластические хирурги были бессильны против когтей и зубов хищника. Врачи сделали что могли, сшили правую часть лица по лоскуткам, и на мадам Смерть теперь можно было смотреть. Пусть не без содрогания, но не захлебываясь от ужаса.
Он вспомнил, как привез ее в свой дом…привез после того, как в ее больной и безумной голове родился план мести Дугур-Намаеву младшему. Охрененный план мести, который безумно понравился Сансару.
– Я хочу свести его с ума. Я хочу его заставить умываться кровью…Но ничто настолько не сломает этого ублюдка, как ЕЕ смерть.
– Чья?
Сансар тогда потягивал коктейль из широкого бокала и смотрел, как два восемнадцатилетних подростка, чьи тела щедро натерты золотой краской, извиваются на небольшой сцене и трутся друг о друга голыми, бронзовыми ягодицами и гениталиями. Прикидывал, кого из них он поставит на колени первым.
– Его сучки…русской шлюхи, которую он купил для себя у какого-то ублюдошного актеришки. А потом женился на ней. Помешанный на своей шалаве…он сойдет с ума, когда она сдохнет. Но…смерть – это слишком просссто. Смерть надо заслужить.
Ноздри изуродованного носа раздулись, и она наклонилась вперед, опираясь руками о столешницу, становясь похожей на паука с тонкими руками и ногами, затянутыми во все черное. Ее когти такого же красного цвета, как и помада, отливали кровавыми оттенками.
– Мы отнимем ее… а потом вернем. Но уже другую. Он будет с ума сходить от дежавю, он будет орать и корчиться от боли, когда увидит тот чистый лист, который мы ему подсунем. Он ее возненавидит и себя вместе с ней.
– Что ты несешь? Какой чистый лист? Где я тебе возьму такую же девку?
– Вначале… – глаза женщины засверкали в темноте сумасшедшим блеском, – она должна сдохнуть, и
