Целую, мистер Ротшильд - Ви Киланд
Проклятье. Брат невесты!
Бывший босс Эвелин!
— Оставайся здесь, Эвелин, — наклонился ко мне Хадсон, — чтобы я мог любоваться твоим прелестным личиком.
Я кивнула и улыбнулась, хотя меня и подташнивало от страха.
Речь Хадсона заняла около десяти минут. Он поведал нам о том, какой негодницей была его сестрица в детстве и в какую замечательную женщину она потом превратилась. Когда он упомянул о том, что их отца с матерью больше нет в живых, мне даже немного взгрустнулось. В общем и целом оставалось радоваться тому, что он ни словом не обмолвился обо мне, чего я, признаюсь, очень боялась.
В конце речи Хадсон поднял бокал.
— За Мейсона и Оливию. Хочу пожелать им любви, здоровья и богатства, а главное — долгой совместной жизни, чтобы от души насладиться этими дарами.
Все дружно выпили за здоровье молодых. Я уже решила, что на этом все и закончится, но Хадсон, вместо того чтобы вернуть микрофон ведущему, повернулся ко мне.
— Ну а сейчас, — заявил он, — сюрприз. Подружка моей сестры Эвелин тоже хочет сказать вам несколько слов.
Глаза у меня стали круглыми, как блюдца.
— Ей просто не терпится поделиться с вами замечательной историей о том, как она познакомилась с моей сестрицей.
Хадсон решительно зашагал ко мне с микрофоном в руках. Глаза его искрились весельем, зато мне было не до смеха.
Я попыталась отмахнуться от него, но это лишь раззадорило Хадсона.
Взяв меня за руку, он снова обратился к гостям:
— Эвелин, похоже, слегка перенервничала. Она у нас не из бойких. — Он потянул меня вперед, и я по инерции сделала пару шагов, прежде чем упереться изо всех сил.
— Похоже, ей нужна поддержка, — рассмеялся Хадсон. — Что скажете, леди и джентльмены? Подбодрим нашу Эвелин аплодисментами?
Собравшиеся захлопали в ладоши. В этот момент мне хотелось только одного: чтобы пол подо мной разверзся и я провалилась бы в бездонную яму. Все взгляды были обращены на меня, так что о бегстве не стоило и мечтать.
Собравшись с духом, я подошла к ближайшему столику и спросила у первого попавшегося мне на глаза гостя, есть ли в его напитке алкоголь. Когда он ответил, что это водка со льдом, я в один глоток опустошила содержимое рюмки. Затем, расправив плечи и одернув платье, подошла к Хадсону и выхватила у него микрофон.
— Удачи, Эвелин, — прошептал он с ехидной улыбкой.
Все затихли в ожидании моей речи, а я почувствовала, как в горле у меня набухает комок. Мне надо было живенько состряпать историю — любую, лишь бы ей хватало правдоподобия.
Я откашлялась.
— Привет. Я Эвелин. Мы с Оливией познакомились еще в начальной школе.
Тут я совершила глупость, взглянув на столик, за которым сидели новобрачные. Оливия смотрела на меня в явном замешательстве и при этом нашептывала что-то на ухо своему мужу.
Пора уже заканчивать этот балаган.
— Как уже упомянул Хадсон, я хотела поделиться с вами историей о том, как мы встретились с Ливи. Я переехала в Нью-Йорк в середине учебного года и не успела еще обзавестись друзьями. В то время я была ужасно стеснительной и краснела всякий раз, когда на меня обращали внимание. Неудивительно, что я старалась пореже говорить в классе. Однажды на перемене я выпила целую бутылку воды, и мне до зарезу нужно было сбегать в туалет. Но мистер Ной, наш учитель, уже начал урок, и я не рискнула прервать его, ведь это значило поднять руку и привлечь к себе внимание всего класса. В результате мне пришлось терпеть, пока нас снова не отпустят на перемену.
Я бросила взгляд на новобрачных.
— Помнишь, Ливи, как мистер Ной говорил и говорил без умолку, пересыпая свою речь старомодными шуточками, над которыми сам же и смеялся?
Оливия смотрела на меня так, будто я совершенно чокнутая.
В течение следующих пяти минут я продолжала развлекать гостей историей о том, как я, дождавшись окончания урока, помчалась наконец в туалет. Но все кабинки оказались заняты, и я не могла больше терпеть. Я вернулась в класс по стеночке, пытаясь скрыть мокрые штанишки, но один мальчик все-таки заметил и закричал: «Смотрите! Наша новенькая описалась!» Я уже готова была разрыдаться, когда на выручку мне пришла новая подружка. С отчаянной решимостью она тоже описала штанишки, а затем встала и сказала, что мы вместе сидели во время перемены на мокрой траве.
В заключение я пожелала молодоженам, чтобы их жизнь была такой же легкой и беззаботной, как наша дружба с Оливией. Подняв руку в воображаемом тосте, я произнесла: «За здоровье молодых!»
Гости начали аплодировать, а я решила, что пора все-таки выбираться отсюда. Подойдя к Хадсону, глаза которого весело поблескивали, я сунула ему в руки микрофон.
Прикрыв его ладошкой, Хадсон с усмешкой заметил:
— Очень трогательно.
Я преувеличенно широко улыбнулась и шепнула в ответ:
— Ну ты и скотина.
У Хадсона вырвался смешок, а я тем временем устремилась прочь, даже не глянув по сторонам. К счастью, Фишер уже спешил мне навстречу, так что мне не пришлось даже разыскивать его.
— Ты что, спятила? — прошипел он. — Что это сейчас было?
Схватив его за руку, я продолжила маршировать к выходу.
— Потом. Все потом. Моя сумочка у тебя?
— Нет.
Я мысленно чертыхнулась. Может, оставить ее здесь? Но в сумке лежали права и кредитка. Резко свернув, я поспешила к нашему столику. Краем глаза я заметила, как Хадсон и муж Оливии беседуют с метрдотелем, указывая в нашу сторону.
— Живей! — Я подхватила сумку и рванулась к выходу, но через пару шагов снова притормозила.
— Что ты делаешь? — поинтересовался Фишер.
Я взяла со стола неоткупоренную бутылку шампанского.
— Собираюсь забрать это с собой.
Фишер со смехом покачал головой и поспешил за мной к двери. По пути мы успели прихватить еще несколько бутылок — общей стоимостью под штуку баксов. Другие
