Ток-шоу "Семья" (СИ) - Черняк Женя

Вскоре явился Вадим с дешёвым букетом цветов. Он торжественно открыл входную дверь и улыбаясь заявился в квартиру. Оператор с камерой тут же исчез из кухни и переместился в прихожую, снимая срежессированный приход главы дома. Толстуха в этот момент думала лишь о том, что он утаил половину денег, полученных от редактора. Её всю перебирало от злости, но вида не показывала.

— Дорогая, я дома, — торжественно объявил Вадим, изображая фальшивую улыбку на пухлом морщинистом лице.

В прихожей появилась тучная фигура жены. Камера была так близко от её лица, что хотелось ударить оператора.

— Привет, дорогой. О, — она изобразила удивление. — Это мне? Как приятно.

Она неумело приняла цветы, а муж поспешил отвесить ей смачный поцелуй в щёку. От этой картины редактору стало не по себе.

— Стойте, — внезапно запротестовала она. — Так не пойдёт. Слишком наигранно.

— В смысле наигранно? — не поняла жена, еле сдерживаясь чтобы окончательно не взорваться.

— Для телезрителей важно поверить в происходящее, или хотя бы сделать вид, что всё, что происходит на экране похоже на правду, — поспешила объяснить редактор, поправляя затемнённые очки. — Вадим, вы слишком широко улыбаетесь и громко говорите. Постарайтесь сделать вид, будто это ваш обычным приход домой.

Мужчина озадаченно пожал плечами и забрал назад букет.

— Давайте заново.

Он вышел за дверь и вскоре снова открыл её. На этот раз его лицо было сурово как никогда, отчего букет цветов в руках выглядел нелепо. Сначала он растерянно оглядел прихожую, затем кинул беглый взгляд на оператора, на редактора, и только потом устремился к жене, томно ожидавшей его в сторонке.

— Дорогая, я дома, — вяло повторил он, протягивая цветы толстухе. — Вот, это тебе.

Женщина через силу выдавила жалкое подобие улыбки, принимая подарок от мужа.

— Как неожиданно, — выдохнула она.

На этот раз покачал головой оператор.

— Теперь не доигрывают, — тихо прошептал он.

После нескольких неудачных дублей все пришли к выводу, что лучше оставить затею с радужным приходом Вадима. Актёры из них не очень, а портить сюжет никому не хотелось. Поэтому вскоре перешли к интервью. Устроились в зале на потёртом диване. Вадим сидел на одном краю, а его жена на другом. Повсюду витало чувство супружеской небрежности.

— Расскажите о т ом, как вы познакомились, — попросила редактор, стоя за спиной у оператора.

Супруги настороженно переглянулись.

— Я её встретил на рынке. Мясом торговала, — начал Вадим, из подо лба поглядывая на жену. — Долго не могли сойтись в цене. Я привык брать грудинку подешевле, а она настаивала на том, что у неё всё домашнее, высший сорт. Чуть не поругались.

— Правда? И кто кому уступил?

— Вадим, — нервно перебила его толстуха. — Какое мясо? Я с роду на рынке не торговала.

— Ах, да. Это ж не ты была. Попутал с Валюхой с Чертаново.

Он усмехнулся, вспоминая события тех дней, и удрученно потупил взор.

— Ну ты баран, — зло прошипела жена.

Интервью не задалось с самого начала. Мужчина всё время путался в именах и датах, а его жена постоянно одёргивала незадачливого супруга, порой срываясь на крик. После более чем трёх часов пребывания в зловонной квартире, они наконец её покинули, отсняв солидный кусок непригодного для монтажа материала. Показать быт семейной пары было весьма проблематично, поскольку всё выглядело так, будто они живут в полной нищете и сумасбродство, что, в принципе, было не так уж далеко от истины.

В любом случае что показывать, а что нет, будет решать режиссёр передачи. А им предстояло продолжать снимать сюжет о семьях счастливчиков, которым вскоре предстояло несметно разбогатеть. Впереди их ждала семья Нелли Долматовой, а после самое трудное — посещение жилища младшей сестры Веры, которая изначально была не в восторге от их визита.

4 глава. Кошкин дом

Съёмка в квартире Нелли Долматовой прошла на ура. Мужа Михаила жена так и не поставила в известность по поводу упавшего с неба наследства, поэтому удалось управиться без него. За пару часов отсняли весь маломайски быт её семьи. Двое малолетних детей без стеснения позировали перед камерой, в то время как их мать рассказывала о том, как справляется с хозяйством в гордом одиночестве.

После завершения всех работ отправились на окраину Москвы в гости к Вере. Полу деревня-полу город встретил их печальным пейзажем, от которого становилось не по себе. Вокруг вместо домов стояли ветхие строения и покоробленные бараки, в которых до сих пор жили люди целыми семьями. Местная ребятня пробегала вокруг появившегося со стороны МКАДа автомобиля, с интересом разглядывая прибывших. Дорога была изрядно разбита, из-за чего приходилось медленно катиться вдоль унылой улицы.

Нелли не могла оставить сестру на растерзанье репортёрам одну, поэтому вызвалась приехать вместе с ними. Редактор была не против, хорошо помня вчерашний нервный припадок Веры Долматовой. Нелли указала водителю на неприметный старенький домик в конце улицы. Объехав огромную лужу, он тихо подкатил к нему. С виду дом был нежилой, но женщина уверила, что там кипит жизнь, и они вышли из автомобиля.

— Идём, я вас проведу, — сказала она, распахивая перед репортёрами осевшую калитку.

Те последовали за ней, обходя остатки некогда лежавшего здесь асфальта.

Дом встретил их таким сильным смрадом, что посещение квартиры Вадима показалось детской прогулкой. Повсюду шныряли кошки, выныривая из ниоткуда и проползая мимо их ног, задевая гостей пушистыми хвостами. Оператору было что снимать. Ещё с порога ему открылась картина убогого жилища, состоящего из старой исцарапанной мебели, гнилого скрипучего пола и клоков кошачьей шерсти, разбросанных тут повсюду. Даже Нелли была неприятно удивлена состоянием дома сестры, которую не посещала уже несколько месяцев.

— Вера, мы пришли! — громко позвала Нелли, проходя вдоль серого коридора. — Вера!

— Тут я, — тихо отозвалась сестра.

Её слабый голос доносился из большой комнаты, которую принято было называть гостиной, только это было не совсем так. С тех пор как она несколько лет назад стала подбирать и приносить в дом бездомных животных, её дом постепенно стал превращаться в сарай, поскольку вмещал в себя несколько десятков кошек и котов. Поддерживать чистоту в таких условиях не представлялось возможным, поэтому ей приходилось мириться с убогой обстановкой, в которой она оказалась. Кошачьи экскременты и невыносимое зловоние стали для неё обыденным делом, поскольку она уже давно не замечала творившего вокруг себя хаоса.

Для Нелли такая картина была не совсем привычным делом. Она не могла понять как можно было довести себя до такого состояния. Не то, чтобы её квартира была устлана дорогими коврами и прочими радостями, но по крайней мере она постоянно поддерживала в доме чистоту, потому как оставить всё на самотёк означало привести себя к тому состоянию, которое граничило с тихим ужасом. Муж Михаил постоянно разбрасывал по квартире вещи, а она раз за разом за ним убиралась, да ещё и за детьми. В случае Веры, это надо было делать постоянно, но судя по ней, женщина уже давно махнула на себя рукой. И всё-таки видеть её в таком бардаке было дико и невероятно сложно.

Количество кошек, бродивших по дому не поддавалось счёту. Казалось, она собрала у себя всех бездомных животных района. Их постоянный писк и мурлыканье больно било по ушам, а вонь вообще терпеть было невозможно. Все гости чувствовали примерно одно и то же, однако хозяйку это совсем не беспокоило.

Вера сидела в старом грязном кресле посреди гнетущей разрухи, держа у себя на коленях двоих маленьких котят. Она не скрывала недовольства по поводу визита съёмочной группы, по-прежнему относясь к ним как к шарлатанам.

— Сесть не предлагаю. Как видите, некуда, — сухо сказала она, поглаживая мелких котят.

— Ох сестра, как же ты так запустилась, — начала было сетовать Нелли, но та её мигом одёрнула: