Песнь уходящего лета (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

— Это где это вы такие цены на жильё встречали, Павел Александрович? Меня-то, конечно, более чем устроит, а вот устроит ли это хозяев?

Он наконец побеждает. Я отпускаю ручку чемодана. Мужчина с лёгкостью поднимает его, идёт по направлению багажника и снова укладывает туда мой багаж.

— Машенька, — поднимает на меня свой синий взгляд, — меня — устроит. Главное, что это определённо избавит от головной боли нас обоих.

Я хочу отказаться, когда до меня доходит смысл. Я вовсе не собиралась становится для него обузой или головной болью! Но стоит мне открыть рот, как он опережает:

— Не глупи, дешевле жилья ты не найдёшь. У меня чисто, уютно и светло. И я точно не собираюсь причинять тебе вред — времени было предостаточно.

Павел Александрович смотрит с вызовом и распахивает для меня переднюю дверцу. Мои глупые ноги уже несут меня по направлению к мужчине, но в голове — настоящий бардак.

Я дохожу до мужчины, но, прежде чем нырнуть в салон, заглядываю в его глаза.

— А может, я не за ваши приставания переживаю, Павел Александрович? — говорит мой глупый рот. — Вдруг сама не сдержусь и как накинусь с поцелуями, что делать станете?..

В синей глубине вспыхивают лучики веселья, но выражение его лица остаётся серьёзным. Какой же он хмурый! Неужели так сложно улыбнуться?

— Это шутка, — сообщаю ему на всякий случай.

— Смешно, — кивает он, и рукой мягко подталкивает меня за талию в сторону салона. — Поехали, юмористка.

Дорога не занимает много времени: посёлок довольно-таки небольшой, вскоре мы проезжаем маяк и паркуемся у большого белого дома с синими ставнями.

На безмолвное приглашение следовать за ним — следую. Минуем молодой сад, кажется, абрикосовые и персиковые деревца, красиво обрезанные декоративные кустарники, клумба с цветами. Во всём чувствуется женская рука, и я бросаю быстрый взгляд на правую руку мужчины. Кольца по-прежнему нет, уж его бы я не проглядела.

Мы достигаем невысокого порога, и Павел Александрович отворяет дверь ключом.

— Добро пожаловать, Машенька, — тихо говорит он, и я осматриваюсь по сторонам.

Просторные, светлые комнаты наполнены домашним уютом. Вязаные крючком ажурные салфетки на столах и тумбах, красивые занавески с цветочным принтом, воздушные тюли, декоративные подушечки, горшечные растения… Всё это никак не вяжется с хмурым, неулыбчивым мужчиной, что внимательно изучает моё лицо.

— Здесь… довольно чисто, — констатирую я. Боже мой, ну что за дура?! — У вас прекрасный дом, Павел Александрович.

— Спасибо, — кивает он, — это дом моей матери, сам я давно живу в Москве.

— А она..?

— В больнице, перелом шейки бедра. Вот я и приехал сразу.

— Мне очень жаль, что так вышло, — рассеянно говорю ему.

Я действительно не знаю, что и сказать. Мало ему проблем семейных, так ещё и я свалилась как снег на голову!

— Гостевые спальни на первом этаже, ты можешь занять правую, ванная комната здесь, кухня — там, — он и сам кажется крайне недовольным своим решением позвать меня, — на втором этаже тоже есть ванная, но напор слабый. Ещё там комната моей матери, детская и гардеробная, словом, жилая зона хозяйки.

Он мнётся, но я иду на выручку:

— Я поняла, что ничего интересного. Не волнуйтесь, Павел Александрович, я вовсе не аферистка и не собираюсь рыться в комоде вашей мамы. В ближайшее время я подыщу более-менее приличное жильё и съеду. Мне крайне неудобно, что я вас напрягаю…

— Ну что ты, Машенька! Ты никоим образом меня не стесняешь, напротив, в какой-то степени я даже рад, что не придётся быть тут в одиночестве. Знать, что за стенкой живой человек, приятно.

— За стенкой? — неожиданно краснею я.

— Моя спальня — слева, — поясняет он, и мне кажется, что под его загаром тоже проявляется румянец.

Мужчина быстро показывает мне мою комнату, чистые полотенца и постельное бельё. Пока я иду освежиться в душ и сменить одежду, он готовит лёгкий перекус, и мы запоздало полдничаем в некотором смущении.

Теперь между нами напряжённая тишина. Одно дело перебрасываться шуточками на улице, совсем другое — сидеть за одним столом в домашнем виде. Слишком интимная обстановка!

Я тороплюсь, чтобы успеть на пляж засветло. Павел Александрович выдаёт мне запасной комплект ключей, и наконец я выхожу из дома странного гостеприимного хозяина и иду за толпами туристов, интуитивно надеясь, что они, в отличие от меня, точно знают куда идти.

В Лизкиных шмотках я чувствую на себе сотни взглядов. Мне некомфортно. Но разве я не смогу пережить это маленькое испытание? Да легко!

И вот я наконец достигаю своей цели: выхожу на широкий песчаный пляж. Закатное солнце ласкает кожу, и я отыскиваю местечко поближе к самой кромке воды и скидываю топик с шортами.

Бегу навстречу волнам, задыхаясь от счастья. Всё кажется таким правильным, словно все звёзды сошлись в одной точке, чтобы я оказалась именно здесь. Именно сейчас.

Раскидываю руки в стороны, лёжа на воде. Лежу в жидком золоте сияющих солёных брызг. Смотрю на безмятежно голубое небо и загадываю своё желание: «Я хочу встретить свою любовь»…

Наплававшись вдоволь, я отправляю дурашливые селфи родителям и Лизке. Сижу до захода солнца. Пока воздух не начинает постепенно остывать. Сама не знаю, зачем тяну время, но меня смущает происходящее в моей жизни в режиме реального времени. Меня смущает, что сейчас я должна вернуться в дом к хмурому, но красивому, неулыбчивому, но обаятельному незнакомцу, что он будет спать прямо за стеной.

Не просто в соседней комнате. Я успела изучить дом: наши кровати разделены одной лишь стенкой. Не очень толстой. А это… Да это же как спать в одной постели, но под разными одеялами! И от одной этой мысли жар приливает к моим щекам.

Но когда все немыслимые сроки уже выходят, я всё-таки набираюсь смелости и возвращаюсь в его дом у маяка. Отпираю дверь ключом. Внутри темно и тихо, и я дышу ровнее. Кажется, лёг уже спать!

Тихо разуваюсь, на цыпочках пробираюсь в выделенную комнату… и врезаюсь в каменную глыбу со всей дури.

— Ой! — вскрикиваю от неожиданности.

— Прости, Машенька, — мужские руки обхватывают мои плечи. Интуитивно понимаю, что он заглядывает в мои глаза, но сама при этом не вижу ничего. — Не хотел тебя напугать.

— Только прибить, — бубню себе под нос.

— Услышал шум и вышел глянуть, — оправдывается мужчина. — Кушать хочешь? Ужин, правда, давно остыл…

— Павел Александрович, — шепчу я, наконец начиная что-то различать в темноте, — пятьсот рублей.

— Что? — не понимает мужчина.

— Я плачу вам пятьсот рублей в сутки, — напоминаю ему. — Не припомню, чтобы вы предупреждали, что сюда входит питание.

— Входит, — усмехается он. Руки покидают мои плечи. — Спокойной ночи, Машенька.

— Спокойной ночи, Павел Александрович.

Он стоит напротив. Так близко, что, сделай я малюсенький шаг вперёд, снова врежусь в его тело. Горячее, практически обнажённое. Крепкое и мускулистое, с зубодробительным запахом лосьона после бритья.

— Павел Александрович? — чувствуя, как зашкаливает мой пульс, обрываю тишину между нами.

— Машенька..?

— Приятных вам снов, — еле слышно говорю ему, и он отступает, освобождая проход.

— И тебе приятных сновидений, Машенька.

С бешено колотящимся сердцем я залетаю в комнату и упираюсь спиной в прохладное дерево. Что со мной происходит? Почему в темноте всё кажется таким… невероятным? Почему в темноте кажется, что он… тоже чувствовал это притяжение?..

Слышу скрип паркета, тихий хлопок — он закрыл дверь своей спальни. Больше — ни единого звука во всём доме. Стоял в коридоре и… Почему? Зачем? Что делал? Я не имею ни малейшего представления!

С этими сумбурными мыслями, в растрёпанных чувствах я укладываюсь на постель и не сплю, кажется, до самой зари. Но когда глаза ненадолго слипаются, я неожиданно оказываюсь на краю обрыва.

Горячие мужские руки крепко обнимают меня со спины и тянут на себя. К крепкой мужской груди.