Арина Ларина - Страсть замедленного действия
– Ты сейчас имеешь в виду тех гениев, которых таковыми в итоге признали. И по физиономии вижу, себя ты тоже причисляешь если не к ним, то к чему-то подобному. – Василиса умела раскусывать суть человека с ходу, как аллигатор орешек. Хрясь – скорлупки веером, и всё сокровенное на виду.
– Я просто занимаюсь любимым делом, – из последних сил сопротивлялась Поля.
– Так имеют право говорить люди, которые кайфуют на любимой работе, за которую им платят. Что-то мне подсказывает, что это не про тебя, радость моя. Книжки у тебя изданы? Нет. Гонорары заплачены? Нет. И о чём речь? О высоком? Тогда это не ко мне. Я девушка простая, без затей. Но тебя как писательницу уважаю. Станешь знаменитой, буду гордиться и по блату возьму у тебя автограф без очереди. А пока меня твои усилия пугают. Давай будем ближе к земле.
– Ближе к земле мы будем в старости, – мрачно ворчала Поля.
– Да до этой старости ещё дожить надо. При такой политической обстановке я вообще боюсь, что к старости мы окажемся уже ниже уровня горизонта. А вокруг будут цветы и памятники. Живи настоящим, сотый раз тебе говорю. В этой жизни нельзя быть феей. Это в сказках они машут волшебными палочками и порхают среди звёзд. В реальности феи этими палочками по башке получают, а звёзды у них потом перед глазами пляшут. Рви жизнь зубами.
Полина торопливо соглашалась, понимая, что спор с Василисой ни к чему рациональному не приведёт. Это как бодаться с асфальтовым катком – смешно и безрезультатно, и сразу ясно, кто кого забодает.
А потом она бежала домой и снова писала свои волшебные сказки. И где-то в глубине души теплилась мечта, что однажды из издательства придёт письмо с предложением напечататься. Ведь кого-то печатают же, почему не её?
Правда, переезд к Игорю немного сбил Полинины планы. Теперь писать приходилось только тогда, когда любимого не было рядом. Пора было и его посвятить в тайну. Хотя Поля знала кавалера как облупленного и прекрасно догадывалась о его реакции. Игорь вообще относился к ней как-то свысока, насмешливо, как к неразумному ребёнку. Поэтому и сказки будут восприняты как очередная блажь. И если Вася возмущалась с точки зрения рациональности трудозатрат, то Игорь мог просто презрительно фыркнуть, не подводя под своё отношение никакого базиса. Именно это и останавливало Полю.
Шеф угомонился и наконец-то вспомнил про работу. Кофе он выхлебал не глядя и затребовал ещё.
– Стоило получать высшее образование и учить языки, чтобы сейчас прислуживать какому-то хрычу, – раздражённо бормотала Поля, намывая очередную порцию чашек. У шефа ожидалась деловая встреча, народ к нему валил валом, каждый норовил прийти не один, а с группой товарищей, поэтому мадемуазель Федосеева чувствовала себя посудомойкой вокзального кафе. От маникюра скоро опять ничего не останется. А она вчера только-только нарисовала новый узор.
Но мама всегда учила в любой ситуации искать плюсы. Так проще пережить даже самую большую проблему. Сейчас плюс был в том, что они с Александром Яковлевичем хотя бы не остались наедине. Люди – это гарантия того, что шеф не полезет. После Катерининого предположения Поля всерьёз начала беспокоиться за свою девичью честь.
Но судьба такая пакостница – стоит утешить себя чем-то одним, как она тут же пнёт с другой стороны и будет наслаждаться реакцией.
Письмо из издательства всё же пришло. И именно сегодня. Сердце заколотилось как сумасшедшее, едва Полина увидела в строке их адрес.
Она вскочила и нервно забегала по приёмной. Читать было страшно. Она так долго ждала этого, а сейчас оттягивала изо всех сил момент истины.
А что, если…
А вдруг…
– Полечка, вы в порядке? – вышедший из кабинета директор очумело взглянул на секретаршу, потерянно шевелившую губами и рвавшую на аккуратные полоски только что полученный факс.
Он аккуратно выдернул остатки листа из её шаловливых ручек, и Полина тут же начала обмахиваться ладошками и теребить пуговицы на блузке, безучастно глядя мимо хорохорившегося начальства.
– Жарко? – заботливо поинтересовался босс.
Не ответив, Поля начала машинально расстёгиваться.
– Ух ты, – оживился директор и осторожно продолжил эксперимент. – Просто страшная жара нынче.
Полина сняла пиджак, вдохновенно разглядывая потолок.
Вид у неё был такой, словно наверху находились не безликие блоки гипсокартона, а панно какого-нибудь итальянца из Эрмитажа. Шеф тоже потаращился на потолок и взволнованно продолжил:
– Эх, сейчас бы в одних трусах куда-нибудь на пляж…
Наверное, так чувствовала себя старуха, пожелавшая стать владычицей морскою. Или рыбак, выпустивший из рук здоровенного сома.
Посмотрев куда-то сквозь Александра Яковлевича, девушка застегнулась, деревянной походкой вернулась на место и уставилась в монитор. Губы её были плотно сжаты, а брови нахмурены.
– Всё же женщины – страшные существа, – пробормотал взмокший от переживаний босс и вышел, раздражённо хлопнув дверью.
«К сожалению, в настоящее время издательство не занимается публикацией сказок».
Раз десять перечитав эту короткую фразу, перечёркивавшую все её надежды, Полина закрыла почтовую программу и осторожно выдохнула.
Ну, вот и всё…
– …Ничего не всё, – возмущённо орала в трубку Василиса. – Можно подумать, других издательств в стране нет. Да их как поганок на болоте повылазило. Чего только не издают. Всякую муть. И тебя издадут.
– Я думала, ты обрадуешься, – вяло промямлила Поля, тупо размешивая сахар в крошечной кофейной чашке. Кофе ей не хотелось, но организм настоятельно требовал какой-то активности. Работать тоже не хотелось. Зато ощущалась настоятельная необходимость выговориться. Держать в себе эту беду не было никаких сил.
– Поля, я сейчас расстроена. Точно так же я бы расстроилась, если бы ты сказала, что порвала колготки, что вас затопило, что шеф собрался на тебе жениться… Короче, твоя проблема – моя проблема. Я могу поныть вместе с тобой, но толку от этого никакого. Надо искать выход. Давай возьмём кредит и напечатаем тебя за деньги. Иначе ты, моя дорогая, заработаешь невроз. Кстати, твой Игорь уже интересовался, что подарить любимой на день рождения?
– Нет.
– О! Тогда ты ему намекни.
– Чтобы он подарил деньги?
– Нет, Федосеева, чтобы он подарил тебе твою изданную книгу. Договорился, оплатил и подарил.
– Так он вообще не знает, что я сказки пишу, – помявшись, призналась Полина.
– Здрасьте. Ну ты даёшь. Так пора сказать. Можно подумать, что ты газеты у соседей воруешь или детям на утреннике шарики протыкаешь. Ничего неприличного в твоём писательстве нет.
