Наташа Апрелева - Посторонним В.

15 апреля

23.15

Сегодняшний день обещали самым теплым на неделе, не знаю, не знаю, когда мы вышли с утра с ребенком Павлом на улицу, желания сбросить пальто и последовать далее в трусах и майке не возникло. Зато улица совершенно замечательно пахла дымом, не думаю, чтобы это красиво и со значением сжигали что-то романтичное типа сухих листьев, подозреваю, что горела соседняя помойка, с которой я как-то притащила домой нарядный розовый картонный пакет с надписью ЭСКАДА, теперь храню там летние детские вещи.

Тем не менее я глубоко задышала, удивительно, тут-то и поверишь в теорию эволюции Чарльза Дарвина, потому что человеку не нужно такое обоняние, и чего это человеку заморачиваться на запахах, и чего это ему терять буквально себя, уноситься на волне разного рода ароматов, оставляя собственное надоевшее тело?

Чувствуешь запах дыма, как сегодня утром, и ты уже не мать детей или кто ты там есть, а девочка, ученица пятого класса, в коричневой форме с плиссированной юбкой, воротником-стоечкой, кружевными манжетами и в черном шерстяном фартуке, идешь на субботник по уборке пришкольной территории, и на тебе поверх колготок напялены белые гэдээровские носочки с оборочкой, писк моды. И ты счастлива, так как в тебя ярко влюблены одноклассник Королев и одноклассник Велижанов, а еще ты дополнительно нравишься шестикласснику Мартынову, он подходит к тебе на переменах. И ты знаешь, что одноклассник Велижанов стукнет тебя учебником по голове, а ты погонишься за ним с треугольником и стукнешь тоже, а одноклассник Королев пойдет тебя провожать до дома и до подъезда и ворчливо спросит: «О чем ты с этим дураком Мартыновым все время разговариваешь, не понимаю?» – какие старые, старые песни, однако…

Или недели две назад, убираясь в маминой квартире на антресолях, совершенно неожиданно встретила пустой флакончик обтекаемой формы от польских духов «Быть может», пустой, но я быстро открутила золотистый колпачок, и понюхала флакончик, и флакончик услужливо запах. Да.

Вот девочка Вера собирается на первое в жизни настоящее свидание с молодым мальчиком О., через полгода они займутся бедноватым на события подростковым сексом, а сейчас она тайно пользуется материными духами. Польские духи «Быть может», прекрасный запах, жаль, выветривается быстро, а вот и не быстро, сто тысяч лет прошло, а он все тут. Первое свидание, и катастрофическое отсутствие одежды, помимо школьной формы с плиссированной юбочкой ничего нету, и надевается мамина черная финская кофта и собственная синяя ужасающая юбка, фу-фу-фу, но молодого мальчика О. это нисколько не смущает, ему нравится девочка Вера, свежая, как сыроежка, и пахнущая польскими духами. «Быть может». На первом свидании они еще не держатся за руки, а вот на втором уже – да, и что вообще может быть лучше и волнительнее этого, спрашивает себя девочка Вера в синей юбке и с горящими щеками, есть некоторые вещи, немного, но есть, поймет она чуть позже.

Чего уж тут говорить – пошли мы с ребенком Лизой сдавать необходимые для выздоравливающих от ангины анализы – в лаборатории пахло больницей, такой специфический и всем известный запах, то ли спирта, то ли чего, я даже покачнулась на месте. Реально схватилась за стеночку, неверной ручоночкой, как будто это помешало мне ведьмой вылететь в трубу, пронестись над грязными улицами, нафиг расколотив стеклопакет, ворваться в В. – скую Ординаторскую, обнаружить его лохматую голову, зависнуть перед ним в воздухе и, покачиваясь, подставиться под его взгляд. Как близко, оказывается, он был.

00.10

Вечером заходила в гости кузина, долго разговаривала со мной о разных средствах по уходу за мешками под глазами, морщинами и подобных шампунях от перхоти. Чувствовалось, что она подготовилась к разговору, так как оперировала понятиями «наносомы проретинола А», «естественное межклеточное расстояние», «синтез колагена» и «два типа старения». На разговор подтянулся Олаф, не расстающийся с мобильным телефоном, в котором Работница-Крестьянка неутомимо отчитывалась о проделанной работе: доделываю английский, написала она с ошибками. Я злобно заметила Олафу, что в конкретном Работницыном случае полной анэнцефалии[20] трудно говорить об изучении иностранных языков, сначала бы русский подучить, как минимум. Олаф отзывался в смысле, что они с Работницей хорошие друзья, и почему бы ей, как другу, не поделиться первыми успехами в освоении английского, а я поинтересовалась, что именно она освоила? За пять занятий? Май нейм из Васья? Олаф остался недоволен, кухню покинул, а мы с кузиной продолжили увлекательный разговор о типах старения, да.

В ходе беседы кузина пожаловалась, что родной муж Диман надоел ей, «как собаке пятая нога», и мы немного поспорили с ней об этимологии устойчивого идиоматического выражения «как собаке пятая нога», кузина обиделась и вскричала:

– Нет, я к ней как к ближайшей родственнице, а она к словам цепляется!

– Ничего, ничего, – утешила я кузину, – встретишь еще хорошего человека…

Далее кузина открыла мне тайну, что вот уже две недели посещает занятия группы «Похудей сытно».

– И что вы там делаете? – заинтересовалась я. – Непрерывно жрете?

Кузина немного пообижалась, но потом истово принялась описывать свои новые пищевые привычки. Клянусь, она так и сказала: пищевые привычки. «Вот только, – погрустнела она, – ноги у меня как были короткие, так и останутся…»

«Какие твои годы, вырастут!» – щедро пообещала я.

Кузина предельно откровенно рассказала, что девиз группы «Похудей сытно» это – «Скажи голоду: НЕТ», о чем, собственно, можно догадаться и по названию. Главное – сбалансированное питание, правильные сочетания продуктов и энергетическая пирамида. И еще надо двигаться, двигаться.

Тут кузина немного подвигала пальцами рук и еще туловищем, как будто бы собиралась, сидя на моем кухонном диванчике, станцевать танец живота.

Когда мы с кузиной росли, наши мамы и бабушки очень дружили, поэтому некоторые повадки у нас с ней общие до сих пор:

1) нулевое умение кататься на велосипеде – мамы считали, что девочкам это неполезно, велосипед;

2) великолепные навыки в приготовлении блюд узбекской кухни, например пяти видов плова, – бабушки долгое время прожили в Ташкенте…

01.00

После ухода кузины (за ней приехал родной муж Диман, пятая собачья нога) Олаф немного помучил меня излюбленным вопросом, о чем я вообще думаю. Как правило, ответить на него очень трудно.

Редко, но мне удается посмотреть на него сквозь налипший шелушащийся мусор двенадцати лет брака, моих обид, его обид, моих разочарований, его разочарований, моей измены и его измены, моего отчаяния, его отчаяния, общего текущего глухого раздражения – и я вижу того мальчика, который любил меня так сильно. Даже во сне он гладил меня по руке, по плечу, по щеке. А сейчас у меня болит в груди при виде рекламных роликов со счастливыми семьями, собаками, сиропами от кашля и пароварками. А сейчас я даже толком не могу выплакаться.