Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи
Тони воспринял это известие без особой радости, но и без печали. А к чему суетиться и нагнетать эмоции? Ведь дело-то обычное: раз женился, значит, и дети пойдут, это же так естественно. Никакой дополнительной ответственности перед семьей Тони не почувствовал, но Эзекиел ему все объяснил и попытался наставить зятя на путь истинный.
— Тебе надо уже сейчас подыскать для себя такое дело, которое бы кормило не только тебя, но и твою семью, — изрек Эзекиел свой главный тезис, и Тони нечем было возразить тестю.
Он стал думать, каким бы доходным делом заняться, но ничего, кроме торговли, ему в голову не приходило, а торговлю он отметал безоговорочно, поскольку понял уже, что это не его стезя.
Камилия тоже это понимала и всегда отстаивала мужа перед своими родителями, когда те за спиной у зятя выражали недовольство его малыми заработками.
— Как вы не поймете, что Тони — артист, художник! Его призвание — искусство! — с горячностью втолковывала она Эзекиелу и Ципоре. — Он же не бездельничает, а работает в мастерской сеньора Агостино и в музыкальном магазине.
— Никто не говорит, что он бездельник, — мягко отвечал дочери Эзекиел. — Но Манчини ему платит жалкие крохи, а Агостино уже давно работает себе в убыток — пишет картины, которые никто не покупает. Я считаю, это дурной пример для твоего мужа. Нельзя допустить, чтобы он тоже пошел по пути своего учителя.
— Так помоги ему, подскажи что-нибудь дельное. Ты же такой умный, папа! — просила Камилия.
— Да я сам хочу помочь моему зятю, но не знаю как, — разводил руками Эзекиел. — Вот если бы он научился писать картины, которые бы имели спрос, тут бы я помог ему как-то их пристроить.
Эта идея показалась Камилии заслуживающей внимания, и она стала внушать мужу, что можно заниматься искусством, которое будет приносить доход. Другими словами, Камилия предлагала Тони найти такое дело, в котором он мог бы реализовывать свои творческие амбиции, да еще и деньги за это получать.
Тони такая идея тоже понравилась, и вскоре он нашел, как ему казалось, ту золотую середину, которая могла бы устроить всех.
— Я случайно познакомился с одним мастером, который изготавливает спортивные кубки, — сказал он своему учителю Агостино. — По его словам, у него нет отбоя от покупателей. Ведь футбольные клубы растут в нашей стране как грибы, а с ними растет и количество турниров, на которых победителям вручаются кубки и медали. Вот бы и нам заняться этим делом!
Агостино не разделил энтузиазма Тони: во-первых, ему самому было неинтересно это занятие, а во-вторых, изготовление кубков и медалей не так-то просто освоить, тут нужно специальное оборудование и знание важных секретов технологии.
Но Тони уже загорелся этой идеей:
— Не боги горшки обжигают! Мы можем начать с простых кубков, а потом, постепенно, перейдем к сложным. Новое дело всегда трудно начинать, но у меня нет выхода, я должен кормить семью.
— Ну если ты так уверен в успехе, — сказал Агостино, — то купи у меня мастерскую и делай там свои кубки. Я тебе недорого продам.
— Вы шутите?
— Нет, не шучу, — серьезным тоном ответил Агостино. — Мне давно уже надоела и живопись, и скульптура. И вообще я устал от жизни. Если бы кто-то купил у меня эту мастерскую вместе с картинами, я бы уехал на родину, в Италию, и там бы доживал свой век. У меня там есть брат, сестра, а здесь я один как перст…
— Но вы же знаете, что у меня нет денег, — растерянно произнес Тони.
— А ты возьми у, своего тестя. Взаймы. Мне все-таки: хотелось бы передать мою мастерскую в хорошие руки!
О предложении Агостино Тони рассказал Камилии, а та — Ципоре.
— Пусть папа даст денег на покупку мастерской, он же все время твердит, что хочет помочь Тони, — не столько просила, сколько требовала Камилия.
Но Ципора тоже была умной женщиной, под стать своему мужу, и сразу же ударила не в бровь, а в глаз:
— А что будет, если кубки тоже никто не станет покупать: и твой Тони прогорит? Надо бы сначала попробовать, как пойдет это дело. Иначе отец не станет рисковать деньгами.
Камилия передала этот разговор мужу, и. Тони нашел компромиссное решение:
— Если бы у меня было достаточно денег, я бы оптом купил партию кубков у того мастера и посмотрел бы, как они продаются. Все их переговоры велись пока что за спиной у Эзекиела, но в какой-то момент Ципора сочла возможным подключить и его к обсуждению этой проблемы.
А Эзекиел рассудил просто: если Агостино продает по дешевке свой дом, который он использовал под мастерскую, то почему бы этим и не воспользоваться? Пусть зять затевает там свою возню с кубками — кто знает, может, из этого что-то и получится. А если дело у Тони не пойдет, что вероятнее всего, то помещение можно будет использовать под магазин готовой одежды.
Разумеется, все эти соображения Эзекиел высказал только Ципоре, а зятя просто поставил в известность о совершенной сделке:
— Я уже обо всем договорился с Агостино, мы с ним сошлись в цене, и теперь осталось только оформить купчую на твое имя.
— Значит, вы даете мне деньги в долг? Спасибо! — растрогался Тони. — Как только кубки станут приносить прибыль, я буду возвращать вам долг по частям. Вы согласны?
Эзекиел по-отечески похлопал зятя по плечу:
— Ну зачем же я буду давать тебе в долг, если мы — одна семья?
— Но тогда вы могли бы оформить эту покупку и на свое имя, — резонно заметил Тони.
Эзекиел лукаво усмехнулся:
— Э, нет, тогда бы мне эта мастерская обошлась гораздо дороже! Это для тебя Агостино сделал скидку, поэтому ты и должен быть официальным владельцем его студии. Получай ее и пользуйся!
— Спасибо, вы так добры ко мне, — принялся благодарить его Тони, и Эзекиел на сей раз не стал скромничать.
— Да, повезло тебе с тестем, — сказал он полушутя-полусерьезно. — Хотя, с другой стороны, разве мог я поступить иначе? Нет, не мог. Потому что я уже сейчас должен позаботиться о своем будущем внуке!
Пока Агостино готовился к отъезду в Европу, за бесценок распродавая свои картины и скульптуры, Тони целыми днями играл на фортепиано у Манчини, стремясь заработать побольше денег, чтобы купить пробную партию кубков.
Однажды в магазин Манчини вновь забрела Мадалена, которую почему-то тянуло сюда еще с той поры, когда она впервые увидела Тони, да все было недосуг. И вот наконец она перестирала все, что только можно было перестирать в их пансионе, и направилась в музыкальный магазин, надеясь не просто увидеть Тони, но, возможно, и поговорить с ним.
Тони в тот день исполнял популярные классические мелодии — этюды Шопена, «К Элизе» и «Лунную сонату» Бетховена. Эти музыкальные пьесы не вызвали у Мадалены ассоциаций с Джузеппе, как в прошлый раз, когда звучала итальянская музыка, но сам пианист был так похож на ее мужа, что уйти, не поговорив с ним, было невозможно.
