Шарон Сэйл - Королева
— Нет, леди, это не соответствует действительности. Ты в моем доме, потому что ты в моей жизни. Я люблю тебя, милая. Спи спокойно. Увидимся завтра.
— Спокойной ночи, Коди. Я тоже тебя люблю. Квин повесила трубку прежде, чем Коди успел ответить, и улыбнулась. Все оказалось гораздо проще, чем ей представлялось. Конечно, то, что Квин не видела его лица, намного облегчило ей задачу, и она наконец призналась ему в любви.
Телефон зазвонил снова, и Квин, все еще улыбаясь, сняла трубку.
— Проклятое, женщина! Ты специально ждала, когда я уеду так далеко и связь между нами будет только по телефону? Боже мой, леди… ты хотя бы представляешь, как я ждал этих слов?!
Коди упал на кровать и, глядя в потолок, желал лишь одного: перелететь домой на крыльях мечты, если такое, конечно, возможно.
Закрыв глаза, Квин с упоением впитывала в себя его голос.
— Не представляю, — ответила она, — но если ты поспешишь домой, то я, может быть, решусь их повторить… Так что поторапливайся.
— О, Квин, мое сердце уже с тобой! — выпалил Коди и отключился так же неожиданно, как и позвонил.
Глава 14
Внезапное чувство дежа-вю охватило Квин, когда она вошла в офис директора начальной школы Сноу-Гэпа. Она села в приемной на стул, пытаясь оценить царившую здесь атмосферу. Ей представлялось, что для всех на свете школ характерны спертый воздух, запах мела и натертых полов.
Оказалось, что эта школа разительно отличается от школы в Кредл-Крике, которую окончили Квин и ее сестры. Здесь было чисто, все соответствовало требованиям времени. Она слышала мягкий перестук клавиш электрических пишущих машинок в соседней комнате и приглушенное жужжание ксерокса.
Квин закрыла глаза, и в памяти ее ожил тот день, когда они с сестрами впервые пришли в школу в Кредл-Крике. Она вдруг снова резко ощутила страх быть отвергнутой. Правда, мир не без добрых людей. Джедда Уиллис, директриса той школы, была чрезвычайно наблюдательной женщиной, и под спокойствием и хладнокровием двенадцатилетней Квин сразу же угадала ее готовность встать на защиту сестер. Миссис Уиллис учила дочерей Джонни Хьюстона держаться с достоинством в любой обстановке.
— Мисс Хьюстон?
Голос секретарши заставил Квин вздрогнуть. Она вскочила со стула, быстро расправила юбку, пригладила волосы, охваченная непонятным волнением, и не сразу вспомнила, что в беду попала не она, а Джей-Джей, а ее обязанность в отсутствие Коди оберегать его.
— Да, — сказала Квин. — Иду.
Стэнли Брасс, приятно удивившись, взглянул на вошедшую в кабинет женщину. Затем встал из-за стола и, протянув руку, направился ей навстречу.
— Квин Хьюстон, если не ошибаюсь? Помню, помню, мы с вами познакомились в банке.
— Да, — с улыбкой ответила Квин. — Я рада, что вы меня помните. Это упрощает мою задачу. Стэнли кивнул и предложил ей сесть.
— Что привело вас ко мне? У мальчиков какие-то проблемы?
— Можно сказать и так, — ответила Квин и передала директору содержание подслушанного разговора, а также то, что Джей-Джей поведал ей лично.
По ходу ее рассказа лицо Стэнли мрачнело все сильнее. Он вертел в руках ручку, периодически делая в блокноте какие-то пометки и время от времени прерывая Квин, чтобы уточнить описание подозрительного мужчины.
— …Вот, пожалуй, и все, что он рассказал мне о внешности мужчины, — закончила Квин и, откинувшись на спинку стула, с облегчением вздохнула. Еще бы, ей стало гораздо лучше, ведь она переложила часть ответственности за детей на плечи другого человека.
Стэнли задумчиво хмурился. Он уже не в первый раз сталкивался с подобной проблемой. Каждый год во время лыжного сезона, с наплывом туристов в их городе появлялись и такие вот типы, которые выкидывали подобные номера. К сожалению, когда в таких делах были замешаны дети, то это касалось непосредственно его. Мир сильно изменился с тех пор, как он перестал быть ребенком, и Стэнли Брасс часто чувствовал себя совершенно беспомощным перед лицом возникавших проблем.
— Даже не знаю, как вас и отблагодарить за то, что вы ко мне обратились, — сказал он. — Конечно, я приму все меры предосторожности. После занятий соберу всех учителей и поговорю с ними. И… я немедленно сообщу обо всем шерифу Миллеру. Пусть будет настороже. Он несет ответственность за детей вне стен школы.
— Не сомневаюсь, что вы сделаете все возможное, — ответила Квин, — но меня настораживает еще кое-что: этот человек расспрашивал обо мне, а значит, доля ответственности лежит и на мне.
Стэнли покачал головой:
— Позвольте с вами не согласиться, мисс Хьюстон. Я уже достаточно давно живу на этом свете и могу с уверенностью утверждать, что вы не несете никакой ответственности за поступки других людей. Вы делаете все, что можете, и не должны сетовать на то, что вам не по плечу. Вы не можете изменить мир, и вы никогда… абсолютно никогда… не должны чувствовать себя виноватой. Не забывайте об этом.
Квин кивнула и поднялась.
— Думаю, отец мальчиков сам поговорит с вами, когда вернется домой. Надеюсь, что я не сделала ничего предосудительного, придя к вам вместо него. Мне казалось, что дело не терпит отлагательства.
— Так и есть, — ответил Стэнли. — Спасибо за то, что пришли. Пожалуйста, держите меня в курсе событий, а я, со своей стороны, буду делать то же самое.
Квин покинула школу с совершенно новым для нее ощущением. Стэнли Брасс отнесся к ней со всей серьезностью, принял ее как уважаемого жителя их города и безоговорочно ей поверил. Казалось, она опьянела от радости.
Спустившись в холл, Квин направилась было к выходу, как вдруг зазвенел звонок. Она посторонилась, пропуская детей, высыпавших из классных комнат, как пчелы из улья.
Джей-Джей сразу заметил Квин. Да ее и невозможно было не заметить: она возвышалась над головами детей и многих учителей. Ее свежесть и рост, словно маяк, притягивали к себе.
— Квини! — Восторженный крик Джей-Джея подхватили другие дети, когда он, прорываясь сквозь толпу, бросился к ней.
Квин, улыбаясь, приняла его в свои объятия, пригладила волосы, расправила воротничок. А он, приплясывая, вертелся на месте, довольный тем, что его друзья видят их вместе.
— Это моя Квини, — сообщил Джей-Джей подоспевшей учительнице.
— Вы миссис Барретт, если не ошибаюсь? — улыбнулась ей Квин. — Я Квин Хьюстон. Джей-Джей мой…
— О! — Лицо Лизы Барретт озарилось обворожительной улыбкой. — Мисс Хьюстон! Я так рада, что мы наконец встретились. Джей-Джей только о вас и говорит: Квини сказала то, Квини сказала это. Вне всякого сомнения, вы произвели большое впечатление на этого молодого человека. И позвольте мне сказать, все мы очень рады, что вы вышли целой и невредимой из того ужасного испытания, — добавила она, посерьезнев.
