Марина Алексеева - Ребрендинг юродивой
— Что-то подсказывает мне, что вы будете очень счастливы!
— Я? — обалдела Настя.
— Да! В личной жизни! У вас будет шикарный мужчина. Такой… Словом, я бы позавидовала!
— Вы? Мне? — Настя решила, что журналистка — точно сумасшедшая.
А какая же еще? Если она несет такие невероятные вещи, да еще с самым безумным видом! У Насти будет такой мужчина, что эта эмансипированная красавица ей позавидует! Такое возможно только в том случае, если мир перевернется…
— Я! Вам! Вы, девушка, себя недооцениваете. Хотя какая разница… Главное, что он вас оценил правильно…
Инга вся как-то сникла при этих словах и, стряхнув куски облупившейся краски на пол, решительно встала.
— Пойду, пожалуй. — Она направилась к двери.
— Как? А интервью? — Настя вообще перестала понимать, что происходит.
— Интервью? — Инга обернулась и улыбнулась Насте.
Улыбка была профессиональная. Отработанная, наверное. И в то же время столько лукавства, обаяния и еще чего-то колдовского было в ней намешано, столько силы и характера чувствовалось… Адская смесь! Короче, устоять против такой улыбки было просто невозможно. Настя подумала, что если бы у нее был муж… Ну вдруг был бы? Представить же можно! Так вот, если бы этот самый муж изменил Насте или даже ушел бы от нее совсем к женщине с такой вот улыбкой, то она бы его поняла и простила… А как не простить? Ведь он тоже всего лишь человек, этот предполагаемый муж… И не влюбиться в женщину с такой улыбкой невозможно. Невозможно, и все!
— Да, интервью. Оно же вам было нужно, — ответила Настя.
— Мне не нужно, — сказала Инга. — А вам что — нужно?
— Мне — нет… — растерянно помотала головой Настя.
— Вот и не будем его писать! — подвела итог Инга и подмигнула Насте, словно они были союзницами в каком-то очень хитром деле.
Настя вдруг почувствовала симпатию к этой красивой и странной женщине.
Инга уже открывала дверь класса, чтобы выйти, когда Настя сказала:
— Подождите…
— Да? — обернулась Инга.
Ее лицо было снова холодно и неприступно, каким и увидела его Настя, когда Инга только вошла в ее кабинет. Видимо, она уже успела взять себя в руки и надеть привычную маску…
— Я… Я… — Настя почувствовала, что очень хочет что-то сказать, но выразить это словами было очень сложно. — Я хочу сказать, что… Что вы очень красивая, умная и сильная… — Настя поняла, что говорит совсем не то, что нужно, и замолчала.
— Я это знаю, — улыбнулась Инга. — И что?
Настя пожала плечами. Подходящие слова так и не приходили в голову.
— Я не совсем поняла, зачем вы приходили, — сказала она наконец. — Но… Я чувствую, что здесь нечто большее, чем вы сказали…
— Правильно. Только это не имеет теперь значения. Я все уже поняла, что хотела.
— А я? — спросила Настя.
— А вы? Вы… Вы — будете счастливы. Этого достаточно.
На это Настя опять затруднилась ответить.
— Пока! — Инга вышла за дверь.
— До свидания. И вы тоже… Будьте счастливы… — пожелала ей Настя.
— Я-то точно буду! Даже не сомневайтесь! — бросила, не поворачиваясь, Инга и скрылась из виду.
Что это было? Кто эта странная женщина? Что она хотела от Насти? Причем Инга сделала какие-то выводы, что-то поняла… А Настя? Настя не поняла ничего! Совсем ничего!
Она попыталась прокрутить в голове весь разговор заново, чтобы разобраться хоть в чем-нибудь, но запуталась еще больше.
— Настенька Сергеевна, вы — кудесница! — В распахнувшуюся дверь походкой манекенщицы вплыла Регина.
Она виляла бедрами и пыталась идти, подражая работницам подиума — ставя ноги словно на узенькую дощечку. Это было забавно, и Настя еле удержалась, чтобы не засмеяться.
Костюм на Регине сидел, как влитой. И что удивительно, делал ее стройнее и худее килограммов на семь-восемь. Чудо все-таки произошло! Не иначе как все Настины страдания и переживания по поводу Андрея, которым она предавалась во время шитья, трансформировались в некую энергию, которая, не находя другого выхода, излилась в первое подвернувшееся место — Регинин костюм. Он действительно был великолепен…
— Вам правда идет, — сказала Настя, разглядывая завуча.
— Настя Сергеевна, я такого даже не ожидала! Сколько я тебе должна?
Регина была в таком восторге, что даже потеряла бдительность и задала этот вопрос в неправильный момент.
— Нет, ничего. Мне было даже приятно сшить для вас этот костюм. — Настя ответила именно то, что ждала от нее Регина.
— Настя… Настя… — Регина осуждающе покачала головой. — С твоими способностями ты могла бы столько денег заработать… А ты…
Регина открыла сумочку. Достала тысячу рублей и положила Насте на стол.
— Что вы? — Настя схватила купюру и вскочила, чтобы вернуть ее Регине. — Зачем это?
— Бери, — властно сказала завуч.
Сказала так, что Настя замерла с тысячей в руках, не зная, что делать дальше.
— Но… Регина Максимовна… Я…
— Настя, это копейки. Я думаю, что твоя работа стоит намного дороже, но… Мне, как завучу…
— Да, конечно, — залепетала Настя. — Вы и эти деньги возьмите тоже.
Как же неловко она себя чувствовала! Вроде бы и за работу ей деньги предлагали. Вроде все справедливо. Но… Неловко, и все! Что тут будешь делать? Проще отдать обратно Регине эту купюру, которая жжет руки, словно пропитана какой-то едкой гадостью, и успокоиться. Да, надо отдать! И вообще она от завуча такой щедрости не ожидала! Надо же…
Настя снова протянула злосчастную тысячу Регине.
— Возьмите, Регина Максимовна. Я от всей души…
— Настя, ты вообще в курсе, что кроме души есть еще и тело? И телу надо есть? Такое впечатление, что ты с луны свалилась! Или из прошлого века перенеслась! В нашей жизни нужно хватать все, что дают! И чего не дают, тоже пытаться получить! Поняла?
Настя кивнула, подумав, что хватать то, чего не дают, точно не научится никогда… Ну и ладно… Обойдется тем, что дают…
— Перестань совать мне эту тысячу. Ты работала. Я заплатила. Может, сошьешь мне еще что-нибудь потом?
— Да, конечно… — закивала Настя.
А что еще она могла ответить? Теперь придется обшивать Регину с ног до головы… Остановиться она точно не сможет. Будет все время хотеть что-то новое… А Настя не сможет отказать… Ну что тут поделаешь? Вот такая она — рохля… Не сможет отказать, значит, будет шить!
— До завтра, Настенька Сергеевна. — Довольная собой Регина продефилировала к двери.
Завуч удивлялась сама себе. Отдала деньги, когда можно было этого совершенно спокойно не делать. Но, странная вещь, — денег не было жалко! Наоборот, Регина чувствовала, что поступила правильно, и испытывала от этого ни с чем не сравнимую радость… Что это с ней сегодня такое?
