Диана Чемберлен - Тайная жизнь
Презервативы. Господи. Последний раз она их видела будучи старшеклассницей. Иден вспоминала, как ждала у аптеки какого-нибудь Текса или Вила, и все, что за этим следовало. Как часто она врала Лу и Кайлу, проверяя, сильно ли они ее любят, как часто не слушалась их советов.
Бен распахнул дверь и выбежал из аптеки, жонглируя легеньким свертком. Иден улыбнулась, мало приятные воспоминания как-то сразу поблекли.
Где-то на полпути Бен стянул с себя футболку и бросил на сиденье. Он вел машину одной левой, а правой ласкал Иден грудь. Капли дождя застучали в окно, опять послышались раскаты грома, на этот раз уже рядом.
Пошла извилистая и ухабистая дорога, поэтому Бену пришлось взяться за руль двумя руками. Потом он притормозил на повороте и стал нащупывать на ее спине застежку лифчика.
– Она спереди, – подсказала Иден. Он расстегнул лифчик, поцеловал ее, играя с грудями, потом они поехали дальше.
В кабине Иден чувствовала себя словно в бане. У Бена по груди катился пот, а когда он ласкал ей грудь, огонь будто обжигал ее кожу. Иден вспомнила их первую встречу.
– Окна запотели.
Они тяжело дышали, он целовал ее соски, а она потянулась рукой к застежке его джинсов, пальцы ощутили приятную твердость.
Бен свернул в лес, и машина резко остановилась.
– Что ты делаешь?
– До дома еще семь миль. Не знаю как ты, но я хочу тебя прямо здесь и сию минуту…
Когда они вышли из машины, шел теплый летний дождь. Бен бросил кусок какой-то материи прямо в траву. Движения его были торопливы, как будто случилась авария. Она обняла его, и они вместе упали на траву. Он снял с нее футболку, высвободил грудь из расстегнутого бюстгальтера. Он лихорадочно спустил до колен ее шорты, затем так же быстро расстегнул свои брюки.
Она нетерпеливо его целовала. Рука его скользнула с груди на живот, потом Иден сама повела ее еще ниже.
– Ты промокла.
– Знаю, – она чувствовала, как кровь прилила к низу живота.
– Подожди-ка.
Она слышала, как он достал презерватив, но ничего не видела в темноте. Потом он обхватил руками ее колени и неторопливо стал целовать ее между ног. Она запустила пальцы в его волосы и приподняла бедра, чтобы ему было удобней.
Дождь хлестал ей в лицо, стекал на живот. Потом Бен крепко обнял ее, приподнялся и вошел в нее. Это случилось так быстро, что ей захотелось повторить все еще и еще.
Она забилась в его объятиях.
– Спокойно, маленький, – сказал Бен, делая равномерные, глубокие толчки, – тебе хорошо?
– Да.
Где-то рядом сверкнула молния, и угрожающе загремел гром, казалось, сотрясалась вся земля. Руками Бен поддерживал ее за плечи, потому что временами она выходила из ритма, охваченная страстным желанием. Последние несколько толчков, глубже и глубже, у него перехватило дыхание, он задрожал и тихо опустился на нее. Иден жадно глотала теплый сырой воздух, потом скользнула рукой по его спине. Бен шепнул ей на ушко:
– Тебе действительно катастрофически не достает страсти, Иден.
Она рассмеялась, он приподнялся на локте и поцеловал ее.
– Это было так необычно. Я думал, ты испугаешься молнии.
– Нет, во мне самой будто молния сидела. Иден прикоснулась кончиками пальцев к его губам. Он взял ее ладонь и поцеловал. Теперь Иден уже не сомневалась: она не ошиблась, отдавшись этому человеку.
– Хочешь, прими сначала душ, – предложил Бен, когда они подъехали к дому, – я подыщу тебе во что переодеться. Иден зашла в крошечную ванную, где еле хватало места развернуться. Бен постучал и подал ей полотенце. Иден включила душ и задернула занавеску. Нежась под теплой водой, она рассматривала огромного черного паука, сидевшего в своей паутине в углу на потолке.
– Только не трогай Шарлотту. Она моя соседка. Живет здесь с тех пор, как я переехал, – предупредил ее Бен.
Поэтому, пока Иден мылась, она глаз не спускала с паука: как все женщины, Шарлотта ревнива.
Иден почистила зубы, выдавив немножко пасты на палец. Потом она заметила на раковине пузырек с пилюлями валиума, прописанные Бену Александром, наверное, его братом. Должно быть двадцать пилюль. Иден высыпала их на руку и посчитала: ровно двадцать, значит, он не притронулся к этому специфическому лекарству. Бедняга, сколько же всего пришлось ему пережить!
– Ты хочешь вылезать? – раздался голос Бена.
– Да, да. Уже иду, – она торопливо высыпала пилюли обратно в пузырек.
– Ты замечательно выглядишь, – отметил Бен, когда она наконец открыла дверь ванной.
Бен дал ей черную футболку, в которой она выглядела очень сексуально. Голубые шорты были ей велики и болтались на талии.
– Как насчет того, чтобы перекусить?
Она посмотрела на часы. Почти десять. Ей действительно хотелось есть.
– Согласна.
– Могу предложить тебе бутерброды с горячими сосисками и тушеную фасоль.
– Я все приготовлю, иди в душ.
– Ты останешься ночевать?
– После такого ужина?
– Он улыбнулся.
– Прошу тебя.
– Ну хорошо, только я должна позвонить Лу и Кайлу.
– Может, мне лучше им позвонить?
– Нет, иди в душ.
На кухне было хоть шаром покати. На полке у плиты стояла пара банок супа, немного рису и геркулесовые хлопья, в холодильнике – пучок зеленого лука, сосиски, молоко, несколько бутылок вина и апельсинового сока. Она выложила на сковороду три бутерброда с сосисками, вылила в кастрюльку фасоль и поставила на плиту. Иден посмотрела на зеленый телефон. Что плохого Кайл и Лу могут сказать в адрес Бена? Это же не прежняя ее партия. Лу подняла трубку.
– Привет, Лу. На улице такая гроза. Я переночую здесь, – с минуту Лу молчала.
– Ты у Бена? – наконец спросила она.
– Да.
– Но гроза уже кончается.
– Я хочу остаться, – Иден вертела шнур в руках. Лу вздохнула.
– Поступай как знаешь, как лучше для тебя. Подожди, пока Кэсси станет женщиной. Ты все равно будешь переживать за нее, вот увидишь.
– Мне так здесь хорошо.
– Так и должно быть, милая.
ГЛАВА 25
Было еще темно, когда Бен услышал тяжелое дыхание Иден.
– Что с тобой?
– Опять кошмары, – ответила она. Он обнял ее за плечи:
– Тебе лучше прилечь.
– Я не могу спать. Давай включим свет.
Он включил лампу, Иден забралась глубже под простыню и огляделась. Ее взгляд следовал от предмета к предмету, будто она старалась установить для самой себя, где она и с кем. Она очень напоминала Бену Блисс, которой тоже иногда по ночам снились плохие сны, и она просыпалась. Тусклый свет лампы странно оттенял ее лицо, на лбу виднелись морщинки – признаки возраста, скрытые под гримом, они были недоступны для зрительского глаза. И только самым близким людям было позволено их видеть.
