Собственность заключенного - Ядвига Благосклонная
Если и из этого дерьма выберусь, схожу в церковь.
Глава 33. Эпилог
Дамир
Сердце пробивает удар. Внезапно. Резко. Чувство, будто меня ударили в грудь с ноги. И я сразу же понимаю что-то случилось непоправимое.
Мы сидим с Дроном в кафе. Я выуживаю из кармана смарт, и набираю номер проверенного водителя такси. Дождавшись ответа, требовательно спрашиваю:
— Добрались?
Наступает длительное молчание, и я уже знаю ответ. Хоть водитель его и не озвучил.
— Нет. Я приехал, девчонки нет. Может, раньше вышла? Я тут это… в пробку попал. Чуть не успел, так она наверное на остановку пошла. Поехал на остановку и там нет…
Он продолжает тараторить, но это уже не имеет никакого значения.
Собачья свора до нее добралась, вот что случилось. Не уследил. Старался скрыть, отдалиться, сдерживал себя на пределе сил, а на нее все равно вышли.
Как, дерьмо собачье, это произошло?
Сжимаю зубы с такой силой, что слышу как крошится эмаль. Дрон сразу замечает эту перемену во мне, и обеспокоенно спрашивает:
— Дар, что случилось?
— До нее добрались, — удастся мне произнести почти спокойно.
Потому что я сейчас на грани того, чтобы начать крушить все вокруг. И виновных нет, кроме меня. Моя девочка снова в руках подонков, а я ничего не могу сделать.
Дрон только поджимает губы в недовольстве, очень предусмотрительно оставляя свое: «Я тебя говорил!», потому что, клянусь богом, сейчас и ему может прилететь в рожу за любое кривое слово.
Ярость струится по венам, когда осознаю какой я идиот. Что с моей пташкой может что-то случится, что ей может кто-то навредить.
И этот человек будущий труп. Я готов отсидеть хоть триста пожизненных сроков, если хоть один волосок упадет с головы моей женщины.
— Мы ее найдем, — без тени сомнения сообщает мне друг.
Криво усмехаюсь.
Конечно, найдем. Только вот когда? Сейчас каждая секунда на счету. Серов выйдет на связь рано или поздно. Сжимаю руки в кулаки с такой силой, что белеют костяшки пальцев. Я весь напряжен, а все мысли только о моей пташке.
Как она? Что с ней сделали?
— Серов выйдет на связь, — замогильным голосом произношу. — Конечно, найдем. Она этой мрази для этого и нужна.
Погружаюсь глубоко в свои мысли, где медленно расчленяю тело ублюдка. Он отнял у меня родителей, но мою женщину — не позволю. Я никогда не был жадным до денег. И заработал бы своим трудом и умом, если бы не болезнь Нюты. Разумеется, это ей не в укор. Обстоятельства сложились таким образом.
Мне плевать на этот банк и бабки. Мне нужно, чтобы моя женщина была в целости и сохранности, а сестра жива. И если он хочет, чтобы я дал заднюю, если собирается шантажировать, я уступлю. Потому что, видит бог, никакие деньги не стоят близких тебе людей.
— Дар, — словно откуда-то издалека слышится голос друга, но я слишком погружен в собственные мысли. — Дар! — толкает меня в руку Дрон, тем самым привлекая внимание.
— Что? — мрачно отзываюсь.
— Я поставил на ее телефон жучок.
— На кого «ее»? — глупо переспрашиваю, не в состоянии трезво оценивать ситуацию.
— На Женин. На кого еще! — раздраженно выпаливает.
Я моментально включаюсь. Выныриваю из своих скверных мыслей, и перевожу осознанный взгляд на друга.
— И ты, черт побери, молчишь? — рыкаю на него.
— Молчу? Это ты в облаках летаешь!
Встав с кожаного диванчика, несмотря достаю из бумажника крупную купюру и кидаю на стол.
— Пошли, нельзя терять время, — командным тоном отрезаю.
— Ну наконец-то! А то я думал, что ты сейчас расплачешься! — подкалывает меня Дрон с этой короной ухмылкой на своей тупой роже.
— Еще слово и расскажу Нюте, что ты разбил ее духи из Парижа, — предупреждаю.
Андрюха корчит недовольную мину, но, спасибо господи, затыкается.
Мы садимся в мой внедорожник, Дрон что-то быстро настраивает на телефоне и уже через пять минут мы несемся по трассе в сторону самого криминального райончика. И почему я не удивлен, что ее повезли именно туда? Сволочи. Я отрежу им их причиндалы и засуну в глотки, когда доберусь.
— Слышь, Дар, сбавь обороты. Еще не хватало с полицией разбираться, — резонного замечает Дрон, когда стрелка спидометра зашкаливает за сто двадцать.
И я сам не замечаю, что выжимаю педаль газа до отказа. Чуть сбавляю скорость, стараясь взять бушующие эмоции под контроль.
Меня так не крыло даже когда женщина, в которую я втюрился как пацан с первого взгляда, предала меня. Я злился, пытался вырастить в себе к ней ненависть, но не смог. А смог только еще сильнее полюбить. Жизнь за нее отдам. За мою пташку. А в одно время думал, что увижу — убью гадину. Наивный дурень. Самому теперь смешно.
Доезжаем до складов за двадцать минут, последние два километра едем в темноте, чтобы не сдать себя светом фар. Паркуемся в двухсот метрах от места назначения.
Выходим из машины, и тут слово по заказу поступает звонок от Серова.
Все-таки он. Как только догадался, тварь? Кто дал наводку?
Снимаю трубку и грубым голосом отвечаю:
— Слушаю.
— Дмитрий Горский, как ваши дела? — елейным голосом протягивает сволочь.
Не может нарадоваться своему счастью. Ничего. Не долго ему и его счастью осталось длиться. Закапаю как паршивого пса прямо здесь возле какого-то гаража.
— Вполне сносно, — сухо отрезаю. — А ваши? Документы уже подготовили?
— О, не сомневайтесь, Дмитрий, — слышу в голосе едкую ухмылку. — Только взять в толк не могу… На кого переоформлять-то будем? На Дмитрия Горского или на Дамира Бахметова?
Докопался-таки. Сдала какая-то падла. И, кажется, даже догадываюсь какая. Зря тогда смалодушничал и не добил урода. Пожалел. Не его, а психику своей девочки. Не стоило ей этого видеть.
— Надо же, какой информацией обладаете. Проверенная?
— Еще какая! Со стопроцентной гарантией, и одним сюрпризом с удивительным прекрасным личиком и красивыми голубыми глазами.
Рука непроизвольно сжимается в кулак. В тюрьме я многое повидал. Не скрою — многое прошел, кровью харкал, но так как сейчас никогда не кипел огонь в моей крови. Разве что когда узнал, что у Нюты рецидив.
— Занятно, — невозмутимо хмыкаю, и, видит бог, с каким усилием дается мне эта невозмутимость.
Ломаю себя. Рвет на части.
