7 футов под Килем - Анастасия Таммен
– Я провела в школе больше сорока пяти лет и чувствую, что пришло время уйти на заслуженный покой. Но напоследок я хотела бы сказать вам три вещи. Во-первых, помните, что любые события в вашей жизни спустя время могут обернуться благом. Возможно, вы не поймете этого сразу, но позднее, оглянувшись назад, вы сможете увидеть корни вашего счастья в несчастье.
Мне сразу вспомнилась драка со Свеном, которая казалась мне тогда концом света, а в итоге привела в гимназию. Вспомнилась и пьяная заварушка, после которой мама впервые за долгое время услышала меня. И проблемы с деньгами, благодаря которым я стал помогать с выпускным и в результате сблизился с Луизой.
– Во-вторых, – продолжила фрау Вайс, – всегда оставайтесь голодными: до знаний, до чувств, до впечатлений. Вы никогда не узнаете, что делает вас счастливыми, пока не попробуете. Не останавливайтесь на первом попавшемся варианте, не слушайте родителей, друзей, общество. Ищите себя, пока не окажетесь на своем месте.
Кто-то из присутствующих родителей недовольно фыркнул, а я улыбнулся.
– В-третьих, ничего не откладывайте на завтра. Очень может быть, что завтра просто не настанет.
Она сделала паузу и посмотрела на кого-то в первом ряду. Я сразу догадался, что там сидит Луиза, и привстал на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ее. Она вспорхнула со своего места, привлекая всеобщее внимание. Нежно-розовый костюм подчеркивал женственную фигуру и соблазнительные бедра. Завитые в мягкие локоны темные волосы струились по спине. От восхищения мое сердце забилось быстрее.
– Смотри, не упусти ее, – сказал Майк, толкая меня локтем в бок.
– Ни за что.
Луиза окинула всех присутствующих взглядом и с заметным облегчением выдохнула, заметив меня.
– На Рождество я узнала, что значит потерять близкого человека, – сказала она. – Просто удивительно, как легко может оборваться чья-то жизнь.
За спиной кто-то громко зашептал. Я обернулся, чтобы цыкнуть на них, и уставился на незнакомого светловолосого мужчину и высокую женщину с большими голубыми глазами. Она показалась мне смутно знакомой.
– Извините, – сказала она, прикрыв ладонью рот.
Я снова обернулся к Луизе, которая продолжала рассказывать про Эмму – лучшую подругу и своевольную дочь. К моему облегчению, я не слышал печали в ее голосе. Он был полон любви и благодарности.
– Мне повезло, что Ник верил в меня, Марта, Нелли и Джули согласились организовать выпускной в необычном месте, а родители Эммы – Генри и Катрин – выручили в последний момент и одолжили нам эти прекрасные шатры.
Женщина за моей спиной прерывисто вздохнула.
– С вашей поддержкой мне удалось осуществить мечту Эммы. – Луиза приложила ладонь к сердцу. – Спасибо вам всем.
Она кивнула фрау Вайс и пошла ко мне, но вдруг застыла в паре шагов, увидев кого-то позади меня.
Глава 40
Лу
Я не могла вымолвить ни слова. Наверное, присутствию Элвиса Пресли или Адольфа Гитлера я бы удивилась меньше, чем родителям Эммы.
Ник посторонился, переводя взгляд с меня на Генри и Катрин и обратно. Майк и Лилли выглядели озадаченными. На другом конце шатра фрау Вайс дала последние напутствия, и гости начали подниматься со своих мест, складывая и отодвигая стулья, чтобы освободить место под столы для праздничного буфета.
– Луиза, – наконец сказал Генри и снова замолчал. От меня не укрылось, кто Катрин сжала его локоть, прежде чем он продолжил говорить. – Мне очень жаль, что я был так жесток и несправедлив к тебе.
Я медленно моргнула, не веря своим ушам. Ник опустил ладонь на мою талию, поддерживая меня. Тепло от его руки перетекло в мое тело и растопило оцепенение. Я прислонилась спиной к его груди, ощущая себя в безопасности.
Ник был моей опорой.
– Спасибо, Генри, – сказала я.
Он бросил неуверенный взгляд на жену. Та кивнула и еще раз сжала его локоть.
– Вы останетесь на банкет? – спросила я из вежливости, прекрасно понимая, как тяжело им было находиться здесь, и с какой неохотой они обычно покидали свой отель.
– Нет, наверное, не стоит, – ответила Катрин. – Хотя… на пару минут мы могли бы и задержаться. Давно хотела поздравить Хайди с успехом ее галереи.
С приоткрытым от удивления ртом я смотрела, как Генри и Катрин направились к моим родителям.
– Невероятно.
Такого выпускного я не могла придумать даже в самой смелой фантазии. Неужели все плохое осталось позади?
Ник повернул меня в своих объятиях и приподнял над землей, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Я люблю тебя, – сказал он.
Его губы, мягкие и горячие, соприкоснулись с моими, отзываясь нежным трепетом во всем теле.
* * *
Идея с фуршетом оказалась прекрасной: никто не сидел, как пристегнутый, на одном месте. Наоборот, все гости переходили из одного шатра в другой, общались с теми, с кем раньше не обменивались и словом, прогуливались вдоль берега или устраивали пикник прямо на лугу. Даже Генри и Катрин в итоге дольше, чем собирались, болтали с моими родителями. Ник то и дело поглядывал на мать и бокал в ее руке, но, похоже, она пила только воду. Мое сердце пело от счастья.
Мы с Ником устроились чуть в стороне от входа. Он то целовал меня в плечо, сокрушаясь выбором одежды – платье на тонких бретельках и с открытой спиной подошло бы куда лучше длинных рукавов верхней части комбинезона, – то прикусывал мочку уха, со всей серьезностью заявляя, что я вкуснее той сливочной подливки, за которой выстроилась длинная очередь. Я игриво шлепала его по руке, якобы призывая вести себя прилично, хотя на самом деле наслаждалась его вниманием, и умиротворенно наблюдала, как каждый гость выбирал что-то по душе, не задумываясь о том, какой вилкой нужно есть салат, чтобы не нарушить правила этикета. Даже некоторая хаотичность меню не испортила непринужденную атмосферу.
– Мне кажется, будто я в каком-то портовом городе позапрошлого века, – услышала я изумленный голос мамы Нелли, на большой тарелке которой рядом с индийским карри поместился кусочек пиццы и шпажка с шашлыком. – Столько культур намешано! Это так здорово!
– На мой вкус, куча-мала какая-то получилась, – отозвался отец Марты.
Он заметно выделялся на фоне остальных не только своими огненными волосами, но и высоко задранным носом. Однако ни высокомерие, ни скептичные высказывания не мешали ему попробовать абсолютно все представленные блюда.
Его жена с волосами мышиного цвета и плотно сжатыми губами застегнула бежевую блузку до самой последней пуговицы, а сверху надела коричневый твидовый пиджак. Она то и дело неодобрительно поглядывала на массивные ботинки дочери, а Марта с каждым косым взглядом на пару сантиметров подворачивала
