Ненавидь меня - Эшли Джейд
Пытаюсь перевести дыхание, и слезы наворачиваются на глаза.
Я должна знать правду.
— Это ты их убил? — задыхаюсь, и в который раз надеюсь, что он не ответит, потому что не хочу потерять его снова.
Его голос такой тихий, что я почти не слышу: — Нет.
Прислонившись к изголовью кровати, Нокс подносит сигарету к губам и закуривает. Несмотря на то, что это ужасная и отвратительная привычка, он выглядит сексуально.
Но я все еще нахожусь под кайфом после нашего второго раунда вскоре после возвращения домой.
К сожалению, он длится недолго, потому что образ ожерелья Кэнди всплывает в сознании.
— Почему ожерелье Кэнди лежало под твоей кроватью? — поднимаю руку. — Я верю тебе, когда ты говоришь, что не убивал ее. Мне просто интересно, почему… ну, ты понимаешь.
У тебя в комнате было ожерелье мертвой девушки.
Его темные брови сходятся на переносице, а изо рта вырывается струйка дыма.
— Ты уверена, что действительно хочешь услышать ответ на этот вопрос?
Моргаю, не понимая: — Конечно, хочу. Почему бы… — замолкаю, когда до меня доходит. Черт возьми. — Ты занимался с ней сексом.
Он пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного.
С отвращением тянусь за сумкой с деньгами. После инцидента в джипе я вернулась в клуб, чтобы собрать свои вещи. Конечно, Нокс следовал за мной по пятам как ищейка, идущая по следу.
К счастью, Хизер и Вайолет работали сегодняшней ночью, так что они позаботились обо мне.
Нокс делает очередную затяжку, пристально изучая меня.
— Ты расстроена.
Высыпаю содержимое сумки на кровать, чтобы пересчитать заработанные деньги.
— Расстроена тем, что мой парень шлюха?
Да, расстроена.
Он одаривает меня волчьей ухмылкой: — Насколько я знаю, мои шлюшьи навыки пошли тебе на пользу, — улыбка сползает с его лица, и он становится серьезным. — Аспен.
Поднимаю палец, чтобы закончить пересчитывать стодолларовые купюры в стопке. Однако он не ждет.
— Я не завожу подружек.
Сердце колотится, тяжело и болезненно, потому что его слова больно ранят. Возможно, я и поторопилась, назвав его своим парнем, но решила, что мы наконец-то перестали играть в игры, и это стало само собой разумеющимся.
То есть, да, он еще и мой сводный брат, и это, несомненно, поставит нас в неловкое положение, но…
Закрываю глаза, когда приходит осознание. Я снова оказалась в отношениях с человеком, который никогда не сможет стать по-настоящему моим.
— Но ты не прочь сделать меня своим маленьким грязным секретом, да?
Прямо как Лео.
Боже, какая же я идиотка.
Но, по крайней мере, точно знаю, где мы находимся.
Вернее, находились… потому что я больше не буду ни чьей тайной.
Я, черт возьми, заслуживаю быть приоритетом.
Чтобы меня целовали и заявляли на меня права на глазах у всех.
Я достойна большего, чем те объедки, которые он предлагает.
— Я думаю, нам стоит быть просто друзьями.
На его лице мелькает облегчение.
— Точно. Друзьями, которые трахаются.
Мне требуется вся выдержка, чтобы не ударить его.
— Нет… просто друзьями. Никакого траха.
Он выглядит так, будто учуял что-то прогорклое.
— Мне это не подходит, Бродяга.
Пожимаю плечами: — Очень жаль. Я не собираюсь подвергать себя той же ситуации, что и с Лео.
Видно, что он осознал это, потому что замолкает, затягиваясь сигаретой.
Возвращаясь к куче наличных на кровати, продолжаю пересчитывать деньги. Это больше, чем я когда-либо зарабатывала за одну ночь. Намного больше.
— Похоже, мне придется повторить выступление, — бормочу я, — сегодня я заработала больше штуки баксов.
У Нокса дергается челюсть.
— Повторного выступления не будет, — он тушит сигарету в пепельнице, но тут же достает из пачки другую. — Я же сказал, ты закончила.
— Извини, приятель, но ты меня не контролируешь.
Он хватает меня за подбородок: — Читай по губам. Ты не вернешься в эту дыру. Я не хочу, чтобы ты там работала.
Выдерживаю его убийственный взгляд.
— Я не брошу работу ради того, кто не является моим парнем, — он открывает рот, но я еще не закончила. — И нет, я не пытаюсь выкручивать тебе руки или выдвигать ультиматумы. Я просто хочу сказать, что у меня нет причин принимать во внимание твои чувства, связанные с тем, что я раздеваюсь, и уходить из клуба, когда мы просто друзья.
Его ноздри раздуваются, когда он делает глубокий вдох, размышляя над этим.
— Хорошо, тогда я больше ни с кем не буду трахаться. Счастлива?
Вовсе нет. Он ведет себя так, будто быть со мной — чертова обязанность.
— Избавь меня от этого, — раздраженно запихиваю деньги обратно в сумку. — Мне не нужен тот, кто меня не хочет, Нокс.
Теперь он выглядит раздраженным.
— Я только что сказал, что хочу трахаться…
— А я хочу большего, — кричу в ответ. — Мне нужен тот, кто действительно хочет построить со мной отношения. Не потому, что он ревнует и жаждет, чтобы я бросила работу, или потому, что я больше не позволяю ему трахать меня. А потому что он действительно хочет меня.
Но Нокс уже дал понять, что он не из тех парней.
Собираюсь уйти, но Нокс хватает меня за запястье и дергает на себя. Не говоря ни слова, выключает свет.
Когда я сворачиваюсь калачиком рядом с ним, он обнимает меня, прижимаясь грудью к моей спине.
Клянусь, если он начнет лапать меня, я его изобью.
Но он лишь рисует маленькие круги вверх и вниз по моему телу, убаюкивая.
Я уже засыпаю, когда слышу, как он ворчит: — Отлично.
Сон овладевает мной, и я проваливаюсь в дрему: — Хм?
Его губы находят мочку моего уха, отчего мурашки пробегают по спине.
— Я хочу тебя.
Отключив пищащий таймер, открываю дверцу духовки. Быстро проверяю зубочисткой на готовность и вынимаю противень.
Пахнет божественно.
Напевая себе под нос, перекладываю их на решетку для охлаждения и сосредоточиваюсь на покрытии шоколадной глазурью уже остывших чизкейков.
Еще я испекла морковный и яблочный пироги для Нокса, но также мне хочется, чтобы он попробовал кексы, которые я готовлю.
Меня очень беспокоит, что в детстве ему не разрешали есть сладкое.
Это не только странно… это несправедливо.
Каждый ребенок заслуживает того, чтобы узнать, каково это — впиться зубами во что-то сочное и аппетитное и сразу после этого ощутить прилив сладости.
Посыпаю покрытые глазурью кексы шоколадной крошкой, слыша шаги.
Когда я поднимаю глаза, Нокс смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.
— Как давно ты не спишь?
Пожимаю плечами, внезапно
