Обещаю, больно не будет - Даша Коэн
— Ладно, бывай, — кивнул парню Аммо и потащил меня прочь от этой голимой жести.
Мы шли, но явственно чувствовала, как мне жжёт между лопаток. До тех пор, пока мы не скрылись за поворотом. Я тут же скинула руку Аммо со своего плеча и сделала шаг назад, с опаской поднимая на парня глаза.
— Благодарить не буду.
— Мне твои благодарности, Истомина, никуда не упирались. Уж прости за честность, — с ухмылкой на одну сторону потянул Рафаэль и совсем сбил с толку, когда подмигнул мне.
— Что ж, — ещё на шаг отступила я, мечта сбежать куда подальше от всего этого эпического ахтунга.
— Слушай, Истомина, — хохотнул вдруг Аммо и приподнял брови, дурашливо ими поигрывая, — вот не знал, что ты окажешься настолько недалёкой, чтобы вляпаться в Янковского. Никого лучше найти не могла?
— Это ты, случайно, не на Басова сейчас намекаешь, которого сам же и сунул мне под нос, м-м?
Аммо откровенно заржал.
— Забавная ты, — прикусил нижнюю губу и окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы, — думаешь, что мир только вокруг твоей незадачливой персоны вращается, да?
— А разве нет? — театрально удивилась я.
— Ладно, топай давай, горемычная, — томно прикрыв глаза произнёс Рафаэль, практически полностью отвлёкшись на какую-то незнакомую мне девчонку, которая продефилировала мимо нас в экстремально короткой юбчонке. А потом просто развернулся и пошёл за ней, словно ищейка по следу.
Меня же передёрнуло, но я, немедля более ни минуты, сорвалась с места и побежала на парковку, где меня уже ждала Максимовская. Я слышала, как вибрирует в кармане телефон от её настойчивых звонков.
И вот я на месте. Прыгаю на пассажирское сидение и поднимаю глаза, полные отчаяния, на подругу.
— Марта, довези меня, пожалуйста, до приюта. Я одна боюсь добираться.
— Что случилось? — побледнела она.
— Всё смешалось в доме Облонских, — вздохнула я и прикрыла лицо руками. А потом битый час пересказывала о домогательствах Андрея, внезапном появлении Рафаэля и его правдоподобном отрицании того, что он имеет отношение к нарисовавшемуся в моей жизни Ярославу.
— А я тебе говорила, что связываться с Янковским дерьмовая идея, — фыркнула Марта.
— Но я же не думала, что он совсем конченый псих!
— Блин, — принялась нервно жевать губу подруга, — если честно, то я думала, что девчонки насчёт него порядком приукрашивают действительность. А теперь даже не знаю… а вдруг всё, что я насчёт него слышала — это чистая правда, Ника?
— Господи, ну не накручивай меня! — потёрла я виски и скривилась. — Но всё же. Мы же не в Тимбукту живём. Будет дальше сталкерить — пойду в деканат. Не сработает — к ментам. Я больше замалчивать прессинг не буду.
— Думаешь, поможет? — скептически глянула на меня Марта, а я пожала плечами.
— Будем надеяться…
В тягостном молчании мы доехали до приюта, где я всё ещё в свободное время помогала с животными, выгулом и кормлением собак, от которых отказались те, кто их приручил. Я распрощалась с Максимовской и вошла в ворота заведения, а уже на ресепшене услышала звучный голос своей начальницы, которая с пеной у рта принялась мне рассказывать о новом жертвователе.
И, оказывается, что этому аттракциону невиданной щедрости поспособствовала я.
Вот это новости с полей!
— И как зовут благодетеля? — с улыбкой уточнила я, хотя уже знала, что мне ответят.
— Ой, пошли, покажу. Он там с Савелием общается, активно пытается понять, чем ещё нам помочь, — потащила меня женщина за собой, и мы вышли к вольерам, где уже с важным видом расхаживал Басов, слушая лекцию от смотрителя приюта.
Увидел меня. Улыбнулся. Больно уколол своим магнетизмом.
А я только беспомощно опустила руки вдоль туловища и закрыла глаза.
— За что мне это всё?
Глава 28 — Инвалиды
Вероника
— Ну, узнала парня, Вероника? — интересуется Валентина Ивановна, и я перевожу на неё усталый взгляд.
— Да.
— Что-то не так? — хмурится женщина и поджимает тонкие губы. — Ты только скажи, и я тут же сверну лавочку. Ты мне как дочь, и я не позволю…
— Всё нормально, — хватаю я её за руку и натягиваю на лицо пластмассовую улыбку, изо всех сил давая понять, что меня ничего не напрягает. Наоборот, я цвету и пахну в компании человека, который однажды хладнокровно расстрелял в упор сердце, что бесконечно и преданно его любило.
— Уверена?
— Да, я просто устала на учёбе. Сейчас немного прогуляюсь с собаками и мне сразу станет легче, вот увидите.
— Тогда и спонсора с собой прихвати, — подмигнула мне сердобольная женщина и умилительно сложила руки на груди.
— Хорошо, — выдохнула я раздражение через нос, а сама продолжала беззаветно растягивать губы в псевдосчастливом оскале.
Когда же всё это закончится? Когда я смогу просто жить, без оглядки на уродливое прошлое, которое с маниакальной одержимостью не перестаёт преследовать меня и испытывать на прочность. И мы снова, на пару с истрёпанным сердцем, смотрим в глаза своему персональному мучителю и с ужасом понимаем, что ещё ни один человек в этом мире, ни до него, ни после, не заставлял каждый волосок на моём теле вставать дыбом в его присутствии.
Один взгляд — и нервы гудят от напряжения, словно высоковольтные провода.
Прикосновения под запретом — от них может быть короткое замыкание. А дальше яркая вспышка. И долгая, мучительная смерть…
Валентина Ивановна ведёт меня к Басову и болтающему с упоением Савелию, а затем заполняет эфир какой-то бесполезной, но нужной болтовнёй, которую я совершенно не слышу. Я смотрю Ярославу прямо в глаза и чувствую, как начинают дрожать мои руки, и ком размером с целую вселенную забивает мне глотку.
— Привет, Вероника, — пожимает парень плечами, будто бы таким образом извиняется за своё очередное беспардонное появление в моей жизни.
— Привет, Ярослав, — выдаю я апатично, понимая, всем в этом мире плевать на мои желания.
Что ты там хочешь, Истомина? Свободы? Глоток свежего воздуха? Ха-ха, перетопишься! Это не индийское кино, где все в эйфории бегают по поляне, любят друг друга и горлопанят песни. Это долбаная жизнь, детка, и она полна дерьма.
— Савелий сказал, что сейчас как раз начинается время прогулки. Составишь мне компанию, Ника?
Будто бы у меня есть выбор. Мои желания не принадлежат мне. Поэтому отвечать приходится совсем противоположное тому, что я на самом деле думаю.
— Конечно. Возьмём Потапку и Жужу. Они очень милые.
— Я помогу вам собраться, — хлопает в ладоши Савелий и бросается снаряжать в дорогу одних из самых
