Трагедия в стиле свинга - Андрей Валерьевич Ганеша
В конце концов, я устал успокаивать себя тем, что это испытание. Все-таки для меня это оказалось неприемлемо — бесконечно терпеть унижения. На совещании я заявил, что устал от ненормированного рабочего дня и матов в свой адрес, после чего мой стодвадцатикилограммовый шеф набросился на меня с кулаками. Поначалу я попытался избежать драки и подбежал к двери; понимая, что просто уйти не получится, я кидаю два прямых левых удара навстречу шефу, и вот уже в шефа летит моя правая рука. В этот момент в дверь входит наш финансовый директор Константин, который орет истошным голосом: «Андрей!» Моя правая рука повисает в воздухе, и вместо того, чтобы ударить самому, я получаю удар по щеке справа и сильнейший удар коленом в пах. Вначале я не почувствовал силы его ударов и, отбежав немного в сторону, продолжил наш поединок. Для начала я остановил напор шефа тройкой ударов из двух левых и одного правого в подбородок. Остановившись, он начинает издали кидать в меня прямые удары. Удары медленные, небоксерские, и я с легкостью их отбиваю. Тогда он также издали бросает в меня несколько боковых ударов в область виска, на что я спокойно подставляю локти. Его приводит в бешенство, что ни один из его ударов не доходит до цели, и он умело и быстро машет ногами, попадая мне в область бедра. Мне пришлось еще немного отойти. До сих пор не понимаю, что мне помешало в этот момент самому пойти на него, ведь к этому моменту все, что имел в жизни, я уже потерял, видимо, у меня просто не было сил. Тяжелый рабочий график, полученная травма наложили нехороший физический фон. Поэтому я предпочел вернуть нашу драку в русло переговоров. И я спрашиваю его: «У вас есть еще какое-нибудь желание, кроме того, чтобы убить меня?» И постепенно драка стихает. Начинаются переговоры, где шеф и его сподручные рассказывают мне, какой я негодяй, что они со мной сделают, что меня убьют ФСБ, полиция, бандиты и чеченцы. Так как драка закончена, мне приходится согласиться. Немного побаливает челюсть от самого первого пропущенного удара; когда все кончено, отправляюсь в травмпункт. Рентген показал, что у меня сломана челюсть, и меня направляют в больницу. От госпитализации я отказался, ведь мне нужно обратиться в полицию, да и попробовать до Нового года найти себе работу тоже не помешало бы.
Следующие две недели я бегаю по врачам, чтобы запастись нужными медицинскими справками, иногда мне предлагают работу, но, к сожалению, зарплата не отвечает моим сегодняшним запросам. Мое заявление в милицию передали участковому, который благополучно о нем забывает, несмотря на то, что я звоню ему каждый день. К сожалению, шеф по поводу правоохранительной системы оказался прав, и ему достаточно легко удалось договориться с участковым. Для меня это настоящий шок, я понимаю, что, если бы даже меня убили на работе, НИКТО бы по-настоящему это дело расследовать не стал. Несмотря на то, что из-за сломанной челюсти я не могу жевать и питаюсь только лишь йогуртами и жиденькими кашами и пюрешками, я впадаю в четырехдневный алкогольный марафон, который ставит долгожданную точку в наших отношениях с Викой. Оставшись наедине с собою, снова возвращаюсь мыслями к ней, я все еще не могу поверить, что наше расставание навсегда, финальный разговор между нами так и не состоялся, и потом все это время она как-то пытается наладить со мной диалог. Я написал ее парню Мише, что хочу с ним встретиться. В полвторого ночи с Викиного номера позвонил пьяненький Миша с вопросом: «Когда будем встречаться?» Я ору в трубку, что сейчас же. Судя по реакции Миши, мой ответ удивил его, но все же он соглашается на немедленную встречу у ВДНХ. Я одеваюсь, в голове крутятся пьяные безумные сцены расправы над Мишей, и тут раздался звонок от Вики, отменяющий нашу встречу. Но приступ безумной злобы уже овладел мной, и, так как вылиться ему уже некуда, удар злобы приходится по мне. Вика успевает пожаловаться моей маме на мою пьяную выходку. На следующий день ко мне приезжает мама, которая три недели выхаживает меня на даче. От этого безумного года я уже был не в силах подняться с кровати.
Эпилог
Дни на даче, кажется, тянутся вечность. Я лежу на кровати и думаю только о своем вдохе и выдохе, все остальные мысли причиняют боль, которая ощущается даже на физическом уровне. Понимая, что нужно вставать и жить дальше, я возвращаюсь в Москву, где потихоньку вновь начинаю физические тренировки. На Рождество по моей просьбе ко мне приезжает Вика, чтобы забрать тот самый злосчастный велосипед, разлучивший нас. Она по-сестрински сострадательно обнимает меня, но в ее глазах и словах чувствуется любовь к Мише. Вика пытается меня успокоить тем, что у нее в отношениях все плохо. Глупышка не понимает, что я пережил бы любую правду, а вот неопределенность вполне могла меня убить. Она, как и ее сестра, считает, что это я толкнул ее в разврат и в объятия Миши, пусть так, я счастлив, что помог ей обрести свою настоящую любовь. История с пьяным звонком помогла мне понять, что Вика и Миша любят друг друга, а ведь мне только и надо было определенности. Как выяснилось, сатанист Миша вполне соответствовал внутренним представлениям
