Призрачный рай - Mila Moon
Я стиснул зубы и сжал руки в кулаки, прищуриваясь и наблюдая, как она уходит. Двинулся в сторону гримерки, словно дикий зверь, растворился среди персонала и музыкантов, без препятствий попадая в светлое помещение.
Она пользовалась все теми же духами, которые символизировались с ее родной страной — Ирландией. В комнате витал знакомый цветочно-травяной аромат пушистых соцветий клевера — запах детства, который на мгновение вернул меня в комнату с роялем. Но наваждение также быстро покинуло, а сознание прояснилось, когда я вспомнил, где нахожусь и с какой целью. В вазах на полу и столе стояли роскошные букеты роз, пионов от поклонников — показатель того, как любят ее музыку и творчество. Но Арин нравились орхидеи. Черт, я помнил…
Сглотнул комок не прошеных эмоций, прогоняя меланхолию, и подошел к трюмо с зеркалом. Провел ладонью по гладкой деревянной поверхности, рассматривая косметику и различные тюбики. Арин наносила всегда минимум макияжа и любила консервативность. Мой подарок должен остаться на заметном месте, чтобы она сразу могла его увидеть… и узнать. Загадочно улыбнулся, заглядывая в зеркало и задерживая взгляд на несколько секунд, и выудил из кармана маленькую черную коробочку. Взял ручку и фотокарточку с ее изображением, перевернув обратной стороной. Несколько раз щелкнул, глядя на снимок с автографом, и быстро написал.
«Sholamón raibh mícheart. Nach bhfuil gach» (с ирл. «Соломон ошибался. Проходит не все»).
Она поймет, я уверен, что Арин поймет, кто мог оставить это послание.
Я откидываю шариковую ручку в сторону и выхожу из гримерки, задевая кого-то плечом. Слышу удивленный возглас, прибавляю шаг, стараясь не придавать этому значение, и теряюсь среди людей.
Концерт начинается.
***
Ровно в 00:01 раздался стук в дверь, и как только я открыл, в меня полетел торт. Точнее, сиськи четвертого размера как минимум, с цифрой «20». Друзья-придурки выкрикивали поздравления, обмазывая хорошенько рожу вкусным кремом, который я облизывал с пальцев, и открыли с хлопком бутылку шампанского. Часть содержимого вылилась на ковровое покрытие, но это мало кого заботило в тот момент. Думаю, Ливия такому «приятному» сюрпризу вряд ли обрадуется на утро.
Мы врубаем музыку, выпиваем, разговариваем о всякой фигне, и я чувствую себя как никогда прекрасно. В этот день со мной нужные и самые близкие люди.
Мне уже двадцать.
Улыбаюсь, глядя на Шема, Райта и Сина — они моя семья. Настоящая семья. Не хватает только малышки Джи… Она колесит по Европе с «медведями» и выступает в барах. Что может быть лучше? Жду ее поздравления и момента, когда мы сможем, наконец, встретиться и хорошенько оторваться. Интересно, если бы Ливия знала, что у меня сегодня день рождения, поздравила бы? Из-за загруженности в последнее время, мы с ней практически не общаемся, перебрасываясь иногда парочкой фраз, когда видимся в номере. Ливия прибиралась и ехала в больницу к младшему брату. Коди назначили операцию, после известия, что донор все же нашелся. Не зря я хорошенько надавил на доктора и «припер его к стенке», чтобы быстрее шевелился. Деньги решают многое. Лучше я потрачу их хоть раз с пользой, и, может, спасу жизнь ребенку. После дня, когда она стала свидетельницей моего срыва и истерики Купера, воцарилось перемирие. Меня это вполне устраивало: теперь между нами нет кровавых баталий, идиотских споров, дебильных ссор. Ничего. Есть я и она — два человека, связанные на время. Так даже лучше…
***
Я всматривался в черты, но не узнавал себя. В отражении был будто другой человек: мрачный, отстраненный, незнакомый. Все же, как цвет волос влияет на внешний вид, преображая нас. Провел ладонью по темным прядям и усмехнулся. Сейчас он отлично подчеркивал мое настроение и внутреннее состояние. Бирюзовый бы слишком выделялся, а мне хотелось слиться с толпой и не быть ярким узнаваемым пятном.
Я упал в кресло и взял с журнального столика билет, который вчера любезно вручил Мэтью, и задумчиво водил по подбородку пальцами, размышляя над названием концерта.
«Арин О'Кифф: Рай без ангелов». Что за… Что за чушь. Она это делала нарочно? Думала зацепить? Пошатнуть мою решительность? Словно знала — я увижу, пойму и разгадаю ее послание. Арин не могла, черт возьми, быть в курсе, что я в Нью-Йорке и приду на ее гребаный концерт! Меня даже посетила безумная идея, что она следила за мной и прекрасно была осведомлена, чем я занимаюсь и где нахожусь. Нет, конечно, нет… Это безумие. Арин ушла, навсегда оборвав связь и посвятив себя музыке. Если бы она хотела, давно нашла способ поговорить, объясниться, но за десять лет не предприняла ни одной попытки. Ни звонков, ни смс — ничего. Поэтому… «Правда в том, мамочка, что я не верю тебе… Уже нет. Что бы ты ни написала — это не оправдание. Ты ведь выбрала. Ты жила музыкой, дышала. Она для тебя кислород. Не верю, что ты сожалеешь».
Щелчок замка отвлек от мыслей, и я повернул голову, замечая в проеме удивленную Ливию.
— Привет, — пробубнила она, закрывая за собой, и прошла в гостиную. — О-о-о, что… что с твоими волосами?
— Привет, — я сделал паузу и дернул за черную прядь. — Смена имиджа на время.
Колючка заинтересовано осматривала меня, будто видела впервые, хмыкнула и сказала:
— Даже девушки не красят так часто волосы, как ты, — иронично произнесла она, упирая руку в бок, и начала загибать пальцы: — Пепельный, бирюзовый… черный?
— Это всего лишь тоник. На что ты намекаешь, дорогуша? — я ухмыльнулся, взял чашку и сделал глоток кофе. — Как объяснила девушка-стилист, он смоется.
Ливия дернула безразлично плечом и, заметив бутылки шампанского и остатки торта, спросила:
— Снова праздник?
— День рождения.
— У кого? — вскинула она брови. — У тебя?
— Ага.
Девушка откашлялась, опуская карие глаза в пол. Ее щеки немного порозовели, отчего на лице появилась легкая усмешка. Как мило: колючка засмущалась.
— Поздравляю, — неуверенно протянула она и растеряно посмотрела на меня.
— Спасибо, Ливия, — я улыбнулся и, захватив «Pall Mall», вышел на балкон. Щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся, поглядывая на потемневшее небо.
— Ты ведь говорил, что не любишь классику, — услышал голос колючки и нахмурился, выдыхая дым и глядя на пожелтевшие деревья на террасе. Затушил окурок и вернулся в комнату. Ливия махнула билетом перед носом, который я забрал, и наклонила голову.
— Не люблю, — получилось немного грубовато, сделал небольшую паузу и чуть
