Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются - Юлия Бузакина
– Нет, вечная мерзлота совсем не то, что я себе представлял в будущей совместной жизни, – заглядывая в ее зеленые глаза, усмехнулся он. – Но обещаю через несколько дней вернуться и снова допекать тебя своим эгоизмом, ревностью и скверным характером.
Она посмотрела на него, такого мокрого и полного решимости, не удержалась, и рассмеялась.
Глава 30
Самолет выпустил шасси и приземлился в аэропорту Домодедово.
– Как думаешь, брат, дед совсем нас не узнает? – повесив на плечо спортивную сумку, в которой были сложены самые необходимые вещи, спросил у Павла Эдуард.
– Он же впал в кому, – забирая небольшой чемодан, отозвался Павел. – Каким образом он сможет нас узнать?
– Ну, вдруг он очнется? Прослезится, воды попросит? Как в том анекдоте, помнишь? Когда на смертном одре воды уже не хочется?
– Перестань молоть чушь, – передернул плечами старший брат и устремился к выходу вслед за другими пассажирами.
– Мне как-то не по себе. Я еще никогда не приезжал к родственнику, только для того, чтобы его похоронить. Мамочка, конечно, хорошо устроилась, скинув на нас двоих всю грязную работу, – догоняя его, продолжал ныть Эдик.
– А давай, ты прекратишь хандрить, и мы для начала отправимся в госпиталь?
– Мы разве не поедем в его огромный особняк?
– Он находится в двух часах езды от больницы. Как думаешь, удобно нам с тобой будет добираться оттуда по Московским пробкам в центр города?
– Да, ты прав, – поник Эдик. – Едем сначала в госпиталь.
Павел вздохнул и ускорил шаг. Он не хотел признаваться Эдику, что до тошноты ненавидит дедушкин загородный особняк в Жуковке. Из памяти так и не стерлись те жуткие времена, когда мать отправляла его на все лето к дедушке в Подмосковье. С тех пор, как ему исполнилось семь лет, она таскала его туда постоянно.
«Придет время, и ты станешь во главе дедушкиного бизнеса. Павел Вениаминович требует, чтобы все каникулы ты проводил рядом с ним, впитывая атмосферу и деловую хватку», – неумолимо повторяла одно и то же Маргарита.
Боже, да у них с дедом даже имена были одинаковые. Павла назвали в честь великого родственника, и совсем не считались с его чувствами. В доме у деда не было ни единого места или вещи, которые бы нравились семилетнему мальчику. Все свободное время он проводил в рабочем кабинете. Читал деду вслух различные цитаты из книг успешных бизнесменов, отрывки из теории права (по образованию дед был юристом) и больше всего на свете мечтал совершить дерзкий побег из добровольной тюрьмы, в которую каждое лето его заточала собственная мать в угоду капризам могущественного родственника.
В шестнадцать Павел взбунтовался. Он наотрез отказался ехать на все лето в Подмосковье. Никакие уговоры и угрозы не смогли заставить его сесть в самолет. Но впереди маячил выпускной класс, вступительные экзамены в МГУ, и мать добилась своего. Понимая, что без поддержки родных ему не удержаться на юридическом факультете, будущий прокурор подавил свое самолюбие и на некоторое время заключил перемирие с дедом. Желая избавиться от настойчивого контроля со стороны влиятельного родственника, он намеренно выбрал уголовно-правовую специализацию, чтобы не возвращаться в тот проклятый подмосковный особняк, в котором остались его отчаяние и горечь бесцельно растраченного детства и юности. Уже тогда Павел знал – он ни за что не станет заниматься бизнесом. Его призвание – служить закону. О, как серьезно они с дедом поссорились в день его восемнадцатилетия из-за добровольного выбора будущего наследника в пользу правосудия!
Но годы давления не прошли для Тихонова-младшего бесследно, и он упорно стоял на своем. Он будет продолжать заниматься уголовным правом и после окончания университетской магистратуры вернется в родной город. Никакие угрозы и санкции со стороны дедушки не возымели своего действия. Удивительно, что Павел Вениаминович не вычеркнул неблагодарного внука из завещания. Более того, невзирая ни на какие мольбы матери, он наотрез отказался вносить в список наследников Эдуарда и Поля.
Наконец братьям удалось добраться до парковки такси.
– Нам на Госпитальную, – усаживаясь впереди, сказал водителю Павел. Эдуард устроился на заднем сидении и не произнес ни слова.
Военный госпиталь. Павел не любил больницы. Они навевали тоску и безысходность, а в свете их визита намекали на то, что жизнь не бесконечна.
– Со вчерашнего вечера ваш родственник находится в реанимации. Туда никого не пускают. Пожалуйста, подождите лечащего врача. Я сообщу ему, что вы приехали.
– Отлично, – пробурчал Эдик. – Интересно, мы долго будем здесь торчать? Я есть хочу.
– Сколько потребуется, столько и будем! – резко оборвал брата Павел и сел на диванчик возле небольшого окна.
Его раздражало нытье младшего брата. Хорош помощничек, ничего не скажешь. Того и гляди, все бросит и сбежит. Но одному ему было бы еще хуже, а втягивать в похороны Аню совсем не хотелось. В конце концов, Эдик такой же полноправный член семьи, как и он. И обязан делить со старшим братом их общие тяготы.
Лечащий врач подошел к регистратуре через пятнадцать минут.
Дежурная медсестра что-то сказала ему и кивнула в сторону братьев.
– Здравствуйте, мы приехали по поводу Тихонова Павла Вениаминовича, – торопливо поднялся с дивана Павел и протянул руку в знак приветствия.
– Добрый день. Вы, наверное, внук? – пожимая руку, внимательно взглянул на прокурора доктор. – Он все ждал вас. До последнего.
– Что значит, до последнего? – в горле как-то некстати запершило.
– Два часа назад вашего дедушки не стало. Пройдемте в мой кабинет, – сочувственно развел руками доктор.
Павел жестом позвал Эдуарда, и они вместе пошли следом за человеком, который, похоже, был единственным, кто общался с Павлом Вениаминовичем Тихоновым в последние дни его жизни.
«Он ждал меня. А я даже не подумал о том, что надо приехать. Ни разу не поинтересовался, как он себя чувствует», – с горечью размышлял Павел по дороге в кабинет. В голове шумело.
– Павел Вениаминович знал, что умирает. Поэтому он обо всем позаботился заранее, – указав братьям на стулья для посетителей, начал говорить доктор. – По его просьбе тело можно будет забрать из морга завтра. Павел Вениаминович просил не задерживать с похоронами. На кладбище уже готово место, все услуги оплачены. Он просил отпеть его в маленькой часовне.
– Видимо, вы хорошо его знали, раз он доверил вам такую информацию, – растерялся Павел.
– Да, мы… подружились за то время, что он у нас лежал. Знаете, когда человек остается один на один с болезнью, никакие деньги не
