Его новенькая - Наталья Семенова
Господи, хоть бы не об этом! Это ведь слишком личное, и касается только нас с Ником…
И потом, моя сестра не имеет права расстраиваться из-за этого, верно?
– Прошу, Вик, не томи, – молю я с дрожью в голосе.
– Анют, – выдыхает она и берёт меня за руку. – Вчера ночью мне позвонили из России. С её номера.
У меня останавливается сердце. Мы оставили её совсем одну. Без семьи, без нормальных друзей, без поддержки… И сейчас я предполагаю самое худшее. Горло сжимает спазм, и я едва выталкиваю из него слова:
– С ней… она… она жива?
– Боже, Анют! Конечно, жива, – горячо заверяет меня сестра, сильнее стискивая мои пальцы в своих. – Но…
– Что? – не успев расслабиться, дергаюсь я.
– Она попала в больницу. Ишемический инсульт. Состояние: стабильно тяжёлое.
– Боже…
– Ань, она была пьяна, когда её госпитализировали, что неудивительно. У неё отказала правая рука, есть нарушение речи, и путаное сознание… Ей нужен уход, но я… Я не представляю к кому мы можем обратиться за помощью и… стоит ли это делать…
– Вика… – поражённо выдыхаю я.
– Я знаю! Знаю! – восклицает она, пряча лицо в ладонях. – Я ужасная дочь! Но не я виновата в том, что с ней происходит! Не я! Она сама! Я не могу всё бросить и полететь в Россию, не могу… У меня Роберт, ресторан, беременность, в конце концов! Я никак не могу сейчас лететь в Россию!
Я сглатываю ком в горле и обнимаю сестру. Мы сидим некоторое время молча, пока Вика не успокаивается и, шмыгнув носом, отстраняется от меня. Смотрит виновато-решительно и предлагает:
– Я найду номер Саши, и буду умолять его о помощи. Переведём ему денег сколько нужно, за помощь, в том числе, и будем благодарны ему до конца жизни. Правильно? Мы с ним расстались друзьями, я знаю, он не откажет нам.
– Не нужно, Вик, – шепчу я.
– Что? – растерянно смотрит она на меня. – Почему?
– Это наша мама, и нам заботиться о ней.
Я отворачиваюсь к окну, смотрю на яркое солнце, что облепило стены здания напротив, вижу его блики в стёклах, проезжающих мимо машин. Я безумно полюбила климат Калифорнии, его зной и вечно слепящее солнце. А в Питере сейчас слякоть и грязь. И дожди, разумеется.
– В Россию полечу я.
– Ч-что? – хрипит голос сестры. – Я…
– Вик, – теперь я сжимаю её пальцы в своих крепче, – она дала нам жизнь, и несмотря ни на что – наш родной человек. Сейчас она нуждается в нашей помощи, и я не могу проигнорировать этот факт. Как и ты.
– Но… Ты уверена, Ань? – появляются в её глазах слёзы. – Восстановление займёт много времени. Тебе придётся всегда быть рядом, каждую минуту. Не позволять ей пить, отбиваться от… её сожителей.
– Я справлюсь, я давно не маленькая девочка.
– Но как же твоя учёба, друзья… Никлаус?
Сердце больно сжимается, но я гоню дурные мысли прочь.
– Придётся начать заново, – решительно говорю я. – А девочки и Никлаус… меня поймут, я уверена.
– Тогда… – Вика смотрит прямо перед собой, её глаза бегают из стороны в сторону: обдумывает и решает что-то важное прямо сейчас. Через минуту она смахивает с щёк слёзы и твердо произносит: – Тогда ты заберёшь её сюда, как только ей станет лучше. А я за это время подыщу ей хорошую клинику. Может быть, в этой стране ей смогут помочь?..
– Очень хороший план, Вика, – искренне соглашаюсь я, ощущая, как в груди разливается тепло. – Спасибо.
– За что, глупая? – касается она дрожащими пальцами моей щеки. – Это мне нужно благодарить тебя. Я счастлива, что ты у меня есть, Анют.
– Взаимно, – улыбаюсь я. – Значит, решено – вылетаю как можно раньше. А сейчас… – Я смотрю в сторону лестницы и выдыхаю: – Сейчас мне придётся попрощаться с мисс Лейн и собрать свои вещи. К тому моменту, когда я вернусь, её внуки наверняка будут жить с ней.
– Тебе нужна помощь? – взволнованно спрашивает сестра. – Я могу подождать тебя.
Я ей тепло улыбаюсь и качаю головой:
– Не нужно. Лучше посмотри билеты на ближайший рейс до Питера, позже встретимся дома.
– Хорошо.
Я провожаю сестру и иду в свою комнату. Достаю из-под кровати свой ретро-чемодан и пустым взглядом смотрю в его жерло. Как воспримет мой отъезд Агата? А девочки? Никлаус… О разговоре с ним особенно страшно думать, не смотря на мою уверенность в том, что он меня поймёт. Как мне самой долгое время быть без него? Без его улыбки и тёмных глаз?..
Я встряхиваю волосами, расправляю плечи и иду собирать свои немногочисленные вещи.
Нельзя поддаваться сомнениям – я нужна маме. Я просто не могу жить здесь прежней жизнью, зная, что она там страдает и ей некому помочь. Не могу.
Я пару раз стучу костяшками пальцев по полотну двери и заглядываю в кабинет мисс Лейн:
– Агата, я…
Замолкаю, потому что не ожидала увидеть в комнате множество коробок на полу, где-то полных книг и всяких бумаг, где-то ещё пустых. Сама старушка стоит у раскрытого шкафа и пытается дотянуться рукой к самой верхней из полок.
– Ани, заходи скорей, – оборачивается она на меня. – Как раз поможешь мне. Твоя сестра уже ушла? Так скоро?
– Когда вы сказали, что хотите поработать в своём кабинете, – прохожу я внутрь, – я решила, что вы будете писать. Для чего эти коробки, Агата?
– О… – смущается женщина, удивляя меня в очередной раз – не знала, что она сохранила в себе эту черту. – Я подумала и решила, что детям каждому нужна своя комната. Поэтому отдам третий этаж им, а сама займу комнату на втором. Найму ремонтников, обустрою здесь всё к их появлению… Как считаешь, им понравится? Я не тороплю события?
– Конечно, нет! Я
