Я тебя не отпускаю - Айрин Лакс
Для того, чтобы взять телефон и позвонить, нужно подойти к тумбе справа от кровати. С той стороны на полу валяется брошенный мной планшет. У меня даже не хватает смелости поднять его и снова взглянуть на экран.
Но я должна это сделать.
Вдруг просто ошиблась?!
Хотелось бы, чтобы это был лишь ночной кошмар, пробравшийся в полусонное утреннее состояние.
Но тревога пронизывает насквозь. Ледяные иголки впиваются под кожу…
Этот страх – настоящий, а его причина более чем реальна.
Я обхожу планшет и беру в руки телефон, чтобы набрать номер Рината. Глеб Бекетов оставил мне телефон с одним номером, но я попросила Рината оставить дополнительный контакт. Я не собиралась звонить ему по десять раз на день, но почувствовала себя намного спокойнее, когда появилась возможность связи с любимым.
Раз за разом набираю номер.
Гудки обрываются стандартной фразой, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Значит, беда стряслась на самом деле.
Палец сам тянется к кнопкам, чтобы позвонить на второй оставленный номер – номер Бекетова.
Но что, если моя тревога оказалась ложной?!
Я заставляю себя поднять планшет.
Вглядываюсь в лицо ненавистного мужчины.
Это он – мой ночной кошмар, отчим и муж в одном лице.
Вадим поднимает голову вверх и улыбается прямиком в камеру. Его улыбка торжествующая и уверенная в себе.
Он говорит что-то.
Я нажимаю на кнопку «ответить». Но ничего не говорю.
– Наконец-то. Открывай, девочка. Я знаю, что ты там!
Должна молчать. Не говорить ни слова.
– Я не открою тебе! Ни за что!
– Откроешь. Твоя интрижка с восставшим из мёртвых мужем не прошла мимо меня, – скалится Вадим. – Надумала уйти от меня, подставить?! Ничего не выйдет. Вернее, у Рината уже ничего не вышло.
– Всё получится. Я не открою тебе. Можешь пытаться проникнуть силой, но у тебя ничего не выйдет. Дом очень хорошо защищён.
– Зачем мне поднимать шумиху?! Ты сама выйдешь ко мне, как послушная и любящая жена.
– Нет! Я ненавижу тебя… Презираю! Ты мне противен! Меня трясёт от омерзения, когда ты прикасаешься ко мне и целуешь! Я ни за что не буду с тобой!
Губы говорят ответ быстрее, чем успеваю перехватить стремление бросить хотя бы раз в лицо Вадиму все свои чувства.
После высказанного разом лёгкие словно становятся больше. Дышать гораздо проще. Огромный груз свалился с души.
– Ненавижу. За всё, что ты сделал. В особенности, за аборт! Ты чудовище!
Улыбка застывает на лице Вадима.
– Это тебе Ринат так сказал? Ты веришь лжецу, бросившему тебя? – усмехается Вадим.
Но я знаю, что лжец здесь только один – это сам Вадим.
– Удачи, Вадим. Я…
– Ты, сука, откроешь эту дверь прямо сейчас, – говорит он тоном грозного отчима.
Вадим воспитывал меня в строгости. Он не поднимал на меня руку в подростковом возрасте и в юности, но мне хватало даже его тона – холодного, властного, давящего.
Теперь он говорит со мной точно так же, как с маленькой, глупой девочкой, которая наделала огромным проблем.
Я начинаю безотчётно бояться…
– Рината больше нет. На этот раз точно!
Вадим поднимает телефон и тычет им выше, демонстрируя мне какое-то фото на экране.
Фото горящей машины.
– Это фикция.
– Это правда. Твой бывший муж снова залез не туда и на этот раз всё закончилось. Навсегда!
Не могу поверить, что это правда. Я верила, что мы сможем решить все проблемы, хотела, чтобы мы были вместе…
– Ты лжёшь. Лжёшь! Лжёшь!
– Открой мне, сука. Не заставляй меня делать больно Ринатовскому выблядку! – повышает голос Вадим.
– Что?!
– Выблядок сидит в машине. С моим человеком. Будешь послушной девочкой, поедешь со мной, и я разрешу ему жить. Даже буду иногда радовать тебя новостями о его успехах. Будешь упрямиться… Что ж. Я избавлюсь от него. В последнее время мне всё труднее видеть его мерзопакостную мордашку, так похожую на физиономию Рината. Выбор за тобой.
– Ты лжёшь… – шепчу едва слышно.
Я в безопасности. Сазонов не сможет войти. Он просто пытается обманом выманить меня.
Он лжёт!
– У тебя есть пять секунд. Четыре… Три… Две… Одна…
Едва сдерживаю крик в лёгких.
– Что ж, ты подписала выблядышу смертный приговор.
Сазонов подносит телефон к уху, оборачивается куда-то в сторону и машет ладонью, говоря:
– Отвези мальчишку подальше и избавься…
– Нет! Не смей! Я… Я открою!
– Что-что?!
Сазонов поворачивается в мою сторону.
– Я плохо расслышал. Повтори.
– Я открою, – повторяю ослабевшим голосом.
Может быть, он блефует. Но может быть, он не лжёт.
Пятьдесят на пятьдесят.
Вадим – очень опасный человек. Иногда он кажется мне настоящим психопатом. Такой способен на всё, ради достижения своей цели…
– Открой немедленно! Или…
Я безумно быстро тыкаю на кнопки, чтобы дверь распахнулась и впустила того, кого я боюсь больше всего на свете.
* * *– Варя-а-а-а…
Голос Вадима раскатывается по всему дому удушливой волной, которая подбирается всё ближе и ближе.
Ради спасения сына я должна быть благоразумной.
Но пальцы так и тянутся запереть дверь на замок.
Однако я не успеваю.
Дверь спальни распахивается и на пороге появляется отчим. Взбудораженный, исхудавший, со впавшими щеками и горящим, безумным взглядом.
– Выходи, – приказывает он. – И никто не пострадает.
– Я… не пойду. Не могу. Я же не люблю тебя. И никогда не полюблю.
– Полюбишь, девочка. Ты меня полюбишь…
Он расставляет руки широко и шагает ко мне, улыбаясь мягко-мягко, но
